Гурвел плюхнула мешок перед креслом Марты, и та сразу вытащила платок:
— Апчхи!.. Аа… а… апчхи! Прошу прощения. Чхи!.. Чхи!..
Сидящий на куче камней Бафл оценил мешок взглядом.
— Меччинеччичихчихбурраворра… — забормотал он, размахивая лапками.
— Что это он забеспокоился, сестра? — спросила Марта у сестры Сетивы, зажимая нос платком.
— Да ну его, баловника, — отмахнулась сестра Сетива, но перевела: — Он предлагает швырять перец в нечисть. Мы сами зачихаемся насмерть, пока до нечисти доберемся.
Марта придерживалась иного мнения:
— Нет, нет, обязательно надо попробовать. Спасибо. Бафл и Гурвел!
Для поварихи и малышей наконец-то тоже нашлось достойное занятие. Обвязавшись мокрыми платками, они принялись заворачивать порции перца в тонкие обрывки бересты и перевязать их ниточками. Торан взвесил в лапе один из таких комочков-свертков:
— Нормальный вес, как раз для пращи. Пусть почихают, прочистят носы и мозги.
Юч вспрыгнул на подоконник:
— Смотрите, смотрите, идут, идут!
Положив лапу на рукоять сабли и пряча ее огрызок под плащом, атаман остановился перед зданием. Чуть сзади выстроилась его команда: Полкотлеты, Флогго, Рогг, Голозад, Сливонос и Юппа.
— Где ваш главный? — крикнул лис. — Есть разговор!
В окне спальни показался аббат:
— Говори, лис! Я слушаю.
Лис выпятил хилую грудь:
— Слышь, мы вас здорово прищемили. Какие из вас вояки? Бросьте вы хорохориться. Вот что я вам скажу: откройте двери, не бойтесь. Впустите только одного из моей команды. Он возьмет магический меч… ну, еще какие-нибудь пустяки на память. И мы сразу уходим, будете жить-поживать в мире и покое.
— Никогда! — отчеканил аббат. — Никто из вас не ступит в аббатство.
Рыж незаметно сделал знак Роггу, стоявшему за его спиной, и тот приготовился.
Еле сдерживая гнев, лис продолжил:
— Никогда? Посмотрим! Вы в осаде. Мы вас уморим голодом или перебьем по одному. Не оберетесь бед!
— А вот мое предложение, — ответил Кэррол. — Уносите все, что награбили в саду и огороде, и исчезаете отсюда. Иначе — вы не оберетесь бед.
Рыж махнул лапой:
— Что с тобой говорить, мышь!
Он шагнул в сторону, и в аббата полетела стрела. Но Кэррол, уже некоторое время чувствовавший перечное щекотание в носу, в этот момент чихнул и сложился вдвое. И стрела лишь чуть задела шерсть на его голове.
Раздосадованный Рыж сделал вид, что развеселился:
— Ха-ха! Везучая мышка! Чихом спасся.
Вместо аббата в окне вырос Торан:
— А вот повезет ли тебе, рыжий? — И повар запустил в морду лису две перечные бомбы. Из других окон в бандитов тоже полетели заряды жгучего перца.
— Получай, урод!
— Нюхни, нечисть!
— Поперчу, потом посолю!
Чихая, отплевываясь и растирая горящие глаза, бандиты бросились наутек. Они сталкивались, переругивались, спотыкались и падали.
— Стоп! — крикнула Марта. — Хватит, берегите перец! Он еще пригодится.
Перечный град прекратился, вдогонку нечисти раздался победный клич осажденных:
— Рэдволл и победа!
Марта хлопнула стоящего рядом Торана по его широкому поясу:
— Мы победили, друг!
Торан задумчиво наблюдал, как нечисть ныряет в пруд аббатства. Он погладил зайчиху по голове:
— М-да, победили, конечно, но… Они вернутся и постараются нас уничтожить.
— Ты прав, Торан, — согласилась сестра Портула. — Но что нам делать?
— Защищаться! — воскликнула Марта. — Нас ведь намного больше, не забывайте.
Все были настроены воинственно и оптимистично, но аббат Кэррол не терял трезвости мысли:
— Верно, друзья, но мы долго не продержимся. Бандитам нужно оказать настоящее сопротивление.
Флинки и Кривохвостиха не особенно торопились охотиться за новобранцами. Вместо этого они прогуливались по лесу, решив больше не возвращаться в банду Рыжа и как-то иначе устроить дальнейшую жизнь.
Но им не повезло. Они наткнулись на лагерь Раги Бола. Громадная одноглазая крыса схватила обоих за загривки и приволокла пред светлые очи настоящего пиратского капитана, при виде которого у Флинки — впервые в жизни — отнялся язык. Он только молча глазел на латунные серьги, серебряный крюк, саблю и острый кинжал, которым Бол ковырял жареную щуку. Кинув на горностаев презрительный взгляд, Бол обратился к жирной крысе:
— Кто такие?
Флинки решил, что стоит открыть пасть, и забормотал:
— Мы, ваша честь…
Шлеп! Рага Бол наклонился и вмазал Флинки щукой по морде:
— Не тебя спросили, килька.
Крюк вытянулся вперед, подцепил Флинки за кожанку и рванул вперед. Капитан обдал дрожащего бродягу жаркой вонью из пасти и кольнул взглядом глаз, злее которых Флинки в жизни не встречал.
— Следи за языком, не то придется тебе им закусить. Что в мешках?
— Ф-ф-фрукты, сэр, — еле выговорил горностай.
Капитан воткнул в заплечный мешок кинжал и сильно пихнул Флинки. Тот рухнул, а из разрезанного мешка посыпались яблоки, груши, сливы…
— Фрук… фрукты… — Капитан, казалось, не верил глазам. — Иди ты! Идиоты! Ни оружия, ни даже птички там, рыбки… Фрукты! Ну ты и фрукт!
Одноглазый Глимбо вырвал мешок у Кривохвостихи и вывалил его содержимое на извивающегося по земле Флинки.
— Зуб даю, фрукты, точно! У них явно на мостике не в порядке, — уверенно заявил он, покрутив лапой у виска.
— У обоих штурвал снесло.
Глимбо сгреб Кривохвостиху и тряхнул ее так, что клацнули зубы:
— Вы мозгами дураки? Оба-два, да?
Кривохвостиха, дрожа, выдавила из себя что-то вроде:
— Обадубабаба…
Вокруг ржали крысы-пираты. Они быстро освободили пленников от одежды, оружия и всего, что на них было. Дрожа, Флинки и Кривохвостиха наблюдали, как крысы облизывают ножи и кровожадно ухмыляются, оглядывая их.
Рага Бол поскреб свое горло острием серебряного крюка. Он все еще, казалось, не пришел в себя от удивления.
— Вокруг все зреет, везде в лесу полно фруктов, а эти два недоумка принесли мне фр… фр… тьфу! Яблоко или груша, выбирай! — заорал он вдруг, обращаясь к Флинки.
— Я… я… я…
«Я не знаю», — хотел пробормотать хитрый Флинки, подозревая подвох, но капитан оказался хитрее.
— Яблоко! — заорал он и, блеснув клыками, повернулся к крысам.
