перьев. А затем будто даже почувствовала напряжение в неосязаемом скелетно-мышечном аппарате каждого крыла.
Сио Лантий осторожно отпустил меня, но всё ещё удерживал за запястье. Он взлетел первым и засиял — тускло, как перегорающая лампочка. Завораживающее зрелище настолько нейтрализовало мои опасения, что я без раздумий прогулялась по воздуху вслед за напарником, и крылья не подвели.
Взмахнув ими раз, другой, я полностью потерялась в ощущениях.
Последним, о чём хотелось думать, был блокирующий щит. Навёл его Сио Лантий — не навёл… Какая разница? Весь мир лежал у моих ног. Меня от макушки до пят окутывало блаженство полёта, чувство настолько всепоглощающее, что казалось, отныне катастрофы и ошибки невозможны, и сама Вселенная благоговейно любуется мной.
Сказочный сон стал явью. Мы рассекали застывшую от удивления ночь, хохотали, как умалишённые, гонялись друг за дружкой и, чтобы не упасть, раз за разом повторяли упоительный алгоритм: поцелуй — замах, поцелуй — замах.
Такое не должно было заканчиваться. Просто не имело права. Но вскоре усталость заявила о себе болью в мышцах. Пора было прекращать.
Мы неохотно спустились на землю, и я впервые разочаровалась во времени, которое неумолимо подводит к финалу любое, даже самое громкое, ослепительное счастье. А потом вдобавок бьёт. Больно бьёт реальностью по твоим иллюзиям.
Только наши ноги коснулись твёрдой почвы, только мы отдышались и пришли в себя, реальность — пугающе немая — дала о себе знать. Вернее, набросилась.
Их было двое.
На Сио Лантия из-за древесного ствола наскочил тыквоголовый — тыкву даже ночью различишь, в отличие от всего остального. Весьма яркая примета.
Второй тыквоголовый попытался расправиться со мной, но, несмотря на утомление пополам с дезориентацией, мне удалось уклониться от тесного контакта с нападающим и врезать ему пяткой по колену.
Удар немного выбил его из колеи, но что делать дальше, я не знала. Противники разительно превосходили нас по комплекции. Преодолеют минутное замешательство — и можно смело прощаться с жизнью.
Сио Лантий же, с успехом отразив первую атаку, благоразумно предпочёл смыться и увлёк меня, растерянную, за собой.
Мы мчались впопыхах, не разбирая дороги, и наверняка бы заплутали, но лес Хвоистых Химер сегодня был на нашей стороне. Мы не только оторвались от преследования (как выяснилось, тыквоголовые те ещё выносливые хмыри), но и добрались до дома в кратчайшие сроки.
— Что это было? — простонала я, приваливаясь спиной к двери своей спальни.
— Ума не приложу, — тяжко дыша, изрёк Сио Лантий и тоже привалился: виском к моему плечу. — Может, заслон непроницаемости дал сбой?
— Так или иначе, нас застали врасплох, — резюмировала я. — Если они видели наши лица, мы пропали.
— Что не так с нашими лицами? — не уразумел напарник. — По-моему, тыква на башке выглядит куда более подозрительно. Ой, если ты боишься, что нас раскроют и по всему Мережу раструбят, кто мы такие, то перестань. Сдаётся мне, «тыквы» болтать не станут.
— Зато ты много болтаешь, — со злорадной улыбкой процедила я и, зарывшись пальцами в его шевелюру, отодрала прилипчивую голову от своего плеча.
— Ауч! Больно! — взвыл Сио Лантий. — Я что-то не так сказал? Сделал не то?
— Ты был великолепен. И мне от этого не по себе. Без понятия, как бороться с чувствами.
— Не борись. Просто прими их, — самодовольно посоветовали мне. — Разрешишь сегодня у себя переночевать?
— А что мне будет взамен?
— Помогу победить твою лохматость. Как тебе предложение?
— Невозможно отказаться, — усмехнулась я. — Но учти, с моей лохматостью не справлялись даже самые навороченные бальзамы и кондиционеры. Точно справишься?
— Можешь мне верить.
Снаружи по оконному отливу, отрезая все пути к отступлению, вдруг застучал быстрый ливень. Теперь выгнать Сио Лантия у меня выйдет лишь в том случае, если сердце безнадёжно очерствеет. А за столь короткий промежуток времени с сердцем этого не случается.
Напоённый влагой ночной воздух врывался в форточку, освежая мою счастливую физиономию. Я сидела лицом к окну, наблюдая за мятущейся под дождём тьмой сада. Сио Лантий орудовал расчёской позади меня и творил какое-то тонкое колдовство, изредка касаясь моей шеи.
— Откуда ты её берёшь? Магию, — спросила я, отчаянно зевая.
— Своих сил у меня немного, — отозвался напарник. — Но поскольку я часто общаюсь с Ро Тондием… У нас, знаешь ли, неплохие отношения… Он невольно делится магией со мной. Похоже, её у Ро Тондия в избытке. Не замечал, чтобы утечка как-то на него влияла.
— У большого человека и магии много. А он у нас прямо-таки огромный, — фыркнула я.
— Не дразни его и не отталкивай слишком грубо, — попросил Сио Лантий. — Он не просто так хвостом за тобой таскается. По моей просьбе.
— Чего?! — вырвалось у меня.
Я попыталась развернуться, чтобы взглянуть наглецу в его наглые глаза, но тот настойчиво надавил мне ладонями на плечи, вынуждая оставаться в прежней позе.
— Хочется быть с тобой всегда и везде, но Ли Фаний Орл часто поручает мне сложные задания, а ты проводишь много времени на факультете. Я беспокоюсь за тебя.
— То есть, ты приставил ко мне Ро Тондия в качестве телохранителя?
— Вроде того. Поэтому будь с ним поласковей, ладно? Он в курсе, что ты мне нравишься. Так что лишнего себе не позволит. И никому другому… — Сио Лантий запнулся. — Тоже лишнего не позволит.
Я залилась краской.
Мой друг сгорал от смущения.
Запасшись терпением и молчанием, через четверть часа он на удивление ловко распутал колтуны в медной проволоке волос, которые, казалось, были обречены. Проще сбрить, чем расчёсывать, раньше думала я.
Умелые руки мастера «Си» заставили меня взглянуть на проблему под другим углом.
— Всё. Будешь жить со мной и причёсывать меня каждое утро, — постановила я, узрев в зеркале идеальную, послушную завивку вместо неизменного гнезда. — Станешь моим личным э-э-э… рабом?
Так-так, а ведь мы это уже проходили.
В воображении, словно выпущенная из серк-ри голограмма, тотчас нарисовался Ли Фаний Орл, с утончённой надменностью сложивший руки на груди. Ты моя рабыня, помни. Ты — моя.
Ох… Я потрясла головой, отгоняя навязчивый плод фантазии, и причёска не дрогнула. Ни волоска из неё не выбилось.
— Твоё призвание очевидно, — сказала я. — Тебе надо в парикмахеры идти.
И повалилась на кровать, чтобы закутаться в простыню. Для одеяла было слишком жарко.
Сио Лантий немедленно прилёг рядом, уместив щёку на согнутой руке и проницательно глядя на меня своими невозможными глазами.
— Так и будешь в одежде спать? Тебе идёт, конечно. Но, по-моему, это жутко неудобно.
— Отстань, — пробормотала я.
Сморило меня в мгновение ока.
Не осмелюсь утверждать, во сне или взаправду, но крылья в течение ночи
