ночь пара провела друг с другом, утопая в совершенно новых ласках. Смешно, но факт. Механизм действий остался прежний, а ощущения изменились. Да, любовь кружит голову похлеще любых тяжелых наркотиков. Окрыленные и с крыльями утопали в неге счастья.
— Поймал! Наконец-то!
Ади крепко держал за темную шерсть маленькое сгорбленное существо с удлиненными ушами и острыми, как у летучей мыши, зубами. Оно дергалось, пыталось вырваться и убежать, но не тут то было. Не зря же рыжий демон полтора часа бегал с зеркальцем и пускал во все углы солнечных зайчиков, стараясь вычислить местоположение врага.
— А вот теперь мы узнаем, кто твой хозяин, — заключил Винчесто.
* * *
Как часто мы не придаем должного значения поведению окружающих нас людей? В своем большинстве нас интересуем только мы сами. Нет, это не голос эгоизма. Просто так заложено на подкорке нашего сознания: сначала ты, а потом остальные.
— Ты не хуже меня знаешь, насколько искусны пытки в Аду. Так или иначе, но ты мне все расскажешь. Давай просто сэкономим друг другу время и нервы?
По карьерной лестнице тяжело подниматься, но очень легко упасть. Вчера ты приближенный Сатаны, а сегодня один из заключенных его темницы.
— Я расскажу. Больше нет смысла скрывать это. Я устал так жить.
— Как так?
— В одиночестве.
— Заходят как-то два дракона в бар. Первый сказал, что в баре слишком жарко, а второй ответил, чтобы друг рот закрыл.
Даже самый пропащий анекдот под действием высокоградусного алкоголя заходит на ура. Спустя парочку затяжных приступов смеха до усрачки Винчесто и Рондент отправили в себя еще по одному бокалу глифта.
— И все-таки жизнь странная штука, — печально вздохнул Адмирон.
— У меня было много женщин, желающих меня, но их не хотел я, а когда появилась та, которую желаю я, она не хочет меня. Что в этом Фенцио есть?
— Вероятно, его с твоей дамой объединило отсутствие вкуса? — поддержал демон, заваливаясь на стойку и пачкая черную рубашку в теперь непригодной закуске.
Винчесто покачал головой.
— Нет, Ребекка не такая. Она удивительная.
— А тебе не приходило в голову, что твое счастье может быть ближе, чем ты думаешь? — взгляд Рондента изменился.
Он жадно облизнул губы и наклонился к другу, сидевшему рядом с ним.
— Мне кажется, ты перебрал, — Винчесто отстранился.
— Мы вместе столько лет, а с ней ты сколько? Послушай и поймешь, как глубоко заблуждаешься в ней, — настойчивость все больше напоминала одержимость.
— Мне пора, — Адмирон еще не успел встать, а его запястье перехватили.
— Нет, пожалуйста. Эта шлюха…
Последовал четкий удар в челюсть, и туша компаньона завалилась на пол.
— Проспись, — сжав кулак, бросил Адмирон.
— И впредь не бросайся такими словами.
— Не смог пережить мой отказ? Ведешь себя как мальчишка.
Настойчивое желание понравиться часто раздражает, а его источник утомляет. Когда-нибудь до сознания демонов, ангелов и смертных дойдет, что нет — это полный ответ.
— Ты не понимаешь, — запротестовал Рондент.
— Так объясни.
Умение держать лицо — искусство, которому нужно учиться. Благо у Винчесто были годы и годы практики.
— Хочешь узнать, для чего я затеял эту игру? Слушай, — голос собеседника срывался.
Состояние узника напоминало то ли истерику, то ли отчаяние: залегшие синяки под глазами, осунувшееся бледное лицо и сгрызенные под основание ногти. Кто-то неплохо нервничал последние дни.
— Однажды Небеса раскололись пополам. Невинная душа погибла от рук моно и реагента. Союз ангела и демона…
— Будешь рассказывать сказку про Мальбонте, которой мы детей пугаем?
Происходил чистой воды абсурд.
— В каждой сказке есть доля правды. Либо слушай, либо не спрашивай меня ни о чем.
Мысленно одернув себя, Адмирон замолчал.
— Все мы знаем о генетической несовместимости ангелов и демонов. Из-за нее зачать ребенка очень сложно, а тем, кому это удавалось… Чаще всего их дети рождались мертвыми.
— Об этом я в курсе.
— Женщина понесла. Понятно, что это вызвало у нее страх. Ангел обратилась к провидице, чтобы узнать судьбу своего чада. Речи второй напоминали мед. Она говорила о том, каким дитя будет сильным, смелым, красивым, но жить ему на этом свете недолго. Соулмейт принесет мальчику смерть. Вышла женщина от старухи вся в слезах. Отец ребёнка, узнав обо всем, стал думать о его спасении. Как-то раз ему довелось услышать о зеркале забвения, которое способно показать родственную душу до того, как проявится связь. С трудом, но они добыли занятную вещицу. Их сын родился в день, предсказанный провидицей. Слова сумасшедшей начали сбываться.
— Продолжай.
— Малыш посмотрел в зеркало, и родители увидели причину его погибели. Пришлось дожидаться подходящего момента, чтобы… помешать пророчеству исполниться. Потом их сослали, а ребенка заперли в башне. Зеркало раскололось, и связь соулмейтов была проклята. С того дня родственные души стали появляться лишь у достойных. До ушей общества дошел только межрасовый запрет и сказка про мальчика монстра.
— С чего ты взял, что это правда?
Информация не усваивалась в голове.
— Я один из недостойных. У меня нет родственной души. Если не веришь, можешь сам посмотреть.
— Проверю. Зачем тебе была нужна Вики? Зачем ты убил тех детей?
— Зеркало не забыло, кто стал причиной проклятья. Зеркала ничего не забывают. Их потомок может его разрушить. А до школьницы добраться легче, чем до серафима.
— Тупая ты мразь.
Пусть благородным мужем Винчесто было и не назвать, но справедливым вполне. Он считал, что в мире предостаточно тварей, заслуживающих наказания. Их участь не оставалась загадкой. Они будут томиться в котлах на адском кострище, тонуть в ледяных водах, испытывать на себе до ужаса прекрасные нововведения.
— Нам была необходима смерть всего двоих: моно и его реагента.
— Вам? — переспросил Винчесто.
— Я такой не один.
— Думаешь, было бы легко убрать единственного престолонаследника? Ты хоть представляешь, что с тобой сделал бы Сатана?
— Смерть лучше такой жизни. А Люцифер… Он ушел бы за ней добровольно. Принц отроду не испытывал любви, а тут ему ее дали и забрали. Что было бы с мальчишкой?
— С ними будет все хорошо, в отличие от тебя. Теперь ты жалкий изменник, гниющий в камере. Зачем ты убил тех детей?
— Я считывал энергию непризнанных, но они были не теми. Бедняги узнавали слишком много. Отпускать их было нельзя. Правда, Ости оказалась крепкой девчонкой.
Винчесто не выдержал и, оказавшись к решетке вплотную, схватил бывшего советника за грудки.
Рондент оскалился.
— Больше я ничего не скажу.
* * *
— Ости!
Дверь в башню с грохотом распахнулась. Винчесто судорожно осмотрел небольшое помещение в поисках своенравной девицы. И каково было его облегчение, когда она подскочила от страха с кровати
