с Кэрри в лабутенах. Я прогоняю эту мысль. Хотелось бы надеяться, что Кэрри его бросит, но не похоже. Она столько говорила о нем, не считая слов о том, что найти мужчину без штрафов за вождение в нетрезвом виде невозможно и ей пришлось понизить стандарты.
– Ты как, нормально? – Макс приобнимает меня, когда утром я чищу зубы. – Ты вчера так ворочалась, будто пыталась выбраться из цунами.
Забавно. Именно так я себя и чувствую. Когда я пошла спать, Макс уже похрапывал. Я поцеловала его в лоб, и он заворочался.
– Угу, – мычу я, во рту – зубная паста.
Не хочу это сейчас обсуждать. Надо решать, как я буду действовать. Не уверена, что Макс может дать дельный совет. Мужчины по-другому видят такие ситуации. Моя догадка: он скажет не лезть не в свое дело. Про Эленор и ее ситуацию с директором он так и сказал, но я просто не могу такое игнорировать.
Я вспоминаю пост, в котором опубликовала наше совместное фото с Кэрри. Это про нее Беатрис на репетиции сказала: «Развлекайся со своей “хэштег лучшая подружка”»?
Надо поговорить с Беатрис, объяснить, что я не знала, что они вместе. Но с Кэрри-то я познакомилась после того, как Беатрис начала меня игнорировать. Значит, это всего лишь еще одна причина меня ненавидеть.
– По тебе не скажешь, что нормально, – говорит Макс, рассматривая мое отражение в зеркале. Он мочит зубную щетку под струей воды.
Я наношу увлажняющее средство с запахом апельсина на кожу. Крем просачивается в поры, покалывает щеки и смягчает напряженное выражение лица.
Я вздыхаю. Не буду ему рассказывать. Вместо этого делюсь другой серьезной проблемой:
– Клиентка пожаловалась на мои конфеты в «Фейсбуке»[32]. Я хотела поговорить с ней, а она бросила трубку.
Макс откладывает щетку и поворачивается, все внимание направив на меня.
– Это ужасно! Я могу как-то помочь?
– Я просто одна сплошная неудача, вот и все. Ничем тут не поможешь. – Я хватаю расческу и с силой провожу по колтунам. – Не уверена, что справлюсь.
– Запускать бизнес всегда нелегко. – Он заключает меня в объятия. – Ты проделала такой большой путь.
Из меня полились слезы, будто шлюз открыли. Отказы, один за другим, все копятся и копятся. Сердце тяжело лежит в груди. Вот, значит, как ощущается разбитая мечта: к ногам привязан якорь, и моя голова уходит под воду.
Глава 33
– Ну что, Майя, радуешься последнему учебному дню?
Я вот радуюсь. Больше не придется носить темные солнцезащитные очки и нахлобучивать шляпу на голову, чтобы быстренько оставить или забрать Майю. Может, за это лето я отращу хребет.
– Да, мамочка. Сегодня день спорта! Будет весело!
– И правда. А вечером – концерт. Ты готова?
Майя рычит и сгибает пальчики, изображая тигриную лапу с когтями.
– Ты же накрасишь меня под тигрицу, мамуль?
– Конечно, милая.
Макс ушел на работу, Майя – на занятия, а я репетирую речь перед зеркалом как минимум раз десять. Только после этого мне хватает смелости набрать Беатрис. Делаю глубокий вдох. Сердце гулко колотится. Один гудок. «Это Беатрис…» Уф. Я убираю телефон от уха. Она тут же отправила меня на автоответчик.
Я снова подношу телефон к уху и слушаю записанное приветствие. Размышляю, не бросить ли трубку, но понимаю всю важность ситуации. После гудка я откашливаюсь и говорю как можно дружелюбнее:
– Привет, Беатрис, это Фэллон. Хотела сказать, что мне очень жаль, что с Крэйгом так получилось. Я и знать не знала, через что ты проходишь. Знала бы, позвонила бы раньше. И еще мне кое-что надо тебе рассказать. Может, встретимся за обедом? Перезвони, пожалуйста.
Я кладу трубку и смотрю на телефон в надежде, что он зазвонит. Я понадеялась, что если поманю Беатрис морковкой, то она проглотит наживку и встретится со мной. Если она знает про Кэрри, я хочу сказать ей, что не знала, что она встречается с Крэйгом. Одна-единственная беседа многое прояснит, но для этого Беатрис нужно со мной встретиться.
* * *
За весь день я проверила телефон раз сто. Беатрис совершенно плевать, что там я хочу ей рассказать. Ну и ладно. Еще увидимся сегодня на концерте второклассников. Беатрис ушла после первого же дня волонтерства. Дети настолько готовы, насколько это возможно с моими музыкальными навыками. Пару раз я убедила учителя музыки нам помочь.
В актовом зле я заняла два места в первом ряду для меня и Макса. Плюс волонтерства заключается в том, что мы приходим раньше остальных.
Я смотрю на сцену, на которой Эленор и мистер Локс были заняты делом. Подавляю смешок. Смогу ли я смотреть на сцену как ни в чем не бывало? Вряд ли.
Стулья занимают один за другим, и вскоре актовый зал битком набит родителями и сестрами-братьями. С другого конца первый ряд занят Беатрис, Лайлой, Вивиан и их семьями. Эленор машет мне с задних рядов, и мне стыдно, что я не подумала занять ей место.
Завуч выходит на сцену и произносит вступление перед концертом. Когда он официально заменит мистера Локса? Не может такого быть, что он по-прежнему тут работает. Жаль, конечно, директором он был хорошим, участвовал во всех мероприятиях и даже сидел на баке с водой на школьной ярмарке[33]. Занял первое место на конкурсе по поеданию пирогов среди учителей и руководителей. Интересно, это и привлекло Эленор? Уф, надо завязывать с такими мыслями. Скажу честно, я буду скучать по мистеру Локсу, и я наверняка такая не одна из родителей. Жаль, что он не удержал себя в штанах хотя бы в стенах школы.
Ребята из моей группы покачиваются на сцене с разрисованными под тигров лицами и поют Roar. Выглядят и поют они вполне сносно. Макс снимает их на видео, я сдерживаю слезы. Всегда плачу, когда вижу Майю на сцене. Моя малышка растет. Часовой концерт пролетает за секунду. Я выбираюсь со своего ряда и чуть не врезаюсь в кого-то.
– Фэллон!
Я поднимаю взгляд и шире распахиваю глаза. О нет!
– Кэрри, – говорю я. – Ты что тут забыла?
Нельзя, чтобы меня с ней увидели, когда Беатрис неподалеку. Она тут с Крэйгом? Крэйг настолько чурбан, что притащил ее сюда?
– Меня пригласили мамы детей, интересы которых я представляю, – шепчет она.
Я делаю глубокий вдох. Хорошо. Крэйг ее не приглашал.
– Так что у меня есть возможность рассмотреть сцену, поисследовать, все дела.
Надо бы поговорить с ней, защитить Эленор, провести Кэрри на сцену и показать, что дети
