Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
26 февраля был обнаружен тайник с тринадцатью алебастровыми сосудами у входа в захоронение царя Меренптаха, сына Рамзеса II. Леди Карнарвон опустилась на колени, чтобы собственными руками выкопать их из песка. Это ее воодушевило, но не стало прорывным открытием, которого так жаждали мужчины. Им придется ждать этого события еще два года.
Неустойчивая политическая ситуация в Египте ухудшалась, и лорд Карнарвон начал беспокоиться за безопасность жены и дочери. 9 марта 1919 года произошло восстание во главе с египетским националистом Саадом Заглулом. Он давно служил в должности правительственного министра, осторожно лавируя между крайними националистами и английскими правящими властями. Но все изменилось после знаменитой речи президента Вильсона «Четырнадцать пунктов» в январе 1918 года. Во время войны Великобритания объявила Египет английским протекторатом, не уделив должного внимания зарождавшемуся египетскому национализму. Однако египтян воодушевило заявление президента Вудро Вильсона, что «каждый миролюбивый народ, который, как наш собственный, желает вести свою жизнь и определять для себя институты, [должен] быть уверен в справедливости». Конец военных действий и мирная конференция во Франции дали им последний толчок.
Заглул начал кампанию по отправке египетской делегации в Версаль для ведения переговоров о египетской автономии, но его действия вызвали недовольство английских правящих кругов, которые скорехонько арестовали его и отправили в ссылку. Это только обострило ситуацию. Начались студенческие волнения, забастовки и мятежи. В течение последующих месяцев были убиты несколько европейцев и погибли сотни египтян.
В разгар хаоса, последовавшего за арестом Заглула, лорд Карнарвон решил отправить Альмину и Еву домой. Он ухитрился устроить для них отплытие на судне из Порт-Саида и вздохнул с облегчением, получив телеграмму Альмины, сообщающую, что они находятся на борту и направляются в Англию.
Сам лорд Карнарвон остался в Каире. Он был вовлечен в местную политическую жизнь и знаком со многими ключевыми игроками как с египетской, так и с британской стороны. В конце концов, он принимал их в течение многих лет в Хайклире, часто на одних и тех же вечерах. Когда генерала лорда Алленби 25 марта отправили из Лондона с приказом восстановить порядок в Каире, лорд Карнарвон предложил свои услуги в качестве посредника. Он обедал с министрами и египетским султаном Фуадом, – застолье, в котором за полчаса было подано двенадцать блюд, жестоко подорвало здоровье Карнарвона.
Казалось, дипломатия облегчила создавшееся положение. 7 апреля англичане освободили Заглула, а 11 апреля он достиг своей цели, возглавив делегацию на Версальскую мирную конференцию, требовавшую независимости для Египта. По иронии судьбы в день их прибытия США выпустили сообщение о признании протектората Великобритании над Египтом. Никого в Париже не волновало дело Заглула – главным было выбить репарации из Германии. Исходя из долгосрочной стабильности это оказалось равным образом роковым как для Германии, так и для Среднего Востока.
18
Еще один блестящий сезон
Прекрасным июньским днем 1919 года Порчи позвонил в дверь Симор-плейс, наконец-то добравшись до дома из Месопотамии. Ему отворил удивленный Робертс, из камердинера в Хайклире возвысившийся до должности дворецкого в Симор-плейс. Робертс был его другом и союзником с тех пор, как маленького Порчи в наказание отправляли спать без ужина, и пришел в восторг, увидев молодого человека. Порчи спросил, дома ли мать, и Робертс, набравшись смелости, достаточной, чтобы от всего сердца пожать руку его светлости, ответил утвердительно. Порчи ожидал, что его встретят дома как героя войны, но Альмина, увидев его, вскрикнула всего-навсего: «О дорогой, какой сюрприз!»
Альмина, не забывшая привычек сестры милосердия, немедленно спросила, подвергалась ли его форма фумигации и прошел ли он дезинфекционную обработку от вшей. Обработка от вшей, обязательная на борту судов, транспортировавших мужчин с театра военных действий, являлась процедурой значительной, поскольку наличие насекомых весьма неприятно. Тем не менее Порчи был обескуражен. Они не виделись более двух с половиной лет, и за это время произошло так много. Юноша возмужал, Альмина же сроднилась с ролью уважаемой сестры милосердия; поэтому неудивительно, что потребовалось некоторое время для осознания происходящего, и с ее губ слетело подобающее случаю приветствие. Ее сын вернулся домой живым и здоровым, в то время как – и это слишком хорошо было известно Альмине, – столь многим молодым людям выпала печальная судьба.
Семья пришла в восторг от его возвращения. Не обошлось без краткого периода волнений, когда вскоре после прибытия у Порчи случился приступ аппендицита, но Альмина быстро приняла меры, как и при заболевании мужа в прошлом году. Она устроила, чтобы ее драгоценного сына прооперировал сэр Беркли Мойнихэн, а затем лично проследила за его выздоровлением дома, в Симор-плейс.
Лето 1919 года странным образом соединило в себе возвращение к нормальному существованию и ощущение, что ничто уже не может стать таким, как прежде. Альмина искала новые выходы для своей энергии, но пока была счастлива выхаживать Порчи; лорд Карнарвон испытывал бесконечную радость от возможности вновь вернуться к раскопкам. Элси занималась новым проектом по восстановлению речи, а Ева была восторженной восемнадцатилетней девушкой в самый разгар сезона дебютанток, но некоторые в этой семье, как и по всей стране, пребывали в глубоком отчаянии.
Обри ожесточился, совершенно лишившись каких бы то ни было иллюзий в результате увиденного на мирной конференции в Версале. Дипломат чувствовал, что Англия «привязана к хвосту[51]всей этой континентальной ненависти». Во время заседаний в Версале Обри, как правило, ужинал с Т.Э. Лоуренсом, который пытался заставить правительство Великобритании выполнить обещания, данные в ходе войны. Их коллега, писатель и эксперт по политике Среднего Востока, Гертруда Белл, писала, что все это было кошмарной неразберихой. «Вы видите ужасные вещи, которые должны произойти, и не можете шевельнуть пальцем, чтобы предотвратить их».
Мирный договор был заключен 28 июня 1919 года в Зеркальном зале Версальского дворца. Ему предшествовали месяцы споров, в течение которых растаяли надежды многих народов и самоопределяющихся наций. Средний Восток поделили среди союзников на сферы влияния с катастрофическими последствиями, сохраняющимися до сегодняшнего дня. Немцы потеряли часть территорий, что спровоцировало глубокую обиду, и сверх того были оштрафованы на миллиарды и миллиарды золотых марок. Франция твердо намеревалась господствовать над своим соседом, а Великобритания хотела возмещения своего огромного военного долга. Уровень репараций, востребованных союзниками, многими был сочтен чрезмерным, не только в Германии, но и такими личностями, как Джон Мейнард Кейнс, главный представитель казначейства на переговорах. Эта сумма была снижена в 1924 году и еще раз в 1929-м, но к тому времени Германия уже сочла себя униженной, и до избрания Гитлера оставалось всего четыре года.
По мере того как Версальская конференция шла к завершению, многие из друзей Карнарвона по Египту приехали в Хайклир на уик-энд по случаю верховых скачек. Летний сезон вечеров вновь расширялся, и впервые за эти годы Хайклир готовился к приему десятков гостей. Стритфилду, все еще пребывавшему в должности кастеляна замка, было велено проследить, чтобы уровень приема не снизился. Ему оставалось служить всего три года. Стритфилду исполнилось шестьдесят три, и он начал сдавать. Но кастелян был таким же педантичным, как и прежде, и команда лакеев не подводила его.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
