Что-то его разбудило. Как ни странно, это был не сон. Он сел, напрягая слух и гадая, в чем дело, но не обнаружил никакой опасности.
Красные и желтые отблески пламени играли на стенах пещеры, маленький костерок потрескивал, запах лошадей и мулов смешивался с запахом дыма. Огонь и тепло тел животных и людей нагрели пещеру, и постель Конокрада была почти сухой. Тут было гораздо комфортнее, чем можно было ожидать в такую погоду и он с удовольствием зарылся в одеяла. Но почему-то ему не спалось.
Брандарк сидел у входа в пещеру, скрестив ноги, меч в ножнах лежал у него на коленях. Дождь, очевидно, ослабел, потому что вода теперь низвергалась в пруд не каскадом, а мягко, музыкально, поэтому Брандарк услышал, как Базел зашевелился, и повернул голову.
– Почему не спишь? – спросил он шепотом, когда Конокрад приподнялся.
– Сам не знаю, – тоже шепотом ответил Базел. Он зевнул, потянулся, затем поднялся и уселся рядом с Брандарком. – Все равно я встал, так что можешь поспать…
– Моя вахта, – отказался Брандарк.
– В таком случае я составлю тебе компанию, если не возражаешь.
Брандарк не возражал. Базел, оглянувшись через плечо, посмотрел на остальных. Тотас выглядел намного лучше, чем вчера, когда они доставили его в пещеру почти на руках. Заранта и Рекаа свернулись клубочком, как котята. Ровное дыхание спящих сливалось с тихим журчанием падающей воды и потрескиванием костра. Невольно возникало ощущение безопасности и покоя.
Он снова повернулся лицом к выходу. Они с Брандарком сидели наслаждаясь отдыхом и общим молчанием. Утром придется двигаться дальше, и то, что дождь ослабел, не значит, что он снова не усилится. Но сейчас все было тихо и спокойно.
Так они просидели некоторое время, как вдруг раздался какой-то звук. Оба градани насторожились. Звук повторился. Кто-то шел по проходу в пещере. Еще шаг… и внезапно перед ними появилась маленькая стройная женщина с каштановыми волосами, в намокшем плаще. Она вышла из-за угла и замерла.
Уши Базела изумленно выпрямились, когда женщина, оказавшись лицом к лицу с двумя градани, остановилась. Она не вскрикнула, не бросилась назад, чтобы бежать, даже не оцепенела в испуге. Она просто смотрела на них серьезными карими глазами, а затем спокойно пошла вперед.
– Добрый вечер, – сказала она тихим глубоким контральто, и Базел моргнул.
Он в недоумении обернулся к Брандарку и встретил такой же недоуменный взгляд. Затем они оба повернулись к незнакомке, и Базел, прочистив горло, произнес:
– И вам добрый вечер.
– Вы не будете против, если я вторгнусь в вашу пещеру? – спросила она. – Снаружи довольно мокро, – добавила женщина с улыбкой, и Базел ошарашенно помотал головой. – Спасибо, – сказала она и сняла плащ.
«Должно быть, она ненормальная,» – подумал Базел. Она не могла не заметить свет их костра, но не только не повернулась и не убежала, но даже не испугалась, увидев двух градани. Она не была вооружена, при ней не было даже кинжала.
Без малейшего признака беспокойства она подошла к огню, расстелила свой плащ и, усевшись на него, сняла со спины футляр с арфой внутри. Уставившись на них своими громадными глазами, она провозгласила:
– Чем-то вкусно пахнет.
– Э-э, угощайтесь, – пригласил Брандарк, указав на закрытый горшок бобов с соленой свининой, оставшихся от ужина.
– Спасибо, – снова сказала она и открыла свою поясную сумку. Нож, который она оттуда вынула, был так же бесполезен в качестве оружия, как и последовавшие за ним вилка и ложка. Их ручки были инкрустированы сверкающими самоцветами, они казались достойными герцогского стола. Никто в здравом уме не стал бы размахивать такими предметами перед носом у любых неизвестных мужчин, не говоря уже о пользующихся дурной славой градани. Базел увидел, как она взяла миску и зачерпнула в нее пищу.
– Не поймите меня неправильно, – начал он осторожно, – но вы всегда таким образом входите в незнакомые места?
– Каким образом?
– Каким образом? – Базел снова посмотрел на Брандарка. – Я имею в виду, леди, что не каждый, ну то есть…
Он замолчал в непривычном смущении, и она улыбнулась ему. Это была хорошая улыбка, подумал он, наблюдая, как она осветила ее заостренное к подбородку лицо, напоминающее лицо эльфа, и чувствуя, что и сам начинает беспричинно улыбаться.
– Благодарю вас за заботу, но я всего лишь странствующая певица, никому и в голову не придет меня обидеть.
– Прошу прощения, – сказал Брандарк, – но я бы на вашем месте не стал на это рассчитывать. Мой друг имеет в виду, что однажды вы можете попасть в ситуацию, когда вас обидят или еще того хуже…
– Ну вы же меня не обидите? – В глубине ее серьезных глаз играло веселье, и оба градани одновременно покачали головами. – Вот видите… – Она проглотила ложку бобов и вздохнула. – Мммм. Вкусно. Мне не хватает такой простой здоровой пищи.
– Д-да, – беспомощно сказал Брандарк. Эту сумасшедшую надо было бы запереть на замок там, где она оказалась бы в безопасности, но ее уверенность действовала обезоруживающе. Он видел, что она не в себе, и Базел понимал это, но разве ей об этом скажешь?
Она еще раз улыбнулась им и с наслаждением вернулась к еде. Опустошив миску, она гонялась за последним бобом с почти детской увлеченностью, потом снова вздохнула:
– Это было чудесно! – Она закрыла глаза, словно стараясь продлить удовольствие, потом открыла их с новой лучезарной улыбкой. – Спасибо вам за гостеприимство и щедрость.
– Это была всего лишь миска бобов, – возразил Брандарк.
– Возможно. Но ведь это все, что у вас было, и вы поделились с незнакомой странницей. Как я могу вас отблагодарить?
– Брандарк прав, – смущенно сказал Базел. – Это была всего лишь миска бобов, и мы рады, что еда вам понравилась.
– Но я должна вас отблагодарить, – сказала она с улыбкой и потянулась за арфой. – Если вы не принимаете ничего другого, может быть, я вам спою?
– Брови над сияющими глазами выгнулись, и градани зачарованно качнули головами. Она вынула арфу из футляра. Краем сознания Базел понимал, что происходит нечто очень странное, но эта мысль только промелькнула и тут же исчезла.
Она вынула арфу, и Брандарк открыл рот. Струны в обрамлении черного дерева сияли серебром. Граненые драгоценные камни отражали пламя костра. Резонатор был выполнен в виде женской фигуры, задрапированной в складки древнего одеяния. Кровавый Меч вздрогнул, увидев, что лицо скульптуры повторяет черты их гостьи. Он открыл было рот, но ее пальцы тронули струны, и он замер: музыка заполнила пещеру.
Никто не смог бы извлечь из такого маленького инструмента такого мощного, чистого звука. Это не были только звуки одной арфы, понял Брандарк. Виолы и лютни играли в отдалении, в музыку арфы вплетался смеющийся перезвон цимбал, фаготы и гобои перекликались со скрипками. Он знал, что это невозможно, хотя и слышал это собственными ушами. Но вот она открыла рот, и он забыл о музыке, забыл о запахе лошадей и дыма, о своей мокрой одежде и о камне, на котором сидел. Он забыл обо всем, ничто в мире больше не существовало, кроме этого голоса.
