бывает. Передавайте привет канадцам, мне перед ними неловко, поэтому видеться с ними у меня желания нет.
Сыскарь накинул на плечо рюкзак и закрыл за собой дверь номера. И — все. Белла с Красавчиком посмотрели ему вслед, потом друг на друга…
— Ты веришь, что он ни о чем не догадался? — спросила, наконец, Белла.
— Не знаю, — сказал Валентин. — Но в любом случае ему не выгодно меня выдавать. Больше чем уже заплатили, ему не заплатят. Репутации не прибавится, и втягиваться в криминальные разборки он как умный человек не станет.
— Он не догадался, — сказала Олюшка. — Ты слишком отличался от тех трех бандюганов в кафе. Такой весь вежливый, культурный. Ничего общего!
Красавчик засмеялся. Вежливый? Культурный? Вот бы его босс порадовался за племянника!
Ты головорез, — вспомнил он. — Нельзя быть таким кровожадным. Людей надо стараться понимать, чего они хотят и к чему стремятся. Тогда ты в нужный момент сможешь нажать на их болевую точку, и они уже от тебя никуда не денутся…
Вот только нажимать на болевую точку Беллы Валентину не хотелось. И даже искать такую точку почему-то было западло…
— Ладно, — сказала Белла. — Идите к себе, мальчики, и чтобы строго баиньки. Завтра встаем в шесть и сразу же едем на автовокзал в Щербинках. С чемоданами. Возвращаться в столицу будем прямо оттуда.
* * *
Чего канадцы ждали от поездки в Чебоксары, они плохо понимали и сами. В самом деле, если они хотели узнать, как живут современные марийцы, то при чем здесь была столица Чувашии? Мигелю же до этнических проблем дела не было и вовсе. Кто кого завоевал, когда и почему — об этом он мог бы узнать и не трясясь 4 с лишним часа в автобусе, но и Дейзи, и Артур, и старый Дик были на этот счет другого мнения.
Из европейской истории Мигелю было хорошо известно, что в мире трудно найти территорию, которая оставалась с древних времен до современности в одних и тех же руках. Тем более что болгары, предки чувашей, не были на Волге аборигенами — до них здесь жили предки венгров и марийцы. То есть они сами некогда выступили в роли завоевателей — на что же теперь обижаться?
Вор у вора дубинку украл, — так, кажется, говорят русские?
Но Мигель внимательно выслушал инструкцию по поведению, выданную ему в устной форме гидом по имени Валентин: держаться с русской компанией так, словно они незнакомы, ни русских, ни чувашей не хвалить и не ругать — и вообще оставить национальный вопрос в покое, потому что кроме этих двух народов в Чувашии проживают еще и марийцы с татарами, и евреи, а также на множество других народов можно наткнуться.
Зато с русским языком здесь можно было особо не напрягаться: его ломаный вариант с английскими вкраплениями для общения с местными самое то — все сразу поймут, что канадцы интуристы, и хотя постараются содрать с них за обслуживания по максимуму, зато и подадут свою чувашскую культуру с наилучшей стороны.
Ну и что Беллина русская группа будет всегда рядом, чтобы немедленно вмешаться, если что-то пойдет не так. А также что осматривать Чебоксары можно сразу же от автовокзала — перебраться через железнодорожные пути, далее мимо железнодорожной станции выйти на проспект Ленина и двигаться к памятнику Чапаева. Памятник считается достопримечательностью, и там где-то есть его музей.
— Это начало одного из туристических маршрутов, — объяснил гид.
— Дейзи хотела бы посетить Музей Чувашской Вышивки.
— Он на той же улице, только дальше по курсу. Может, на этой улице и есть, что посмотреть, но в общем и целом вы наверняка будете разочарованы: Чебоксары самый обычный российский город, в котором нет никакой экзотики. Если не считать того, что половина жителей говорят там по-чувашски, и большинство магазинных вывесок написано на этом языке.
— А русские?
— Их там около 30 %, и многие из них двуязычны. В школах принудительно изучают оба языка, так что вас в любом случае поймут.
В общем, почти все четыре часа дороги Мигель продремал: пейзаж за окном особым разнообразием не отличался. Правда, сразу же по выезде из Нижнего Новгорода глазу попались интересные поселки, где каждый дом был собственной архитектуры, и стояли они очень тесно друг к другу.
— Это дачи, — пояснил гид. — Их у нас каждый лепит кто во что горазд. Мне тоже такое нравится.
А потом пошли лесочки, поля, холмы, мосты и речушки. И бесконечные лесопосадки вдоль дороги. Несколько раз вдали мелькали какие-то деревни, несколько населенных пунктов трасса пересекла, и три раза автобус останавливался на отдых, заезжая на попутный автовокзал.
Отдых был недолгим: сходить в туалет, купить в киоске пару пирожков и бутылку минералки (кока-колы, лимонада на выбор), пассажиры рассаживались по своим местам и автобус колесил дальше. У некоторых пассажиров на таких станциях был конечный пункт их маршрута, некоторых по их просьбам высаживали прямо на трассе, возле открытых местных платформ.
Но старина Дик не вздремнул ни на минуту. Зорким глазом он смотрел в окно, поглощая мелькавшие там картины словно занимательное кино. Артур пытался там что-то снимать вдали, пока мать не дала ему дельный совет поберечь аккумулятор до прибытия в город, где у них может не оказаться времени для зарядки аппаратуры.
Артур внял, тем более что качество съемок сквозь закрытое мутноватое стекло автобуса наверняка было прескверным.
Но Мигелю до мечты его старшего отпрыска стать признанным видеоблогером не было особого дела: он в нее не верил, и его гораздо больше занимал вопрос, как отреагируют оба его старших сына на крушение своих националистических представлений.
К чести обоих, свое разочарование они сумели скрыть. Ступив на проспект, носящий самое распространенное в России уличное название, они отыскали там пищевую точку с вывеской на местном языке и выбрали из меню блюдо с самым экзотическим названием. Русские поступили осторожнее — сначала поинтересовались тем, что именно они станут есть.
Подкрепившись, обе компании друг за другом пофланировали к памятнику, высившемуся где-то вдалеке, хотя и в пределах пешей досягаемости. Чапаев оказался национальным героем России, о котором знала вся страна, по происхождению чувашином. Артур прикусил губу — концепции унижения нацменьшинств русскими это не соответствовало.
— Ты, кажется, этого не ожидал, брат? — ехидно поинтересовался Джо. — Уверен, что впереди мы и не такое увидим!
А старый Дик был доволен. Его ни Чапаев, ни памятник космонавту Николаеву, тоже чувашину, не поразил — это была уже закономерность: каждый город гордился своими земляками и тем, что он кое-что значил для
