примирения. После того, как я выявила кое-какие нарушения в отчетности. А они оказались сделаны намеренно кое-кем из ее команды. Инна попросила меня умолчать. Я отказалась и хотела доложить вам, Игорь Валерьевич.
— А чего же не доложили? — прищурился тот сердито.
Все это время Кавалер не отходил от него, глубже зарываясь в теплый платок. Ева, когда отвлекалась от серьезного разговора, косилась на них и немного ревновала.
— Я не доложила, потому что по моему требованию внесли исправления. А Инна уже через день принесла мне эту бутылку. В дар. В качестве примирения…
— И что, Инна прямо вот так взяла и призналась, что хотела отравить Дениса? — усомнилась Машка, сидя на ее кухонном диване с зареванным до одутловатости лицом и с любимым уродским фужером в руках.
В нем, конечно же, было красное сладкое. Кавалер пристроился у нее в ногах. Машка без конца подсовывала под его мягкий живот пальцы ног, которые у нее отчаянно мерзли после тюремных застенков. Это она так говорила — застенки.
— А то прям! Ничего она не призналась. Обыск в их доме ничего не дал. Мне пришла в голову мысль обыскать ее кабинет в офисе. Там тоже ничего. Пошли в кабинет Татьяны — пусто. Инна уже ухмыляется, всеми карами грозит. Татьяна скорбно рот сжимает. И тут этот милый лохматый зверь неожиданно принялся лаять на левый угол. Угол как угол, обычный. Стоит там керамическая кадка с пальмой. Все прилично. А Кавалер рычит, нервничает, на кадку агрессирует. Копнули — ничего нет. Копнули глубже — тот же результат. Тогда я беру и ногой эту кадку опрокидываю. Татьяна на меня орать — пальма любимая типа. Только вот на самом дне пузырек с неким содержимым. Следователь изъял улику по всей форме. Тут все гомон подняли. Принялись вспоминать, что неделю назад цветы в кабинете Татьяны пересаживали. Вызвали уборщицу. Она подтвердила. Да, говорит, пересаживала. Только до пальмы Татьяна Сергеевна Иванова меня не допустила. Сама, говорит, справлюсь.
— Стоп! — Машка резко села ровно. — Так это все же Танька?! Она отравительница?!
— Ну конечно! Потому что Инна подарила ей виски две недели назад. А пальму пересаживали недавно. Она вискарь отравила. От шприца избавилась. А вот яд оставила. Больно дорогой. И достать трудно. По интернету через какие-то скрытые сайты. Пожадничала, одним словом. Подумала, может, еще пригодится.
— И она, выходит, хотела отравить нас обоих? И Дениса, и меня? Не могла простить нашей любви?
— Любовь тут ни при чем, дорогая.
Ева взяла бутылку с вином, подлила Маше. Положила ей на тарелку кусок вареной курятины.
— Закусывай, уголовница, — фыркнула она, когда Маша залпом выпила половину бокала. — Любовь ни при чем, Машка. Татьяна воровала. Жестко, нагло, ничего не стесняясь. А Денис ее за руку поймал и принялся шантажировать. Либо делись, говорит, либо сдам тебя руководству компании. Она раз поделилась, два. У Денчика аппетиты начали расти. Больший процент затребовал. Она и решила его ликвидировать. Виски буквально выклянчила у Инны. Та принесла как-то в офис, выставила на виду. Бутылка красивая, и все такое. Татьяна начала канючить, ну та и подарила.
— Значит, Инна не воровала у мужа?
— Вроде нет. — Ева с сомнением глянула на Машу. — А там кто его знает. Развод не отменили. Грядет! Но Танька точно все продумала заранее. И Денчика сама вызвалась к тебе отвезти, и вискарь всучила. Выпьешь, говорит, на посошок своей любви.
— А он не хотел виски пить, — нехотя призналась Маша. — Хотел вино мое. А я, узнав о цели визита, шиш ему показала. Истерила, признаюсь. Даже хотела в глаз ему дать. Он руку мою перехватил. Тут вот с огорчения и принял на грудь. А там яд.
— А почему вы голые были, Маша? Это как-то нелогично. Он пришел разорвать с тобой отношения — и вдруг!
— И вдруг мы помирились, дружок, — с грустью ответила Маша и снова заревела. — Мы помирились и полезли в койку. Потом уснули, а утром… Ты знаешь. Кстати, хороший пес. Мне сразу полюбился.
— Мне тоже, — призналась Ева.
— Да! Слышала, ты выходишь в офис, твоя удаленка закончилась. Так? Не врут?
— Не врут.
— И кем?
— Замом босса по общим вопросам. И кабинет мне выделил напротив своего.
— Чего это вдруг? — подозрительно прищурила Маша опухшие хмельные глаза.
— Чтобы я все время на виду у него была, — честно ответила Ева, но тут же соврала: — И войны в коллективе снова не устраивала.
На самом деле Игорь Валерьевич сказал не так. Она должна быть у него на виду потому, что он хочет видеть ее все время. С утра и до самого вечера. А потом с вечера и до утра. Но Машке об этом знать совершенно необязательно. По крайней мере, пока…
Янина Корбут
Собака Илей
В кафе жужжало и гудело человечество, возжелавшее отобедать. Славик с отсутствующим, потусторонним взглядом перемалывал зубами блинчик с творогом, я же нервно подергивала ногой. После обеда к нам должна была нагрянуть капризная клиентка, которая хотела организовать девичник в необычном стиле. И мы уже сломали головы, пытаясь удивить ее хоть чем-то, но так и не пришли к окончательному решению.
— Ты заметила, как сейчас популярны комиксы и манга? — отхлебнув какао и подав знак «Счет гони» официанту, поинтересовался Славик.
— Допустим, и что?
— О чем это говорит?
— О том, что люди все больше тупеют, длинные фразы их огорчают, как Винни-Пуха? У них рыбья память — три секунды. Поэтому примитивные картинки — самое оно. А кто-то на этом зарабатывает. Картинки, наверное, дешевле, чем у автора текст купить? Правильно?
— Вообще-то, нет, — с обидой заявил приятель, левой рукой задвигая в свой бирюзовый портфельчик какой-то яркий комикс. — Это говорит о том, что тема Азии сейчас на острие.
— Атаки?
— Хоть бы и так. Короче, делаем праздник в азиатском стиле.
— Я знаю, что у тебя после детского утренника завалялся костюм Пикачу, но о других подумай. Где мы найдем столько азиатчины? Нет, надо что-то другое.
В приемной праздничного агентства «Шанс», которым мы владели пополам со Славиком и куда вернулись, отобедав, нас ждал сюрприз.
Девушку я видела впервые. Она явно была чем-то взволнована: перекладывала сумку из руки в руку и удивленно озиралась по сторонам.
— Это та мамзель насчет девичника? — шепотом спросил Славик, а я помотала головой.
Хотя с той капризной дамой я не виделась лично, но даже по голосу примерно понимала, что предстоит увидеть. Эта же девушка была совсем иного склада: скромный
