интерьерах светлых эльфов, но ведь под еду тёмных.
«Нет ничего важнее завтрака, — думал я банальность, закусывая яичницу свежайшим хлебом. — Кто его знает, как там сложиться сегодняшний день? Вдруг сегодня без обеда снова? Нет уж, если снова поедем — а мы ж поедем! — в зону, так я с собой пеммикана возьму, благо в сумках его в количестве».
Завершив завтрак и попивая ко, мы с близнецами уставились друг на друга в лёгком недоумении. Первым нарушил молчание я:
— Так. А чё теперь делать-то? До полудня ещё полвагона времени…
— Н-да, — вступила Анаис. — И то правда — не носиться же по усадьбе, участвуя в организации всякого. Не про нас то занятие.
— Может, тогда сказки дочитаем? — несколько лениво предложил Костя.
— Уж лучше шахматы, — тут же ответила Настя.
— О, это без меня, — сразу отказался я и, прислушавшись на пару мгновений к Таору, сказал: — Меня тут уверяют, что стопроцентно сегодня прибудут старые мастера Орр и Олл из Дома Знаний, отличающиеся редкостной въедливостью, посему стоит надлежащим образом оформить все наши изыскания относительно зоны некроза.
— Ой да, — протянул Костя. — Я тоже помню этих двух: сколько мозга они мне поели в процессе разработки связь-камня! Ужас вообще.
— О мать моя Тьма, — скорбно пробормотала Анаис. — И это фэнтезийное приключение? Стоило сменить мир и расу, а научруки и стандарты оформлений и тут достали.
— Да ладно тебе, — проговорил я, доставая чистые листы пергамента и стилосы. — Всё не так страшно. Вот попали бы мы к светлым — вот там да, там была бы жесть, с их-то велеречивостью! Представь себе научные обороты светлоухих!
— А можно я не буду? Мне и наших тёмных за глаза… — сказала Настя и подтянула к себе пяток листов со словами: — Чур не я делаю общую схему плетений защитного купола!
— И не я, — тут же включился Константин. — У меня с черчением всегда жуткие нелады и напряги были.
— Хорошо-хорошо, — покорно согласился я. — Возьму это на себя… Так, где тут были вчерашние черновики наши? Ага, вот они. Эх, разобраться бы!
Хвала аккуратности и хорошей памяти — с послойным чертежом чар защиты (не забывая о ментале!) я справился не то чтоб быстро, но и без особого напряжения: понятные схемы и лаконичные пояснения буквально сами ложились на лист, а мозг легко выдавал нужные конструкции из научно-магического словаря. Так же и друзья мои справлялись с работой вполне спокойно, изредка, впрочем, едва слышно ворча.
Так мы и коротали время, иногда перебрасываясь уточняющими вопросами по личным стихиям да раз в полчаса гоняя посыльных за свежим койником. Чуть больше трёх с половиной часов спустя нам удалось уместить стихийное наше творчество в строгость научных формулировок, способных усладить самый взыскательный взор любого профессионала от магии. По завершении же, разминая чуть уставшую руку, я сказал:
— Что ж, братья и сестры, мы славно потрудились! Теперь можно будет ограничиться простой демонстрацией без двух часов пояснений и прений.
— Ох, хотелось бы, — вздохнул устало промаргивающийся Костя.
— Не-не-не, — замахала руками Анаис. — Ещё раз воспроизводить подобное, — тут она ткнула в исписанные убористым почерком листы, — я совсем не согласная. Со студенческих времён столько не писала. Пусть читают!
— Конечно же прочитают! — согласно воскликнул я. — А потом и копий наснимают, и к Хуух-Дууд Салхинам отправят, чтоб восхищать разумных юношей!
— А чё отправлять-то? — изумился Константин. — Мы ж сами туда поедем.
— А, ну да, нас же оборотни ждут — сестру нашу обручать с их принцами, обоими оптом, — тут я хихикнул и продолжил: — Сюда-то мы завернули чисто так, просьбишку мачехи исполнить, ага.
— Именно! — воскликнула Настя. — А вляпались в некроз, дипломатию и научную бюрократию разом.
— Кстати, о дипломатии и прочем этикете — нам бы соответствовать, — с этими словами я приподнял рукав обычной туники, накинутой к завтраку. — Стоит приодеться.
С тем мы и разошлись по спальням. Влезая в условно парадный камзол, так и провисевший в шкафу после вчерашнего завтрака, я морально готовился к предстоящему: «Вот скоро начнётся: приветствия, поклоны, и прочая разная радость традиций. Одно хорошо — я всего лишь сын-по-закону Владыки Эрра Первого, и в текущих раскладах на мою долю выпадет не так уж и много протокольных моментов. Ура».
В общую залу мы с близнецами вышли одновременно. А тут и Гуиндиэль подоспел возвестить после «труня», что нас де ожидают.
Глава двадцатая
«Науки юношей питают»
В этой главе косы светлых и тёмных учёных остаются нетронутыми.
Спустившись во двор вслед за сопровождающим, мы обнаружили у самого центрального входа Хранителя Имения лично, что тут же принялся с нами церемонно здороваться. Следом подошёл Арайгниэль, стоявший до этого поодаль и общавшийся с двумя светлыми в роскошно расшитых мантиях: у одного жёлтого было заметно больше, у второго превалировала зелень. Лица представительных магов несли печать многих знаний, а глаза изучали спокойную мудрость — всё это стало заметно, когда они подошли к нам неторопливой походкой для многословного знакомства. Выяснилось, что оба они — главные маги: в преимущественно жёлтом был Савоирэль из Древа Знаний, в зелёном — Элеверэль из Древа Взращивания. Длиннокосые причёски обоих имели изрядную долю седины, а холёные пальцы несли массивные перстни с топазами и изумрудами соответственно.
«Ого! — думал я, машинально раскланиваясь и озвучивая положенное. — Седеющие светлые эльфы! Не, ну среди тёмных они тоже есть, только на и так белых волосах ни в жизнь не угадаешь. Интересно, а борода хоть в каком-то возрасте отрастает в этом мире у эльфов? Кстати, а у оборотней? Блин, в упор не помню, было ли на лицах Детей Ветра что-то такое… Надо будет у сестры спросить».
Меж тем всё необходимое было сказано, все поклоны отвешены, и главный страж Арайгниэль повёл рукой в сторону северной части поляны, где в густой тени дуба-исполина, на зелёной траве чуть поодаль от кустарника изгороди, немного странно возвышались четыре небольших кустика буйно цветущей лаванды, что стояли в вершинах квадрата со стороной в добрый десяток метров.
Гуиндиэль остался у входа в усадьбу, а все остальные двинулись в сторону отмеченной площадки. Эна на ходу что-то писала на захваченном связь-камне, вызвав заинтересованные взгляды светлых, бросаемые исподтишка. Энн же достал из специального кармана узкий тубус, весьма отличавшийся от моего: множественные грани призмы светлого металла были испещрены стройными рядами магической вязи, чеканной тьмой защищающих ценнейшее содержимое.
Когда на воздух явился тонкий, иглоподобный кристалл, источающий темнейший мрак всей своей матово-ониксовой поверхностью, взоры сынов Леса уже не таясь обратились на него, причём
