завидую, поэтому тебе придётся выполнить контракт.
— Как раз собираюсь это сделать.
— Подумай, почему Анна отказалась? Что произошло? Почему она отрешилась от Артёма? Всю жизнь она терзала себя одиночеством, не могла даже дать шанса себе быть вместе с ним. Что она узнала, Виктория?
— Я не могу тебе сказать.
— Почему ты не отказываешься, я знаю, но она… У неё не было контракта.
— Не знаю, но ты ведь меня сюда пригласила не для того, чтобы говорить об Анне.
— Да. Я хотела тебе признаться. Артём был здесь позавчера ночью. И он делал со мной все то, чего так страстно желаешь ты и даже чуточку больше. А я позволила ему это сделать после стольких лет. Потому что я все ещё его люблю.
Ком слез не отступил, рвался наружу через мои глаза. Но я не дам ей этим насладиться. Заливаю бокал мартини до краев и осушаю его. Плакать все ещё хочется, но теперь немного проще сдержаться. Иуля повторяет за мной.
— Мне так тебя жаль, Виктория, — за один день она уже дважды меня назвала по имени, чего не было за всё остальное время ни разу. — Ну что я могу сделать? Что я могу сделать?! Скажи.
— Ты могла бы мне этого не говорить.
— Молчать? Неужели ты бы не хотела знать, что он все ещё испытывает ко мне чувства? Хочешь тешить себя пустыми надеждами?
— А мне ты тогда что предлагаешь сделать?
— Я тебе уже говорила. Пусть сказала это грубо, да. Но я тебя предупредила. А ты меня не слушала.
— Если любишь его до сих пор, а он любит тебя, почему вы не вместе?
— Наша история состоит из двух актов. Но, пожалуй, меня хватит только на один из них, — Иуля посмотрела на остатки мартини в бутылке. — Акт первый. Бедный, но жутко романтичный Артемий. Или акт второй — богатенький красавчик Роб.
Мне жутко хотелось несмотря ни на что, услышать оба акта. Историю с Артемом я примерно представляла, а вот послушать про повелителя мне хотелось больше. А про несносного демона вообще больше не хочу знать.
— Расскажи про богатенького красавчика.
Глава 24. Фаворитка повелителя
Девушка по имени Иуля очнулась на кровати совершенно обнажённой. Такого с ней ещё не бывало. Священнослужительницы обычно спали в пижамах до самого пола. Иуля быстро соскочила, завернувшись в простыню, схватила своё одеяние и натянула, пока соседки не увидели непотребства. Когда девочки проснулись, Иуля уже успела облачиться в рясу и никак не могла найти свой крестик.
Её соседки успели приготовиться к завтраку, в то время как Иуля продолжала свои поиски. Стоило ей повернуться к подружкам, как блеск на груди чуть не ослепил её, так ярко горели их кресты.
— Что это такое, девочки?
— Ты о чём, Иуля?
— Об этом свечении.
— У тебя разум повредился? — ласково спросила Марфа.
— Наверное. Я плохо помню, что было вчера и, кажется, потеряла крестик.
— Вот возьми мой запасной. Негоже являться в таком виде.
Подружка достала из-под кровати ещё одно светящееся распятие.
“Что же это такое со мной творится?” — подумалось Иуле. Нужно обсудить это с Отцом. Она протянула бледную, не видавшую солнца ладонь, и в ужасе отскочила от креста. Он обжёг жарче огня.
— Иуля, да что с тобой?
— Сама не пойму!
Девушка настолько сильно испугалась, что позволила себе выскочить из комнаты, не надев креста.
В коридоре она наткнулась на Отца.
— Дочь моя, куда ты так спешишь?
— Не ведаю, чего творю, Отче. Странное со мной произошло.
— Действительно, такое поведение вызывает страх. Ощути прикосновение божье.
Отец Сергий приложил свой массивный крест ко лбу Иули. Девушка тотчас упала, завизжала от боли, её глаза застлала тёмная пелена.
— Изыди, демон, — как заклинание, протянул отец Сергий, — вон!
Но это не помогало. Иуля встала на карачки, и не своим голосом промолвила:
— Я и есть демон.
Тогда-то Иуля и вспомнила вчерашний день, который провела с возлюбленным. Обжигая пальцы, он забрал себе её крестик и повесил на тонкое колечко в ухе. Это он сделал с ней.
Силы Иули иссякли, когда на неё нацепили наручники и затащили в недра зловещей темницы. Она мучилась внутри освящённых и окроплённых святой водой стенах, желая скоропостижно скончаться от боли, рвущей её тело изнутри.
Через несколько дней её ждал страшный суд.
Священнослужители разных религий, народов и племён вершили её судьбу. Родной отец Сергий говорил ужасные слова:
— Это больше не человек. Экзорцизм не поможет. В чистом виде это есть демон — настоящее зло. Мне кажется только один исход событий — убиение.
— Молю, не убивайте меня! — кричала Иуля.
— Ты не смеешь больше молиться, демон. Ты отвратительное этому миру существо. Тебя здесь не должно быть.
Но последнее слово оставалось вовсе не за отцом Сергием.
На высоком пьедестале сидели трое мужчин, со схожими лицами, но разного цвета глазами: серебряными, золотыми и чёрными как сажа.
Слово взял третий из них.
— Мне очень жаль, хрупкий человек. Да только не тебе принимать решение. Оставь бедное существо в покое. Она только-только превратилась в демона и даже не знает, как это произошло. Ты столько лет был её воспитателем и теперь вот так просто без сожаления в душе собираешься уничтожить? Безжалостные людишки.
Мужчина говорил с лёгким присвистом. Выглядел же он солидно и шикарно. Черноглазый походил на породистого человека: высок, складно сложен, волосы блестящие и упругие. Иуля предположила, что рядом с ним сидели его братья, разделявшие неизвестный ей трон. Её сердце наполнилось любовью к этому бледнокожему мужчине . Их глаза ненадолго встретились, он легонько подмигнул ей. Такой маленький жест, а Иуля теперь чувствует себя защищённой. Это отличалось от того, что она испытывала рядом с Артемием. С ним всегда опасалась за свою жизнь, из-за того, что совершала неправедные поступки. Всё, что они делали с Артемием, лежало под запретом. А этот благородный черноглазый человек внушал дикую уверенность в себе. Да хоть истреби она весь мир, этот мужчина будет первым, кто защитит её. Со страха Иуля тогда подумала, что влюбилась
— Дорогой брат, но и не тебе принимать окончательное решение. Мы вместе должны определить её судьбу, — сказал сереброглазый.
— От предложения, которое оглашу, будет сложно отказаться. Я заберу её в
