возвращение к старой французской привычке. Но буржуазное платье отомстило берлинскому двору. 22 января 1907 года американский виноторговец по имени Лер, представленный ко двору, появился на балу в светлых штанах из льна в чудовищную клетку и белых чулках.
Это открытое издевательство над условностями одежды Старого Света было подхвачено другим янки, который по такому же случаю появился в кругу знати увешанным орденами, со звездой, затмевавшей всех своим великолепием. Когда король, всегда интересовавшийся наградами, спросил его: «Что это за орден?», американец спокойно ответил: «Мой собственный».
Дизайнеры, взявшиеся за реформу женской моды на рубеже веков, вообще не обращали внимания на мужчин. Возможно, они думали, что у них уже нет никакой надежды. «Ничто, – говорилось в статье в Kunstwart, – не производит такого угнетающего впечатления на представлениях, как вид певцов в парадных костюмах. Джентльмены во фраках как на балу, так и на богослужении – само воплощение жизненной прозы». Завершая свою жалобу, газета выражала пожелание, чтобы какой-нибудь художник создал действительно подходящее концертное платье для мужчин, своего рода облачение, показывающее, что тот, кто носит его, призван решать особые задачи. Благодаря этому цвет и разнообразие появились бы на концертной площадке, причем каждое хоровое общество могло бы иметь свои костюмы. В 1911 году в Берлине возникло общество реформы мужской одежды, призванное бороться с унылостью и единообразием. Особенно оно атаковало накрахмаленные рубашки и длинные брюки, предполагая, что одни должны быть заменены чем-то вроде блузки, а другие – бриджами до колен и чулками. Намерение было хорошим, но результаты не удались. Даже король Англии, который, как говорят, руководил мужской модой, не мог внести такие изменения, не говоря уже об обычных представителях среднего класса.
В театре
Художник Люсьен Жозеф Симон, 1912
Клеоде Мерод
Художник Джованни Больдини, 1901
Нельзя переоценить тот факт, что один человек может создать или разрушить моду, она столь же неподвластна контролю, как солнечный свет и осадки. Лондон устанавливал мужскую моду, а Париж – женскую, но только в том смысле, что они создавали модели, из которых публика выбирала то, что ей нравится. Мужчины и женщины сами выбирают моду и достаточно часто отвергают ее, как мы видели в случае с «гаремной юбкой». Это классический пример общественного мнения в вопросах моды. Эта юбка рекламировалась всеми авторитетными парижскими фирмами и всё же не прижилась. Хорошо известно, что ведущие модные дома улицы де ла Пэ любят использовать элегантных и красивых актрис в качестве манекенщиц. Их грация и красота имеет наилучшие шансы понравиться публике и завоевать общественное признание в моде, но даже в этих случаях вряд ли можно сказать, что та или иная актриса «сделала» моду.
4
Прикладная наука влияла на все стороны жизни. Жизнь как в домах, так и на улице претерпела настоящую революцию, возник совершенно новый стандарт комфорта, развлечений и социального общения. Молодежь не имела представления о тех условиях, в которых жили сорок лет назад. Непрерывная подача горячей воды стала настолько обычным явлением в современном городском жилище, что трудно сдать даже трехкомнатную квартиру без системы водоснабжения. Газ, электричество и центральное отопление, ковровые щетки и пылесосы значительно упростили жизнь домашней прислуге. Телефоны способствовали развитию социальных отношений. Лифты сделали жизнь на четвертом этаже такой же легкой, как и на первом. Тусклое однообразие гостиных осветилось электричеством, большие окна, балконы и лоджии. Даже бедняки могли украсить свое жилище цветами и внести живительный штрих природы в образ городских улиц. Служанки, когда-то спавшие на чердаке без воздуха и света, с 1880-х годов имели собственные комнаты с окнами, а в домах высшего сословия устраивались комфортные туалеты и ванные комнаты.
Но тесное скопление людей больших городов стирало индивидуальные черты и породило в период, о котором мы пишем, два диаметрально противоположных «движения». Одни отдавали предпочтение сельской местности, которая возвращала семье связь с природой, утраченную в большом городе. Другие подчеркивали преимущества городской энергичной жизни. Чем комфортнее жилище, тем меньше бремя домашней работы, особенно когда спрос на женский труд на фабриках постоянно рос и проблема прислуги становилась всё более острой. Отсутствие собственного дома когда-то было редкостью, теперь это было обычным явлением для тысячи людей. Этому способствовало и увеличение транспортных средств. Железные дороги появились в Европе в 1830-х годах, но только пятьдесят лет спустя были предприняты очевидные шаги, чтобы сделать путешествие комфортным. Кто путешествовал в 1870-х, помнил трудности с отоплением, вентиляцией и туалетами. Тогда поездки, особенно долгие, были тяжелым испытанием. Теперь всё стало по-другому: появились спальные вагоны, вагоны-рестораны, а когда к поездам дальнего следования прицепили еще и вагоны для обозрения, путешествие стало не только легким, но и приятным. Мало того что вагоны отапливались, пассажир мог регулировать тепло по своему желанию. Большие окна легко открывались и закрывались, для каждого сиденья были предусмотрены лампы для чтения, свет можно было включать или выключать по желанию. Человека больше не заставляли сидеть часами на своем месте, а можно было свободно бродить из конца в конец поезда. Кто путешествовал по Европе до 1914 года, признают, что в Германии были самые лучшие, удобные и чистые железнодорожные вагоны с прекрасным обслуживанием. В первые дни строительства железных дорог инженер тщательно избегал неровностей ландшафта, но позже эта осторожность стала ненужной и поезда прорывались сквозь города и взбирались на вершины, делая легкодоступными самые отдаленные места. Улучшение комфорта и увеличение скорости шло рука об руку с уменьшением стоимости проезда, так что путешествия перестали быть привилегией немногих и стали обычным делом для рядовых граждан.
Бульвар Капуцинок
Художник Жан Беро, 1880-е годы
В начале XX века ко всем другим средствам передвижения добавился автомобиль, и он развивался гигантскими шагами. Из «нелепой» игрушки, на которую начальство имело обыкновение пожимать плечами, он быстро превратился в незаменимое средство передвижения. Удивительная энергия и изобретательность графа Фердинанда Цеппелина подарили миру дирижабль, но он еще принадлежал будущему, в 1914 году его возможности еще не были развиты. То же самое относится и к аэроплану, осуществившему тысячелетнюю мечту человека летать. Эти чудесные транспортные средства вместе с телеграфом и телефоном ускорили темп современной жизни до такой степени, какой еще доселе не знали.
Вагон-ресторан, «Восточный экспресс»,
1900-е годы
В результате появилась дикая страсть к новым впечатлениям и ощущениям. Пресса, снабжавшая своих читателей последними новостями примерно три раза в день, поощряла эту лихорадку. Религия, искусство, философия и даже любовь были сведены к статусу быстротекущей моды. Всё выставлялось напоказ, обнажалось, рвалось на части, высмеивалось и быстро забывалось. Скорость, с которой одно впечатление следует за другим, ведет к поверхностности, яркий узор калейдоскопа утомляет глаз, и все приводит к
