— Оставьте его в покое, — презрительно дернул ушами Грачик. — У этого старика давно уже осы завелись в мозгах. О чем с ним разговаривать?
— О ком это ты так говоришь, юнец? — голос старика превратился в низкое рычание, а когти глубоко вонзились в палую листву.
— Извини нас, — быстро сказал Ежевика, сердито посмотрев на Грачика; этот оруженосец, конечно, вел себя, как храбрец, но порой его поведение было просто невыносимо. — Двуногие — это существа, похожие на того, кто только что отозвал свою собаку.
— Выходит, вы толкуете о Прямоходах? Так бы сразу и сказали. Нет, я не живу у Прямоходов. Хотя когда-то жил. Славное было время! — старик уселся у подножия дерева и задумчиво уставился вдаль, словно вновь увидел себя юным котом. — Спал возле огня, и еды было вдоволь….
Ежевике стало не по себе от его слов. Огнезвезд всегда говорил, что пища домашних котов не идет ни в какое сравнение со вкусом только что пойманной дичи. А что касается сна возле огня… При одном воспоминании об огне, однажды уничтожившем лагерь Грозового племени, у Ежевики до сих пор начинала потрескивать шерсть.
— Кстати, о еде, — громко брякнул Грачик. — Нам надо поохотиться. Тут под деревьями должно быть полно дичи. Эй, ты… — он протянул лапу и пихнул задремавшего старика. — Какая тут водится дичь?
Старик приоткрыл золотистый глаз.
— Эх, молодежь, — пробурчал он. — Вечно-то она торопится. К чему ловить пискунов именно здесь? Вы хоть знаете, где их тут ловить?
— Допустим, не знаем, — раздраженно взмахнула хвостом Белочка.
— Ты не мог бы нам рассказать, пожалуйста? — попросила старого кота Ласточка. — Мы тут чужаки, и не знаем хороших мест для охоты. Мы прошли долгий путь и очень проголодались.
Вежливая речь Ласточки и умоляющий взгляд ее голубых глаз, кажется, тронули сердце старика.
— Что ж, могу и показать, — протянул он и энергично поскреб себя за ухом задней лапой.
— Это было бы очень любезно с твоей стороны, — ответил Ураган, подходя к сестре.
Взгляд старого кота скользнул по каждому путешественнику и остановился на Ежевике.
— Так вас, значит, шестеро. Ишь, сколько ртов-то! А кто вы такие? И почему у вас нет своих Прямоходов?
— Мы воины, — пояснил Ежевика и быстро представил старику своих товарищей. — Если я правильно понял, ты кот-одиночка, — закончил он и, стараясь быть таким же вежливым, как Ласточка, добавил: — А тебя как зовут?
— Зовут как? Да разве я помню? Прямоходы меня кормили, но я больше не живу с ними. Они называли меня разными именами, всех и не упомнишь.
— Но хотя бы самое первое имя ты помнишь? — спросила Белочка, устало закатывая глаза.
— Да, как тебя звали те… прямоходы, у которых ты спал возле огня? — подхватила Ласточка.
Старый кот хорошенько поскреб второе ухо.
— Это… так это же было очень давно, — он тяжело вздохнул. — Давние времена, славные времена. В норе у Прямоходов я поймал столько пискунов, сколько вам, юнцам, за всю жизнь не словить!
— Почему же ты ушел, если там было так хорошо? — спросила Рыжинка, и Ежевика понял, что терпение сестры уже на исходе.
— Прямоход мой помер, — полосатый кот по мотал головой, словно хотел сбросить впившуюся колючку. — Никто больше не кормил… никто не гладил по спинке, не у кого стало спать на коленях… Потом приходили другие Прямоходы, пытались меня изловить, но я им не дался. Я был хитрый, да… Вот и ушел.
— И все-таки, как тебя зовут? — стиснув зубы, прошипела Белочка. — Как называл тебя тот Прямоход?
— Называл… ну да, ну да. Пурди, вот как называл. Так и назвал — Пурди.
— Наконец-то! — процедила Белочка.
— Тогда мы тоже будем звать тебя Пурди, ладно? — сказал Ежевика, шлепнув Белочку кончиком хвоста по губам.
Стрый кот с трудом поднялся с земли.
— Ваше дело. Ну, так нужна вам еда или нет? И он поплелся через кустарник. Ежевика не уверенно переглянулся с друзьями.
— Как вы думаете, можно ему доверять?
— Нет! — тут же выпалил Грачик. — Он был домашним котиком! Никогда еще лесные воители не доверялись ручным котам!
Рыжинка закивала, но Ласточка негромко напомнила:
— Мы ужасно проголодались, и совсем не знаем этого леса. Может, рискнем?
— Я умираю от голода! — подхватила Белочка, нетерпеливо поджимая когти.
— Помощь нам бы сейчас не помешала, — кивнул Ураган. — Мне все это не слишком по душе, но если мы будем настороже и…
— Ладно! — подытожил Ежевика. — Рискнем.
Он первым нырнул в кустарник и помчался догонять старого кота, который плелся впереди, нисколько не интересуясь тем, идут они за ним или нет. К изумлению Ежевики, Пурди и не подумал вести их в лес на поиски дичи. Он прямиком направился туда, где узкая полоска травы отделяла последний ряд деревьев от гнезд Двуногих. Даже не посмотрев, нет ли поблизости опасности, Пурди посеменил через траву к ближайшей ограде.
— Эй! — Грачик, как вкопанный, остановился на краю леса. — Куда это он нас ведет? Я не собираюсь лезть в гнездо к Двуногим!
Ежевика тоже остановился. На этот раз он был полностью согласен с Грачиком.
— Постой, Пурди! — крикнул он. — Мы воины, мы не можем заходить туда, где живут Прямоходы!
Старый кот замер у края изгороди и обернулся, насмешливо сморщив морду.
— Испугались, котята?
Грачик шагнул вперед, лапы его напряглись, а загривок поднялся дыбом.
— А ну повтори! — зашипел он.
К удивлению Ежевики, Пурди даже усом не повел, хотя сильный Грачик мог легко порвать его в клочья.
— Ишь, какой обидчивый! — усмехнулся старик. — Не волнуйся, юнец. Сейчас там нет никаких Прямоходов. Зато в саду полно вкусной еды.
Ежевика переглянулся с друзьями.
— Что скажете?
— Думаю, стоит попробовать, — решил Ураган. — Нам нужно подкрепиться.
— Да, давайте пойдем, — согласилась Рыжинка.
Ласточка одобрительно закивала, а Белочка даже подпрыгнула от нетерпения. Только Грачик отошел в сторону и ничего не ответил.
— Пошли, — скомандовал Ежевика. Осторожно оглядевшись, он перебежал полоску травы и подошел к Пурди. Остальные последовали его примеру, даже Грачик, который шел, не поднимая глаз от земли.
Грачик уже знает о том, что я видела сон про соленую воду, — шепнула на ухо Ежевике Ласточка. — Сегодня он проснулся в хорошем настроении, и я ему рассказала, а потом за нами погналась собака. Мне кажется, он очень расстроился.
— Ему придется смириться, — рявкнул Ежевика. Делать ему больше нечего, кроме как оберегать ранимую душу Грачика!
