говорю: что ж ты делаешь?! А он только смеялся – вроде как, если приехал город посмотреть, то надо смотреть! Я с ним больше и не ходил, был уверен, что он все-таки нарвется.
– Но когда к вам пришла градстража, вы не подумали, что он нарвался, – указала Рада.
– Они мне сразу объяснили, что он пропал. Если бы нарвался, все было бы по-другому… Сейчас же у всех мобильные! Было бы тихо, только если бы его кто из наших заметил, да и то – не факт. Я понятия не имею, что с ним стало. Я с ним не связывался… Вроде и предупреждал его, а все равно вину чувствую.
Рада хотела бы, чтобы он дал ответы поточнее. Указал, куда плавал водяной, выбирался ли где-нибудь на берег, общался ли с кем-то… Однако всего этого хатник не знал, и вряд ли он врал – он бы не пошел к реке добровольно.
Так что его дом Рада покидала в расстроенных чувствах. Это Макаров был счастлив, что его оставили в покое и не нужно больше стыдиться. Раде казалось, что они снова потеряли след, пока она не заметила, как спокоен ее спутник.
– А ты чего улыбаешься? – изумилась она.
– Я не улыбаюсь. Просто обхожусь без истерики.
– Ты знаешь, что нам делать?
– Знаю, что можно попробовать. Смотри… Теннин пропал между вокзалом и рекой, возле которой живет его возлюбленная. Путь Лиа от гостиницы к дому двоедушника тоже проходил в районе Немиги.
Рада наконец догадалась, к чему он клонит:
– И Гончуков, если он плавал к Троицкому, тоже бывал в этом районе. Ну и что это нам даст? Сейчас там точно его нет!
– Факт. Но мы знаем, где начать поиск тех, кто мог его видеть.
Мысль о том, что какой-то провинциальный водяной осмелился плавать в центре города, там, где всегда полно и местных, и туристов, просто отказывалась приживаться. Но Рада понимала, что Пилигрим прав, других зацепок все равно не было. Да и домой ей не хотелось – мать начинала поглядывать на нее с растущим подозрением. Пока от серьезного допроса ее спасало лишь то, что Ирина в эти дни была занята. Но Рада не представляла, сколько она продержится, если мать возьмется за нее всерьез – или привлечет к делу Усачева.
Здесь, возле реки, можно было не думать об этом. Подойти к первой попавшейся тележке с мороженым, взять две порции, вернуться к своему спутнику.
– Я такое не ем, – буркнул Пилигрим.
– Перед тобой не стоит выбор, есть или не есть. Только ванильное или шоколадное. Какое ты ешь с меньшим презрением?
– Шоколадное.
– Ну и все.
Они медленно прогуливались по плавно изогнутой набережной. Мимо них по велодорожкам проносились обладатели спортивных велосипедов и электросамокатов. На площадках и лужайках с писком бегали дети. На зеленых склонах, пестревших ухоженными клумбами, устраивались горожане, которым внезапно захотелось пикника. Мир был теплым, разнежившимся и немножечко ленивым.
Рада прекрасно знала, что здесь хватает представителей нечисти. Десять-пятнадцать процентов – это по статистике. Но в университете будущих толмачей предупреждали, что статистика никогда не верна до конца. Утром, например, рядом с тобой не будет никого из нечисти, а вечером – половина гуляющих. Изменить Рада ничего не могла, а потому смирились с бессмысленностью их вылазки.
– Тебе лучше ехать домой, – вдруг заявил Пилигрим.
Такого она не ожидала, ее спутник, без особых страданий поглощавший мороженое, выглядел отвлеченным. Кто предположил бы, что он в это время план продумывает… да еще и дурацкий план.
– С чего бы? – поразилась Рада.
– Уже понятно, что днем мы ничего не добьемся, нужно ночи ждать. Если его кто и видел, то только из ночных.
– Тогда вместе ночи и дождемся, почему ты один должен заниматься этим?
– Потому что тебя дома хватятся, а я никому не нужен.
Мысль была в чем-то верная, но не настолько, чтобы определить их дальнейшие действия. Раде было не так уж сложно решить проблему: опять подстраховаться с помощью подруги, заявить родителям, что она остается в гостях до завтра – и вот уже вся ночь в ее распоряжении. Пилигрим в это время косился на нее с укоризной, бурчал что-то себе под нос, однако слишком активно не спорил, и это тоже было важно.
В короткий период после заката людей на набережной стало даже больше, теплая погода это позволяла. Сама Рада уже ни на что не надеялась, однако сразу же уловила момент, когда напрягся Пилигрим. Это было непривычно и странно – вот так его чувствовать без каких-либо оснований, просто на уровне интуиции, но в себе Рада больше не сомневалась.
– Что случилось?
– Странно ты вопрос задаешь, – отметил Пилигрим. – Разве тебе не положено начать с традиционного «что-то случилось»?
– Нет. Так что случилось?
– Похоже, этой ночью нам будет, с кем поговорить. Когда пойдем за мостом, там, где камыши, или что это за куст… Короче, там, где высокая трава, сосредоточься на боковом зрении и скажи мне, что ты видишь.
Они прошли под небольшим мостом, чуть не попали под колеса очередного безумного велосипедиста, и это отвлекло Раду, так что об указании Пилигрима она вспомнила в последний момент. Хотелось просто повернуться и посмотреть в ту сторону, но она знала, что толку от этого будет мало. Граница зрения – она особенная, только она позволяет человеку без магических способностей увидеть хоть какой-то намек на магию.
Ну а если магию заметит непосвященный – ничего страшного. Он инстинктивно повернется и решит, что ему показалось.
Рада теперь была внимательна, а потому сразу заметила крупные голубые искры, парящие над водой. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не повернуть голову в ту сторону – такое могли бы заметить.
– Блуждающие огоньки? – шепотом спросила она. – Но откуда они здесь? Если бы над Свислочью завелись блуждающие огоньки, градстража тут же отловила бы их!
– Да, настоящие блуждающие огоньки так далеко обычно не добираются, они туповаты и не умеют прятаться. Тут, думаю, что-то посложнее под личиной блуждающих огоньков. Возможно, оно здесь поселилось.
– И оно могло видеть водяного?
– Именно это я и хочу проверить. Оно пока не поняло, кто мы такие, для него – всего лишь прохожие. Но до наступления глубокой ночи нам с тобой лучше затаиться.
Рада знала несколько видов нечисти, способных маскироваться под блуждающие огоньки, и ни один из них не был приятным. Да и для того, чтобы вот так поселиться у Свислочи, у всех на виду, требовалась определенная наглость. С другой стороны, если им удастся перехватить это
