— Упс!
— А у меня наушников не было. Так что мне оставалось только закрыть глаза и визуализировать. Знаешь, если тебя выгонят из футбола, ты не пропадёшь.
— Прости! — похоже, весь отпуск я только и буду делать, что извиняться перед моим министром безопасности. — Анна Ванна-то приняла чего?
— Да, у неё с собой целая аптека.
— Ну и ладушки. Пойдём купнёмся.
Руслан сдёргивает со стула свою любимую голубую майку. Непонятно, что она прикрывает. Шорты уже на нём. Ох, сведёт он местных кумушек с ума. Нужно всё-таки было ехать на остров без аборигенов. Димона тут не хватает для полного боекомплекта. Я уже не в счёт, но сильная была тройка игроков. Руслан скрывается в ванной.
Номера здесь маленькие. Телевизор тумба и две её маленькие родственницы у кровати. Я отмёл сразу шумный отель, а домики на воде мне показались небезопасными, учитывая любопытсво и непоседливость Маруси. Хотелось, всей компанией поселиться в уединённом доме, посмотреть, чем дышит местный этнос и напитаться энергией океана.
Руслан возвращается, благоухая французскими духами, забирается на кровать, берёт Марусю на руки и шишикает, как нянюшка младенцу.
— Куда ты её? — шепчу я.
— Тихо ты! — цыкает на меня Руслан. — К мамке! Не дай Бог проснётся, а никого нет.
— Ох, Рус, тебе точно жениться нужно! Из тебя отец… — я благоговейно распахиваю перед ним дверь.
— Сплюнь! Мне твоих пока хватит! Только давай следующего парня.
Мы относим Марусю к Рите. Ушатал я девочек будь здоров. Спят мои красавицы беспробудно.
На улице нас приветствует Ибрагим, помощник Ахмета. Крепкого телосложения темнокожий мужичок с губами-варениками.
— Доброе утро! — приветствует он нас, выбираясь с садовыми ножницами в руках из розовых кустов. Английский здесь второй язык. Проблем с общением нет. — Что приготовить вам на завтрак?
— А какие есть варианты? — зеваю я в кулак и окидываю взглядом сад. Длинный деревянный стол под тентом из пальмовых листьев, плетёная люлька-качели, пруд с рыбками, четыре шезлонга, цветочки-лепесточки. Не густо. Бассейна здесь нет. Но он и не нужен. Горстку островов окружает коралловый риф. Поэтому купаться в голубой лагуне здесь одно удовольствие.
— Фирменное блюдо — тунец с кокосовым хлебом, а так, что скажете, то и приготовлю, — Ибрагим с готовностью вытирает руки о красную футболку. — Салаты, кашу, манговый фреш.
Мы с Русланом переглядываемся.
— Тунец с кокосовым хлебом, — заказываю я.
— Мне тоже, — добавляет Руслан. — И по манговому фрешу.
Мы выходим за забор и трусцой пускаемся по улице в сторону пальмовых зарослей, а там сворачиваем к океану. В семь утра здесь немноголюдно. Около лодок возятся рыбаки, мимо нас проезжает и берёт под козырёк полицейский на доисторическом велосипеде. На то, чтобы обежать остров у нас уходит всего ничего. Его протяженность по прямой пять километров. Но пляжа здесь нет. Ахмет предупреждал, что отдыхать мы будем ездить на необитаемый остров. Всё равно мы с Русланом уходим в заплыв. Вода, как парное молоко. Набултыхавшись, вылезаем довольные и усаживаемся на перевёрнутую лодку. Вдалеке от нашей лагуны шумит великий и могучий океан. Рыбаки неподалёку разделывают пойманную с утра пораньше рыбу. Каркает компания ворон, в надежде поживится потрохами. Налетело не меньше двадцати. Экскаватор методично вычерпывает песок с непонятной для нас с Русом целью. Шум океана и мягкий мальдивский говор резко диссонирует с омерзительным скрежетом металла и птичьим гортанным криком.
— Ты Рите не рассказывал Анину историю? — Рус недовольно морщится. — Они свою технику смазывают хоть иногда?
— Вряд ли, скрипит адски… Про Аню? Да Марго как-то не спрашивала. Работает человек и работает. Но думаю здесь они подружатся и сами разоткровенничаются. Они же девочки-девочки.
— А ты знаешь, — Руслан слезает с лодки и вытягивается на песке. — Анна такая дама с огоньком.
— Это ты вчера понял, когда она над унитазом страдала или когда триллер наш слушал? Ты же её игнорил все эти годы.
Руслан прикладывает ладонь к глазам и хитро смотрит на меня:
— А как же табу на шашни в доме?
— Шашни в доме запрещены, — я падаю рядом с Русланом на песок. — Но с появлением Марго…
— С появлением Марго, — перебивает меня друг. — Ты готов меня женить на ком угодно. Нет уж! Ты мне пятнадцать лет ещё погулять отмерил.
* * *
Рита
— Мам, открой глазки! — Тёплая Марусина ладошка гладит меня по щеке.
Диван в клинике сегодня непривычно мягкий.
— Солнышко, мама собачку лечила тяжелую, — бормочу в ответ, поворачиваюсь на бок и утыкаюсь носом в подушку. От цветочного аромата вместо привычного запаха лекарств приятно щекочет в носу.
— Рита, что сочиняешь? На Мальдивах нет собак! — упрекает меня дочь. — Можно я телек включу?
— Можно. — Ключевое слово «Мальдивы» возвращает меня к действительности. Я открываю глаза и вспоминаю, что самая счастливая женщина на земле — это я. В маленькое прямоугольное окошко под самым потолком заглядывает солнечный день. За стеной слышатся мужские голоса. Незнакомое певучее наречие. Белые стены ещё хранят запах мела. Зеркало на стене в золочёной раме отражает нас с Марусей, застенчиво стерев из памяти всё, что случилось у меня с её отцом на этой постели ночью. Дочка щёлкает пультом, и на экране возникает темноволосая девушка в оранжевом сари, рыдающая в объятьях мужчины в не менее ярком наряде. Индийское кино спутать с другим невозможно.
— Смотри какие красавцы! — восхищается Маруся. — Я тоже такое платье хочу.
— А где папа? — Здесь так жарко, что я уснула, завернувшись в простыню. Встаю, обматываясь в неё, как в сари. Импровизированное одеяние помогает избежать Марусиных вопросов о пижаме. Вернее, её отсутствии.
— Не знаю, куда-то с моим ушёл.
— С кем это «твоим», позволь поинтересоваться? — застываю я на пороге ванной. Всё ещё не оставляю надежды спасти Руслана от порабощения.
На экране логичный виток в стиле Болливуда: поплакали, а теперь танцы.
— С моим прынцем, — Маруся встаёт на постели и пускается в пляс под индийскую музыку. — Есть ещё какие-то варианты?
— У него, похоже, нет! — вздыхаю я. Мне бы Маруськин характер.
Встаю под прохладные струи и закрываю глаза от удовольствия. Тело горит огнём и тоскует по Фролу. Выдавливаю изумрудную гусеницу пасты на щётку.
— А где моя звёздочка? — муж, как всегда, входит с ноги. Закрывает дверь на защёлку, сбрасывает одежду и забирается ко мне. — Марго, родная!
Новобрачные, такие новобрачные. Когда мы выходим из ванной, дочери уже и след простыл. Находим её во дворе в окружении нянек. Руслан, подперев голову рукой, кормит Марусю кашей:
