коих участвовали и женщины. Но… учитывая, что жрицы на них не явились, тут как раз намечался ажиотаж и возможность возвращения некоторых отсеявшихся.
Как бы то ни было, состязания, наконец, закончилось. Под приветственные крики толпы царь провёл награждение. Получить подобный дар из рук самого повелителя было настолько почётно, что воины просто отползали на коленях, прижимая к себе заветный «бенипет». Обладать «Небесным металлом» были достойны царь, или военачальники. А тут… простые солдаты и десятники. Любовь к Тутанхамону в войсках резко скакнула вверх. Что было особенно заметно на фоне выражения лица Хоремхеба. На нём ясно читалось, что уж он бы так разбазаривать драгоценное оружие не стал. Скорее всего, его бы получили только нужные ему люди.
Вечером состоялся праздник. Отправленные под охраной телеги привезли с ближайшего склада всё необходимое. После полученных впечатлений люди смогли немного расслабиться.
Опосля вчерашнего сражения, получив от Тутанхамона титул «носителя опахала», Зубери развернулся во всю силу своей «паранойи». Несмотря на празднование, он усилил охрану, отправил дозорных и вообще, вызывал зубовный скрежет местного начальства.
На всё это бывший храмовник только приторно улыбался, помахивая небольшим церемониальным веером. Естественно, никаких опахал он сам не носил. Для этого есть слуги и рабы. Зато небольшой предмет в его руках любому говорил о его теперь невероятно высоком положении при дворе и занимаемой должности.
Как бы то ни было, застолье началось. Старшие офицеры провозглашали здравницы моему супругу (ну куда же без пива и вина на празднике). Тогда как по мне, все эти слащавые речи отдавали приторностью аж до горечи. Но муж с улыбкой их принимал, давая понять, что запоминал говорившего.
Парамесу сидел недалеко, изредка кидая на меня взгляды. Ему как-то удалось не привлечь к себе внимание при возвращении войска в лагерь, так что думали, что он прибыл со всеми. Удивительно проворный тип.
Но на данный момент, отяжелённая животом, я мало обращала на него внимание. И мужчину сие невероятно нервировало. Даже Аапехти его избегал, ведь сотник, вообразив его наперсником своих желаний и чувств теперь не стесняясь просил поспособствовать встречам. От меня же поступал всегда один ответ: «Сейчас его дело – охранять царя!».
Через час, когда все уже насытились, по знаку Тутанхамона к нему приблизился господин Ипуи и раскрыв свиток начал его зачитывать.
Если опустить все перечисления титулов, а также красивую муть, то…
Супруг, совершенно неожиданно, объявил меня «гласом и вершителем воли». Я, и так, являлась «Царственной супругой», что в принципе считалось максимальным уровнем для женщины (если не считать тех, кто провозглашали себя царями). Тутанхамон же назначил меня своими «устами», тем самым наделив любое моё решение «царской волей».
Боюсь даже представить, что на это скажет Эйя… Глаза же присутствующих, казалось, пытались вылезти из орбит. На фоне уже произнесённого моё награждение орденом «золотых мух»[71] не вызвало вообще никакого удивления. Ну, кроме как у Хоремхеба. Тот сжал зубы и тяжело глядел исподлобья.
Когда же выяснилось, что орденов целых три… за подготовку складов и помощь армии, за командование обороной лагеря, а вернее, одержанную победу (хм… эту муху вообще-то стоит дать Зубери, но тот заявил, что именно я придумала оставить в засаде часть своих телохранителей), и последняя, за личную храбрость. Вот так вот!
Хм… главнокомандующий, кажется, стёр собственные зубы в порошок… так было слышно его скрежетание. Ведь от моего отца он получал в награду только золотые кольца. А Тутанхамон вообще в первый раз вручал воинские ордена. Да, к тому же, не ему. Хотя… видно планировал, раз имел с собой.
Мда… Парамесу придётся постараться. Хоремхеб этого унижения явно так не оставит. Хм… подозванный Зубери был отправлен к сотнику. Он должен был рассказать тому о шпионах митанийцев в лагере и подозрении в причастности главнокомандующего. Мужчине теперь будет не до меня. Пусть делом займётся.
Через день мы покинули лагерь. Супруг выделил воинов, что должны были сопроводить нас почти до дельты. Решили идти другой дорогой, опасаясь засады, и сделать небольшой крюк. Что было даже удобнее, так как теперь мы должны проехать через маленькое селение, в котором можно заночевать и пополнить запасы воды.
На второй день, когда мы уже подъезжали к намеченной цели увидели, что вместо того, чтобы остаться на месте и организовать встречу, отправленный вперёд отряд разведки вернулся. Мы остановились, и солдаты о чём-то весьма эмоционально беседовали с Зубери.
– Нам лучше не заезжать в селение, – заявил мой хранитель покоев, напряжённо глядя мне в глаза.
– Что произошло?
– На них напал один из митанийских отрядов.
– Едем! Там наверняка раненые и им будет нужна помощь! – возмутилась я.
– Но…
– Ты говоришь с «гласом царя»! Вперёд! – покачав головой, Зубери подстегнул коней.
Лучше бы я его послушалась… Жители были поголовно вырезаны, не взирая на возраст и пол. Над многими поглумились, так что даже бывалые воины не сдерживали вопли. Особенно их возмущали исковерканные тела, что противоречило концепции верований и лишало погибших возможности попасть в Дуат.
Аапехти сразу увёз меня, но даже того немного что я увидела, хватило.
– Это сделали не люди… это звери… – задыхаясь от слёз шептала, когда жрец аккуратно вливал в меня успокоительный настой. – Просто звери… да покарают их боги!
Глава 22
Мы встали лагерем недалеко от разорённой деревни. В любом случае было необходимо дать отдых лошадям и пополнить запасы воды, предварительно проверив колодцы. С митанийцев сталось и отравить их для большего «удовольствия».
Придя в себя, благо травяной настой оказал нужный эффект, приказала закопать останки жителей в сухой песок пустыни, собрав всех в одну групповую могилу. Позже я намеревалась совершить обряд, хоть как-то упокоив их души. Да, и людям следует напомнить… что забочусь о своём народе и делаю всё, что в моих силах. На утро сие никак оставлять было нельзя. Эти пески хоть и кажутся необитаемыми, но отнюдь такими не являются. Здесь достаточно живности, готовой полакомиться подобным «угощением».
Увы, быстро осуществить задуманое не удалось. Меня, после захода солнца, Аапехти отправил спать, а воины и не занятая в моей охране часть телохранителей ещё несколько часов, не сдерживая ругани, производили сбор останков.
Проснулась я на рассвете пытаясь освежить в памяти сон. Ощущала, что там было что-то важное, но никак не могла вспомнить. От завтрака отказалась, только выпив немного воды. Следовало поторопиться. Воздух был тяжёлым... видно где-то недалеко разгулялась буря.
Все уже были собраны и готовы,
