— Феррон! Выбери два яблока и забей им в глотки, чтобы не орали, пока их поджаривают.
Длинномордый поджарый Феррон нагнулся к куче фруктов и вытащил два больших розовобоких яблока. Он шагнул к пленным, но тут Флинки завопил:
— Сокровища, капитан! Добыча! Магический меч!
Капитан мгновенно извлек из ножен клинок. Поднеся его к носу Флинки, он отчеканил лишь одно слово:
— Где?
Флинки лихорадочно шевелил мозгами и тараторил:
— Есть тут такое аббатство — Рэдволл, сэр. Всего в одном добром переходе отсюда. Богатое аббатство! Несметные запасы! Подвалы, кладовые!
Клинок отодвинулся от Флинки, капитан повернулся к навострившим уши крысам:
— Отдайте им барахло. — Широким жестом Рага Бол пригласил горностаев подойти поближе. — Присаживайтесь, приятели. Поближе, поближе, чтобы мне не тянуться, разом вспороть вас снизу доверху, ежели врать начнете. Не терплю врунов. А вы?
— На дух не переношу! — истово затряс головой Флинки. — Самая гнусная звериная порода, эти вруны.
— Все вруны — негодяи! — присоединилась Кривохвостиха.
Капитан откинулся назад и захохотал:
— Вот и отлично! Муха, дай нам грогу!
Распространяя вокруг себя зловоние, Муха приблизился с тремя здоровенными глиняными кружками в лапах, толкая перед собой булькающий бочонок. Он поднял бочонок и наполнил кружки до краев какой-то жидкостью, тоже не радующей обоняния. Бол жадно приложился к одной из кружек и крякнул от удовольствия:
— Прошу, ребята! Лучший грог из рыбьих голов и водорослей. Кому он не по нутру, тот мне не друг. Пейте!
Давясь и отдуваясь, Флинки с Кривохвостихой уткнулись в кружки. Стоявшие вокруг крысы подбадривали их нестройным гулом и выкриками. Осушив свою кружку, Рага Бол ревниво наблюдал, как сосут мерзкое варево его новые подданные.
— Смелей, смелей, до дна, ни капли мимо рта.
Флинки вылакал все пойло и осмотрелся. Голова его кружилась, подскакивала на плечах и парила над телом. Что-то странное случилось с глазами. Откуда-то взялись еще два Раги Бола. Все три капитана сидели напротив горностая рядком и одинаково жестикулировали. Флинки икнул.
— Хи-хи-хи… Хик! Ик! Добрая капля, ик! Кривка, как? Ик?
Кривохвостиха изумленно уставилась на свою кружку и сразу же ей ответила:
— Ш-шудесно! Ш-шусствую ш-шебя как боевой барш-шук, хе-хе-ой!
Рага Бол свалил ее на землю и угрожающе пригнулся к ней:
— Барсук? Какой барсук? Где ты видела барсука? Отвечай!
Хе-хе… — Кривохвостиха попыталась встать, но плюхнулась обратно. — Не-е, это я к шлову, так… Не было баршука. Да не бешпокойся, капитан Брага Рол, мы для тебя вшех изничтожим! Баршуков, барбаришов… — Она замычала и разинула пасть, из которой тут же раздался громкий храп.
Рага Бол облегченно вздохнул и повернулся к Флинки. Тот сидел, покачиваясь из стороны в сторону и пьяно моргая. Рага Бол присел рядом:
— Ну, друг, пусть она дрыхнет, давай с тобой потолкуем. Я тебя спрашиваю, а ты мне отвечаешь. Только правильно отвечаешь. За неправильный ответ я с тебя шкуру сниму. Договорились?
— Конечно, о чем речь! — радостно развел лапами Флинки и убежденно добавил: — Ик!
— Вот и отлично! Расскажи-ка мне об этом аббатстве. И о своей шайке. Сколько вас, кто главный и все такое прочее.
Рага Бол и его команда с интересом слушали Флинки. Рассказчик, конечно, был весьма пьян, но не настолько, чтобы потерять свое знаменитое чутье. Он знал, чего ждут от повествователя любые слушатели. А здесь от его искусства зависела жизнь. И разумеется, добрая доля его правдивого рассказа была враньем, замешенным на лести. Он поведал о безмозглых обитателях аббатства и о его несметных сокровищах. В центре внимания был, конечно, магический меч. Рассказ свой Флинки оживлял красноречивыми жестами, а слушатели выражали восторг возгласами, репликами, потиранием лап, подталкиванием друг друга и перемигиванием. Даже Рага Бола слушал, затаив дыхание. Мечта пирата становилась реальностью!
Крысы быстро свернули лагерь. Рага Бол, однако, медлил, потому что еще одна забота занимала капитана — судьба большого барсука. Потому, отдав последние распоряжения относительно предстоящего марша, он в одиночку отправился обратно.
На ходу Рага Бол вглядывался, главным образом, вперед, надеясь увидеть возвращающихся убийц. Тем не менее он заметил, как облака на небе перерастали в тучи. Вот уже и гром загремел в отдалении.
Острый глаз пирата засек какое-то движение в кустах. Нет, не от ветра зашевелился куст прямо перед ним. И не ствол древесный скрипнул, а простонал кто-то за кустом.
Стонал Кливер, вылезший из куста, опираясь на импровизированный посох-костыль. Рага Бол, изображая тревогу о боевом друге, подскочил к Кливеру и подхватил его под локоть:
— Ранен, друг? Что с тобой? Где эти трое сынков Вирги, сбежали, что ли? Бросили тебя? Как полосатый?
Кливер слизнул с губы первые капли дождя и тяжело навалился на посох:
— Капитан, никаких шансов у нас не было. Полосатый и какая-то белка напали на нас из засады. Двое из Виргиных выродков убиты у меня на глазах. Третий куда-то успел удрать. Вряд ли далеко. Полосатый прострелил мне ногу и отобрал кинжал. Думал я, он меня прикончит… Так бы оно и было, но я теперь почтовый голубь, — криво ухмыльнулся пират. — Хромое ходячее письмо Раге Болу. Меня послал барсук, вот оно как. А сказал он, что зовут его Лонна Острый Глаз. И идет он по наши души. Обещает прикончить всех, но в первую очередь капитана Бола. Мы, стало быть, трупы ходячие, так он и выразился. И я ему верю, капитан. Я видел его глаза. Бешеный! А главное — воин могучий.
Рваная молния полыхнула в небе, озарив леса и равнины. Хлынул дождь. Рага Бол подтянул Кливера поближе к себе и зашептал ему в самое ухо:
— Успокойся, друг. Ничего с нами не случится. Дождь смоет наши следы. А скоро мы засядем в неприступной крепости с кучей жратвы и бочками согревающего в погребах. Ха-ха, нравится тебе такое будущее?
— Это бы неплохо, — пробормотал Кливер, сморгнув воду с глаз.
— Никому ни полсловечка, Кливер. Никаких барсуков не было. Так, друг?
— О чем речь, капитан! Ясное дело! Вы ж меня знаете… Никто из моей пасти ничего не услышит.
— Верю, друг, — улыбнулся Рага Бол, резким движением вонзая кинжал между ребер верного воина. — Тут с тобой не поспоришь. — И он отшвырнул тело заколотого Кливера в куст. — Никто из твоей пасти ничего больше не услышит, Кливер, — шептал Рага Бол, шлепая по лужам обратно в лагерь. — Все рано или поздно проговариваются, что поделаешь, я тебя не виню… жизнь такая. Но ты не проговоришься, мой верный товарищ…
26
Ливень постепенно перешел в сильный дождь. Фенна высунула из пещеры голову, приставила лапу ко лбу, защищая глаза, внимательно всмотрелась в ночь:
