господином), не избирается, а является наследственным патриархом племени. Все племя покорно подчиняется ему. Рука, меч, воля всякого курда из этого племени всегда готовы служить ему, беспрекословно исполняя его волю, если даже воля его ведет ко злу, если даже желание его — варварское. Глава племени является судьей, разрешающим всякие споры и тяжбы, он делит добычу между участниками грабежа или войны, он является вождем и предводителем племени в войне, он организует и отправляет отряды за добычей… Каждое утро глава племени принимает у себя в шатре выдающихся мужей племени, которые являются к нему в полном вооружении и получают от него приказания. Гостеприимный хозяин угощает своих гостей трубкой и чашкой горького кофе. Этот «салам» происходит каждое утро.
Шейхов назначает главный шейх — духовный глава. У шейхов есть свои муфтии и кази. Шейхи являются служителями религии и исполнителями религиозных обрядов, каковые суть — брак, обрезание и общественный намаз. В войне они участвуют в качестве воинов. Участвуют они также в грабежах как главы разбойничьих шаек. Однако, несмотря на это последнее обстоятельство, они пользуются сочувствием среди курдов, поскольку в них, как в сынах полудикого народа сильно религиозное чувство. Вся область Тарона и Васпуракана была поделена между различными племенами курдов. Во главе каждого мелкого деления также стоял свой глава и владетель.
«Райя» платил множество различных налогов: за пользование землей, за свой скот, за свое ремесло, за место своего жилища, за свою голову или душу, одним словом, за все, что необходимо для того, чтоб он мог жить. Для налогов не существовало каких-либо общих норм или меры. Размер налога определялся совестью взимающего. Те, которые имели право владеть «райей» и пользовались привилегиями брать налоги, назывались «хафирами» или «дарабейями». Это были влиятельные в племени дворяне. У главы племени есть, например, родственники — он им дает на житье одну или несколько деревень, доходами с которых они и должны жить. Эти и называются «хафирами», последние, в свою очередь имеют своих служащих, которым вместо жалованья отдают несколько семейств из числа имеющихся в их собственном владении. С этими семействами получающий их мог обращаться, как со своей собственностью, как со своими подданными. Таким образом, деление страны доходило до мельчайшей единицы — семьи. Как власть над делениями страны, так и право собственности, принадлежало главе страны и постепенно доходило до мельчайших делений. Но страна не была наследственным владением «ага-калифов». Она была завоевана силой оружии. Поэтому она переходила из рук одного владетеля в руки другого. И таким образом, никогда не прекращалась война между различными владетелями. Во время войны положение населения, как в случае победы, так и в случае поражения было ужасно. Например, если какое-либо племя задумало овладеть той или иной территорией, то это племя либо побеждало и овладевало территорией с населением, либо, если не побеждало, грабя все и убивая, отступало на свою территорию.
В таких случаях народ бросает все и ищет спасения в неприступных горах. Война длится долго. Враг угоняет стада, оставленные без присмотра, возделанные поля портятся, жатва пропадает и после войны наступает новый враг — голод.
Народ живет в постоянном страхе и отчаянии. Он не уверен в завтрашнем дне, потому что за его спиной стоит враг. Если попорчены его посевы — он уже лишен куска хлеба, потому что у него нет запасов на будущее, да где ему и думать о запасах, когда нужно спасать свою голову, а всякая лишняя тяжесть является обузой и помехой при бегстве. Благодаря войнам население переходит из рук одного владельца в руки другого, но этот переход никогда не обходится без жертв, которые уносят как огонь и меч, так и голод.
В случае, если прежний владелец края считает себя побежденным, он поджигает целые деревни и города, поджигает жатву, превращая весь край в пустыню, чтоб враг не мог воспользоваться всем этим добром. И только тогда он отступает из края, который принадлежал ему.
В таких случаях курд ничего не терял, т. к. все, что сжигалось, как например, дома или иные постройки, посевы и прочее имущество, принадлежало не ему, а армянам или иным оседлым народам, а курд жил тут как гость.
Так же варварски поступал и наступающий враг, когда он видел, что не в силах удержать в своих руках захваченную территорию и ему придется отступать. И он отступал с поля сражения, оставляя за собой пустыню и развалины.
Народ всегда находился в положении птицы, гнездо которой разорено злыми детьми. Он жил в вечной неуверенности и страхе за завтрашний день. У него не было уже охоты восстановлять разрушенные жилища, не было охоты сеять, ибо он не знал, доживет ли он до жатвы и воспользуется ли плодами своих трудов. Вся домашняя утварь и все орудия его обычно лежали под землей или в тайных подземных пещерах, скрытые там от врагов. Но не всегда, или вернее, редко удавалось скрывшему достать из-под земли свое имущество, т. к. он часто погибал во время войны и уносил с собой тайну скрытого имущества. Вот почему и до сих пор в Армении, копая землю, находят так много медных, железных вещей и женских украшений. Это все — имущество, которое было зарыто во время войн и нашествий, имущество, владельцы которого погибли.
Таково было в то время положение армян в Тароне и Васпуракане. Главное несчастье заключалось в том, что курды не являлись владетелями края. Все курдское население составляло конгломерат различных бродячих племен, которые, подобно, буре носились по земле, нигде не засиживаясь и уничтожая на своем пути все живое, все, что произвели ремесло и человеческий труд. У курда не было государственного тщеславия и ему непонятна была гордость завоевателя. Он смотрел на покоренные им народы так же, как смотрел он и на травы в горах, где паслись его стада. Народ доставлял все, что необходимо было ему, курду, а горы все, что было необходимо его стадам. И как не заботился он о траве, которой кормился его скот, так и о народе, который кормил его. Курд был уверен, что мир просторен и всюду открыто перед ним поприще, что всюду он найдет пастбище для своих стад, пока меч его остер, а рука сильна.
В областях Васпуракана и Тарона кроме внутренних смут, распрей и войн случались и нападения извне, со стороны внешних врагов. Нередко происходили нашествия со стороны персов, которые целыми ордами налетали на край. Результатом этих войн были массы погибших, уничтожение имущества, захват добычи и пленных, которых уводили в
