когда пришло время молитвы. Близко подходить к погребению не стали, остановившись в паре стадий.
Аапехти расставил свой походный алтарь и зажёг чаши для воскурения. Дым, от брошенных в них трав не успевал те даже наполнить, взвиваясь в небо. Их уносил небольшой, но крепчающий ветерок.
– Только не долго, божественная, – прошептал мне в макушку Аапехти, помогая аккуратно опуститься на колени перед алтарём.
– Всё будет хорошо, друг мой, – произнесла, сжимая его руку.
После этого все синхронно отошли на десяток шагов. Валяться в отключке никому не хотелось, но именно так обычно заканчивались мои богослужения.
– Приветствую тебя с миром Ра! Повторю для тебя те добрые дела, которые погибшие совершили для тебя внутри змеиного кольца, чтобы сгладить раздоры... – начала я читать молитву приветствия богу-солнце, чтобы души могли путешествовать на его ладье.
Увы, стартовать пришлось с середины текста, так как мумий и гробниц для умерших не предвиделось и возвращаться Ка было просто некуда. Пришлось импровизировать.
– Ты создал четыре ветра, чтобы каждый человек мог дышать в своё время... – произнесла, возвысив голос и прикрыв глаза, чтобы не сбиться с ритма. – Ты сделал каждого человека похожим на своего товарища, и не повелевал им поступать неправильно. Это их сердца не слушаются того, что ты сказал... Ты создал богов из своего пота, а людей из слёз глаз твоих... – услышала, как сзади мне начал вторить голос Аапехти.
«Ру ну перет эм хэру[72]» была слишком длинной и всего текста Анхесенамон не помнила, поэтому следовало сократить и переходить дальше. Я достала свой небольшой железный клинок и сжав в поднятой руке произнесла…
– Их рты открыты Птахом, их рты освободил сам бог, – резко проведя по воздуху перед собой. От этого движения задрожал дым, а за спиной послышался людской гул. – Их уста открыты Птахом, металлическим резцом, которым он отворил уста богов. Да живут они в западных небесах, среди вознёсшихся душ. Да будут плыть прямо на ладье твоей, о властелин вечности, пересекающий небо. Нет страха в их конечностях, да увидят они «свет-землю[73]», и будут жить в ней... Пусть уступят все им дорогу, чтобы могли увидеть Нун и Амона! Ибо их Ах, пройдёт мимо стражи... Да спустятся в огненный круг, и пламя его никогда не коснется их!
В этот момент я услышала голос Аапехти, что звал меня и открыла глаза. На нас надвигалась буря. Оглянувшись, заметила, что телохранители оттаскивают одного из нубийцев, ринувшегося ко мне. Тот был без сознания. Видимо забыл, что в такие моменты приближаться нельзя…
И вдруг как будто пелена спала с сознания… я вспомнила сон… и поняла, что мне нужно сделать. Аккуратно поднявшись с колен, обогнула жертвенник и направилась прямиком к быстро приближающейся стене песка широко улыбаясь… не обращая внимания на крики людей за спиной, что не могли последовать за мной, ибо тут же падали без памяти. Я спешила вперёд… Наполняясь яростью и непонятным предвкушением веселья, придерживая руками живот, быстро перебирала ногами. Чувства были явно не мои, но противится им не могла. Меня переполнял азарт.
Когда до «стены» оставалось меньше стадия, её концы стали заворачиваться, заключая меня в своеобразный кокон. Эмоции неожиданно улеглись, а из массы песка ко мне шагнула Сехмет.
– Я бы предпочла видеть твою другую ипостась, – заявила, тяжело вздохнув. Передвигалась на адреналине и теперь пыталась возобновить дыхание.
Вокруг резко повеяло металлическим запахом и меня от него немного повело.
– И что… даже не поздороваешься? – спросила львиноголовая, раскрыв в подобии улыбки клыкастую пасть.
– Приветствую могучую богиню, Владычицу пустыни! – произнесла без капли сарказма и постаралась склониться, придерживая поясницу.
Видя мои болезненные потуги, та фыркнула и махнула рукой.
– Хорошо, будем считать ты сделала поклон. Хотя должна была встать на колени.
– Ты сегодня крови обпилась? – принюхалась и спросила участливо. – Откуда вдруг такие претензии?
Хотя… зря озвучила… учитывая сколько её было пролито в песок во время резни в деревне… удивительно, как она вообще ещё сохраняет такое спокойствие?
– Но ведь ты хочешь отомстить? – прошептала богиня, словно «змей-искуситель», приблизив ко мне почти вплотную свою волосатую морду.
– Вообще-то искала справедливости для невинно убиенных! – произнесла, пытаясь унять раздражение и намекнуть про Маат.
– Не-е-е-е-т… ты требовала покарать их… я почувствовала вкус твоей ярости! – заявила богиня, причмокивая и вспоминая ощущения.
– И что?
– Есть предложение… – Сехмет склонилась к самому уху и шёпотом поведала свой план, как будто кто-то сможет услышать нас в этом «глазе» бури. Хотя… ведь ещё одного бога почитали властителем пустыни. Не из-за него ли мы так шифруемся?
– Ты серьёзно? – спросила, отшатнувшись после услышанного предложения.
– А что? И войско сохранишь, чтобы территории занять.
– Но ведь…
– Все останутся в моих владениях. Тебе не о чём беспокоиться!
– Но откуда такие идеи?
– Хм… честно говоря… подсмотрела в твоей памяти во время последней вечеринки.
– Но… хотя да… я поняла о чём ты. Такое уже было в истории.
Львиноголовая так широко улыбнулась, что меня аж передёрнуло.
– И не забывай, – всё с тем же оскалом произнесла она. – Я – богиня «яростной мести». И ты наполнила меня своими чувствами прямо в сердце «моего дыхания».
Мне ничего не оставалось, как только сухо кивнуть.
– Когда это произойдёт? – спросила, немного успокоившись.
– Скоро дитя… скоро…
– Как я объясню исполнителям?
– Их жизни принадлежит тебе, царица. Как и жизни всех в этой стране.
– Но, – я усмехнулась, – мало кто так думает.
Видимо аудиенция окончилась, так как Сехмет просто рассыпалась песчинками и закружилась в общем хороводе бури.
– И как теперь отсюда выбираться? – спросила сама у себя, вертя головой вокруг.
В сплошной стене песка справа от меня прорезался небольшой зазор, что стал потихонечку расширяться. Нагибаться мне было неудобно, поэтому я дождалась, когда «проход» раскроется на достаточную для меня высоту и спокойно шагнула вперёд.
Вышла я почему-то совершенно в другом месте, намного дальше от погребения. В ста шагах от стояла колесница под управлением Зубери. Мужчина был совершенно спокоен, что удивило. Увидев меня, он соскочил и упал на песок, склонив голову на руки.
– Всё ли в порядке? – спросила его, когда хранитель покоев поднялся по моему движению руки и стал помогать забираться на колесницу.
– Да,
