превратившего ее в такую же, как он, психопатку.
А что двигало Лизой? Какие оправдания могли быть у нее? Не похоже, чтобы Тернер держал ее тут силой, заставляя работать на него угрозами и шантажом. В любовную привязанность тоже верилось с трудом. Слишком велика разница в возрасте.
– Лиза, вы осознаете, что покрываете убийцу? – проглотив первую ложку с клейкой массой, в лоб спросила Кэйт.
– Я не обязана отвечать на этот вопрос. – Бесстрастно отозвалась женщина, зачерпнув новую порцию овсянки, и поднесла ложку к губам Кэтрин.
– Что он вам пообещал?
– Ничего. Я здесь по собственной воле.
– И как? Совесть не гложет? – презрительно бросила Кэйт.
– Моя совесть не должна вас волновать, – слабо улыбнулась Лиза, взглянув на девушку, как на несмышлёного ребенка.
– Вы – соучастник преступлений, Лиза. Во время допросов вам придется объяснять мотивы своих поступков. Или следователю вы скажете то же самое, что мне сейчас? – Кэйт продолжала прощупывать почву, пытаясь понять, насколько глубоко Тернер проник в разум свихнувшейся поварихи.
– Лучше подумайте о себе, Кэтрин, а я как-нибудь разберусь, – посоветовала женщина.
Бесполезно. Ни черта она не скажет. Кэйт обречённо выдохнула, позволив Лизе запихнуть в ее рот еще одну ложку каши.
– Он не виноват, что стал таким, – неожиданно заговорила Лиза. – Его отец был сущим дьяволом. Неудивительно, что ребенок вырос с травмированной психикой. Но ты же видишь, Клэйтон старается. Он хочет все исправить.
– Как можно исправить то, что он уже натворил? – яростно воскликнула Кэйт, поражаясь ее непроходимой тупости.
– Мертвых не воскресить, Кэтрин, – поставив на поднос пустую тарелку, Лиза обернулась и посмотрела на Кэти пустым остекленевшим взглядом. – Ты будешь чай?
– Что? Какой к черту чай? – вспылила Кэйт.
– Тогда я пойду. Отдыхай, – женщина резко поднялась и, прихватив поднос, суетливо направилась к двери.
Услышав щелчок замка, Кэтрин окончательно упала духом.
Самостоятельно сползти с кровати она смогла через три часа. За это время Кэйт успела придумать столько ужасающих сценариев собственной кончины, что сама едва не тронулась умом.
Если бы речь шла только о ее смерти… Сэм – вот о ком она неустанно думала, оказавшись наедине со своими страхами. Есть ли у него хоть малейший шанс остаться в живых и выбраться из поместья? Или он уже мертв? Тернер утверждал обратное, но где доказательства? Серийные убийцы те еще лжецы и манипуляторы. А то, что книжный Джек своими руками никого не убил, вовсе не говорит о том, что его прототип в реальности этого не делал.
«Мне нравится, как она горит», – всплыла в памяти реплика из второй по счету книги Миллера. Кэйт внутренне содрогнулась и онемевшими пальцами откинула одеяло.
Превозмогая чудовищную слабость, девушка села и опустила ступни на прохладный пол. По спине струился холодный пот. Ночная рубашка настораживала ее своей откровенностью, как и спальня, явно принадлежавшая мужчине. Не будучи наивной, Кэтрин догадывалась, кому именно. Додумать остальное было не трудно.
Глупо надеяться, что Тернер поселил ее сюда просто так. Определённо у него на нее имелись особые планы, и в них входило не только написание автобиографии Миллера.
Можно ли смириться с подобной участью? В ее положении можно. Когда на кону жизнь – неприкосновенность тела не имеет такого уж огромного значения. Одна мысль об этом вызывала у девушки тошноту, но что она могла сделать? Драться с ним? Сопротивляться? Возможно, именно этого он и ждет. Провоцировать маньяка на агрессию – прямой путь на тот свет. Нельзя допустить, чтобы страх взял верх над ее желанием выжить. Любой ценой. Поэтому придется терпеть, что бы Тернер для нее ни уготовил.
Если она сумеет разобраться, что творится в голове этого больного ублюдка, обнаружить его слабости, то сможет использовать их против него. Но для этого необходимо заставить Тернера увидеть в ней живого человека, а не безликую жертву.
Кэйт как-то попалась статья о серийном убийце, отпустившем одну из своих жертв после того, как та призналась, что ее муж болен раком. Оказалось, что у маньяка умерла мать от такого же заболевания, и этот факт спас женщине жизнь. Шансы, что у Кэтрин получится провернуть нечто подобное, невелики, но попытаться стоит. Не только ради себя. Сэм. Нельзя забывать о Сэме.
Встать с кровати Кэйт удалось только с третьего раза. Первые пару шагов оказались настоящим испытанием на прочность. Пошатываясь, она кое-как дошла до письменного стола из эбенового дерева и остановилась, чтобы передохнуть. До панорамного окна остались считанные метры. Кэти намеривалась проверить, открываются ли рамы, или Тернер успел предусмотреть вероятность ее побега через окно. Однако ощущение битого стекла под ногами и разливающаяся по всему телу слабость на корню убивали желание двигаться дальше. Не осталось сил даже на то, чтобы вернуться в кровать.
Тяжело опустившись в крутящееся кожаное кресло, Кэти, к своему удивлению, увидела на столе испачканный в грязи бумажный конверт, который накануне бросила на крыльцо охотничьего домика. Пальцы не слушались и дрожали, пока она пыталась достать содержимое, но, когда ей это удалось, не смогла удержаться от ликующего возгласа.
Тернер не солгал. На снимках действительно Роберт, и судя по их, мягко говоря, «несвежему» состоянию, они не были поддельными. На первой фотографии Роберту от силы лет пять. Симпатичный неулыбчивый мальчик с пшеничными кудрями и не по-детски взрослым взглядом. Снимок сделан на фоне цветочных клумб, но где именно – определить невозможно. Сад сильно разросся за прошедшие годы. На второй мальчиков двое. Возраст – около десяти лет или чуть старше. Один – повыше и похудее – Миллер, другой – более плотный и коренастый – Тернер. Оба стоят у серой стены и угрюмо смотрят в объектив. Клэйтон совершенно не похож на себя настоящего, но разрез и цвет глаз определённо его.
Добравшись до третьей фотографии, Кэтрин непроизвольно вздрогнула. Это снимок со свадьбы. Совсем юная, светящаяся счастливой улыбкой Лори в белоснежном платье и с цветами в волосах, а по обе стороны от нее – двое красивых парней в одинаковых смокингах. Здесь Клэйтон уже догнал Роберта в росте и выглядел практически так же, как сейчас.
Кэтрин озадачено нахмурилась, внезапно осознав, что Тернер раскрыл свою личность не из-за самоуправства Лори, решившей опробовать ружье на несчастной Горгоне. Он планировал это сделать, вручив ей конверт с фотографиями. Значит… Что, черт возьми, это может значить?
Потерев пульсирующие виски, Кэтрин убрала свадебный снимок к уже просмотренным и застыла от шока. Тело сковал ледяной озноб, сердце рухнуло в пятки, а волосы на затылке встали дыбом. На следующем снимке она увидела обнаженную блондинку со следами удушения на шее. Девушка определённо была мертва, судя по выпученным остекленевшим глазам, синюшному цвету кожи и почерневшим кровоподтёкам на теле.
Кэтрин в ужасе откинула снимок в сторону и, пересиливая подкатывающие приступы тошноты, принялась листать оставшиеся фотографии. Руки ходили ходуном, ее трясло, пульс подскочил до критических отметок. Будь она более впечатлительной и менее закаленной, умерла бы от разрыва сердца. Кэтрин насчитала двенадцать… Двенадцать мертвых девушек. Все примерного одного типажа. Светловолосые, стройные, красивые, покинувшие этот мир в страшных муках.
Бобби Морено среди них не было.
– Слава богу, – прошептала Кэйт. Она не стыдилась короткой вспышки облегчения. Поняв, во что вляпалась, Кэти не могла не думать о том, что Бобби тоже стала жертвой двух маньяков. Слишком многое на это указывало.
Выронив из рук последнюю фотографию, Кэйт откинулась на спинку кресла и обессиленно закрыла глаза. В голове метались страшные мысли и жуткие образы убитых девушек. Кэтрин не задавалась вопросом «за что?», в данном случае он был не актуален. Убийца выбирает своих
