– Ты сильный, – сказала Елена, не сводя пристальных глаз сперевернутого чемодана. Затем она все же подняла взгляд, припоминая о том, чтослучилось на крыше. – И быстрый.
– Сильнее человека – произнес Стефан с намеренным ударениемна последнем слове.
Почему же она теперь от него не попятилась? Почему непосмотрела на него с той ненавистью, которую он уже видел сегодня? Впрочем,Стефан теперь очень мало заботился о том, какие выводы извлечет из его словЕлена.
– Мои рефлексы значительно быстрее, и я более вынослив.Ничего не поделаешь, я охотник, – резко закончил он.
Что-то в выражении лица Елены заставило Стефана вспомнить отом, как она от него отшатнулась. Тыльной стороной ладони он вытер губы, затемподошел к ночному столику, чтобы взять оттуда стакан воды.
Глотая воду и снова вытирая рот, Стефан чувствовал на себевзгляд Елены. О да, теперь его снова волновало, что она о нем подумает.
– Ты можешь есть и пить… всякое разное, – сказала Елена.
– Вообще-то мне ничего не требуется, – тихо отозвалсяСтефан, чувствуя страшную усталость и подавленность. – Мне больше ничего нетребуется. – Внезапно он резко развернулся и почувствовал, как в его сердцеснова загорается страстное желание. – Можно сказать, я не из этого мира. Длятебя, Елена, я все равно, что мертв.
Теперь Стефан видел, как она дрожит. Однако голос Еленыпоказался ему спокойным, пока глаза ее неотрывно смотрели в его глаза.
– Расскажи, – снова попросила Елена. – Пойми, Стефан, у меняесть право знать.
Стефан узнал эти слова. И они были так же верны, как и втот, первый раз.
– Да, думаю, есть, – сказал Стефан голосом усталым, нотвердым. Оторвав через несколько секунд взгляд от разбитого окна, он сновапосмотрел на Елену и ровным тоном заговорил: – Я родился в конце пятнадцатогостолетия. Можешь ты в это поверить?
Елена посмотрела на вещи, которые разбросал по крышке бюроодин яростный взмах руки. Флорины, агатовая чашка, кинжал.
– Да, – негромко отозвалась она. – Я в это верю.
– И ты хочешь знать больше? Как я стал таким? – Когда Еленакивнула, Стефан снова повернулся к окну.
Как же он мог ей все рассказать? Ведь он так долго избегалвопросов, что стал подлинным экспертом в науке прятаться и ускользать.
Существовал только один способ. Стефан должен был рассказатьЕлене всю правду, ничего не скрывая. Выложить все до мельчайших подробностей,чего он никогда не предлагал ни одной живой душе.
И Стефан действительно хотел это сделать. Пусть даже послеэтого она от него отвернется. Стефан отчаянно желал показать Елене, кто он насамом деле такой.
И тогда, устремив взгляд в самую глубь мрака за окном, гдевспышки голубого сияния время от времени озаряли небо, он начал свой рассказ.
Стефан говорил бесстрастно, без эмоций, тщательно подбираяслова. Он рассказал Елене о своем отце, состоятельном мужчине временРенессанса, и о его мире, который преимущественно ограничивался Флоренцией исемейным поместьем. Он рассказал ей о своей учебе и о своих амбициях. О своембрате, так сильно от него отличавшемся, и о враждебных отношениях, которыемежду ними сложились.
– Даже не знаю, когда Дамон начал меня ненавидеть, –признался Стефан. – Насколько я помню, так было всегда. Возможно, это случилосьпотому, что наша матушка не оправилась после вторых родов. Она умерла черезнесколько лет после моего рождения. Дамон очень сильно ее любил, и мне всегдаказалось, что он винил меня в ее смерти. – Тут он выдержал паузу и с трудомсглотнул. – А затем, немного позднее, появилась одна девушка.
– Та самая, которую я тебе напоминаю? – негромко спросилаЕлена. Стефан кивнул. – Та самая, – несколько нерешительно продолжила она, –которая подарила тебе кольцо?
Стефан взглянул на серебряный перстень у себя на пальце,затем внимательно посмотрел в глаза Елене. И медленно вытащил из-под рубашкикольцо, которое носил на цепочке.
– Да, это было ее кольцо, – кивнул он. – Без подобноготалисмана мы умираем под солнечным светом – как на костре.
– Значит, она… ты ей нравился?
– Она сделала меня тем, кто я сейчас.
После небольшой заминки Стефан рассказал ей о Катрине. Окрасоте и прелести Катрины, о своей любви к ней. И о любви Дамона.
– Она была слишком нежной, проникнутой слишком большойлюбовью, – мучительно произнес он под конец. – Она дарила эту любовь всем,включая моего брата. Но, в конце концов, мы сказали ей, что она должна выбратьмежду нами. И тогда… тогда она пришла ко мне в спальню.
Воспоминание о той ночи, о той сладостной и ужасной ночи,снова захлестнуло его. Катрина пришла к нему. И Стефан был так счастлив, такполон радости и благоговения. Он попытался рассказать об этом Елене, найтинужные слова. Всю ту ночь юноша был так счастлив, и даже на следующее утро,когда он проснулся и обнаружил, что Катрина ушла, он все еще испытывалвеличайшее блаженство…
Случившееся вполне могло показаться сном, однако две ранкина шее были вполне реальны. Стефан с удивлением обнаружил, что боли они непричиняли и, казалось, стремительно заживали. Теперь их скрывал высокий воротникего рубашки.
Кровь Катрины горела в его венах, и от одной этой мыслисердце Стефана вдруг забилось быстрее. Катрина поделилась с ним своей силой,она выбрала его.
У него нашлась улыбка даже для Дамона, когда они тем вечеромвстретились в условленном месте. Весь день брат Стефана где-то отсутствовал,однако в маленьком садике показался как раз вовремя. Дамон невозмутимо стоялпод деревом, поправлял манжеты. Катрина опаздывала.
– Возможно, она утомилась, – предположил Стефан, наблюдая затем, как дынного цвета закат постепенно пропадает в глубокой синеве. Онотчаянно старался изгнать из своего голоса стыдливое самодовольство. –Возможно, ей теперь требуется больше отдыха, чем обычно.
Дамон резко посмотрел на брата, так и сверля его глазамииз-под копны черных волос.
– Возможно, – отозвался он таким тоном, как будто хотелсказать нечто большее.
Однако затем послышалась легкая поступь, и Катрина появиласьсо стороны живой изгороди. В своем белом платье девушка была прекрасна какангел.
Для каждого из братьев у девушки нашлась улыбка. Стефанулыбнулся в ответ, одними глазами напоминая ей об их общей тайне.
