— Унтершарфюрер Макс Брандт, — Маренн подала доктору Вилланду документы связиста. — Положение тяжелое, надо немедленно отправлять в тыл.
— Да, да, вы совершенно правы, фрау Сэтерлэнд, — согласился тот, заполняя медицинскую карту. — Это на сегодня пока самый серьезный случай. Ему повезло, что вы оказались тут. Я сейчас оформлю всех остальных, санитарный фургон уже готов, так что отправим через полчаса, это максимум. Я бы хотел, чтобы вы написали свои рекомендации для наших врачей, — Вилланд протянул Маренн карточку Брандта. — Когда еще удастся получить консультацию специалиста с вашей квалификацией.
— Да, да, конечно, — Маренн присела к складному походному столу. — Вы не возражаете, Мартин, если после того, как раненых эвакуируют, я вернусь на время в расположение, до новой атаки, — спросила она, закончив записывать. — Вы справитесь?
— Ну, безусловно, — Вилланд с готовностью кивнул. — Вы и так сделали за меня львиную долю работы. Все, что мне остается, это распаковать перевязочный материал, который сбросили с транспортников, но для этого совсем не нужен доктор вашего уровня, с этим благополучно справятся санитары.
— Я приду, как только снова начнется обстрел, — пообещала она.
Уже начало смеркаться. Американцы по-прежнему отсиживались в Ла Ванне. Когда она вернулась на позиции, заканчивался обед. Благодаря тому что запасы провианта пополнились, обед оказался едва ли не царским — аж из трех блюд. Мясной суп, порция вареного картофеля с мясом и салат из капусты. Но без хлеба. Его не догадались доставить, и теперь по распоряжению Пайпера хлеб давали только на ужин, зато с маслом. Офицеры ели то же, что и солдаты. Прямо в траншеях, рядом с наспех замаскированными пушками и танками, стоящими на огневых позициях и нацеленными на Ла Ванн. Чуть поодаль она увидела грузовик, на нем стоял белый рояль, взятый на вилле Сент-Эдвард, помощник Пайпера Крамер наигрывал на нем мелодии.
— Фрау, присоединяйтесь, вы как раз во время, — увидев ее, предложил Цилле. — Штурман, — подозвал он одного из хозяйственников, — принесите фрау обед.
— Слушаюсь.
— Благодарю, Йорген.
— Обязательно принесите фрау те булочки с маком, которые я оставил специально для нее, — послышался бодрый голос Пайпера. — Или вы их съели? — грозно осведомился он у штурмана. — Под шумок, пока здесь янки безобразничали?
— Никак нет, господин оберштурмбаннфюрер, — тот испуганно выпрямился, — все на месте, в отдельной коробке, как вы распорядились.
— Тогда несите, вместе с обедом.
— Слушаюсь.
— Вы меня балуете, Йохан, — Маренн улыбнулась, отбросив волосы. — То пирог с клубникой, то булочки с маком.
— А кого мне баловать? — он рассмеялся, спрыгивая с БТРа. — Их, что ли? — кивнул на Цилле и его подрывников. — Они и сами не промах. Только обед объявили, а они уже первыми едят.
— Приятного аппетита, — Скорцени спрыгнул в траншею, подошел к Маренн. — Как дела на перевязочном пункте?
— Все в порядке, — ответила она. — Раненых было много, но в основном легкие.
— Не понял, что ты придумал и что ты называешь «главным злом Ла Ванна», — Скорцени направился к Пайперу, который под камуфляжной сеткой внимательно рассматривал в бинокль населенный пункт. — Это просто как в романе, высокий стиль.
— Суп, фрау, — штурман передал Маренн большую фарфоровую тарелку, похожую на салатник. И при ней — серебряную ложку и несколько мягких салфеток.
Она удивилась:
— В тарелке?
— Для вас особая посуда, — не оборачиваясь, сообщил Пайпер. — В замке Фруад-Кур много всякой всячины, так что не убудет. А вам приятней. Я распорядился.
— Да, действительно, это сюрприз, — Маренн даже смутилась. — Спасибо. И очень вкусно, — она попробовала суп.
— Вот булочки, фрау, — штурман передал ей желтую коробку, перевязанную синей лентой.
— Но это просто как подарок к Рождеству, — воскликнула она, рассматривая.
— Ешьте на здоровье, — Пайпер опустил бинокль и, повернувшись, широко улыбнулся. — Вам труднее всех, и сил надо больше. Взгляни туда, — он передал бинокль Скорцени, показывая рукой вперед. — Это что-то вроде крепости впереди. Было бы неплохо взять ее атакой, если мы в ней закрепимся, они никогда нас оттуда не выкурят. А Ла Ванн будет полностью под контролем. Им придется попрыгать, чтобы организовать что-нибудь существенное.
— Ты считаешь, мы можем атаковать? — спросил Скорцени, глядя в бинокль на строение, на которое указывал Пайпер.
— Вполне, — уверенно ответил Йохан. — Мы даже обязаны атаковать, чтобы не дать им очухаться. Неплохо бы захватить эту штуку сразу. Отличный плацдарм для развития успеха. Но она далеко не проста — тут ни танки, ни артиллерия не помогут. Только пехота и врукопашную.
— Как думаешь атаковать?
— Есть только один вариант — ночью. На первый взгляд — это так, пустячок, а если присмотреться — ого-го-го. Взгляни на стены, — продолжал Пайпер. — Они только сверху разбиты, а внизу целехонькие, и толщина метра, наверное, полтора. Видишь выбоины, это я прямой наводкой их пощупал, все снаряды перепробовали, а ни один не берет. Что-то вроде дота, а то и похлеще будет.
Маренн отдала пустую тарелку штурману.
— Благодарю.
— Второе, фрау? — с готовностью предложил тот.
— Нет, нет, спасибо, — она покачала головой, — порция большая, с меня хватит. Принесите кофе, если возможно.
— Одну минуту, фрау, — штурман выпрыгнул из траншеи.
— С сахаром, с сахаром, не забудьте, — добавил Пайпер.
— Мне и без сахара хорошо, — ответила Маренн, подходя к ним.
— Без сахара в Берлине можете щеголять, а у нас с сахаром. Мы же на передовой, энергия нужна, тепло.
— Если бы о тебе так заботился твой начальник в Шарите, профессор де Кринис, а? — Скорцени усмехнулся.
— Если бы обо мне хоть кто-нибудь так заботился, — ответила она с иронией. — В том числе и некоторые сослуживцы.
— Вот, амбразуры внизу, видишь, — тем временем продолжал Пайпер.
Скорцени смотрел в бинокль, Маренн же пыталась различить хоть что-то невооруженным глазом.
— Семь амбразур смотрят в нашу сторону, из них четыре пушечные, я уже наизусть выучил. Да по бокам еще, справа четыре и слева пять. Просто цитадель какая-то. Куда ни сунься, везде огонь. А местность кругом открытая.
— А на самом деле что это? — спросила Маренн. — Какое-то здание. Благодарю, — штурман передал ей кружку с кофе.
— Это старый дом, — ответил Пайпер. — Просторный, комнат на десять. Раньше вокруг был сад, но теперь одни головешки.
Облака разошлись, небо прояснилось. Теперь Маренн могла рассмотреть и сама. Действительно, впереди виднелись нагромождения обломков кирпичных стен. Их окружали реденькие пни, кое-где виднелись мелкие кустарники. Левее дома равнина полого спускалась вниз и уходила к окраинам Ла Ванна.
