«с кем поведёшься…». Но стоило ему поравняться с нами, реакция была незамедлительной: Вольтер остановился и очень внимательно посмотрел на нас, а Арья опустила взгляд на Лорда. И нет, искры, бури и ещё чего подобного не было. Более того: девушка в испуге вскрикнула и спряталась мне за спину, шокировав, кажется, всех. Не скажу, что ей удалось скрыться, потому что я была ниже ее на целую голову, да и шептала она громко:
– Если что меня здесь нет! Или нет… я – другая драконица! И неважно, что копия той. Главное, что не та, о которой он подумал! Алисаааа… давай сбежим?!
Я, ранее хотевшая повернуться к ней и узнать, что происходит, теперь встала "грудью на амбразуру" и приготовилась к тому, что только он соберётся подойти к нам, я каааак… схвачу Арью и кааак убегу! Но мужчина все так же стоял на месте с поднятой бровью и переводил взгляд с меня на Аргхельм, силясь, видимо, понять мое зверское выражение лица. Возможно… а, нет. Окружающим мое лицо точно не казалось таким, как представляла его я. Хотя в моей фантазии именно с такой физиономией идут в бой крушить врагов направо и налево.
Спас всех Вильгельм, выйдя на крыльцо и бросив взгляд на наше противоборство. Неподражаемый всплеск руками и гримаса, означающая что‑то вроде "ну что опять?!" была адресована почему‑то только мне. Без промедления опустила глаза, не удержавшись от ковыряния земли носком туфли. Вот как будто я виновата!
– Что на этот раз? – уставшее от папандра.
Я весьма красноречиво взглянула на Лорда перед собой. Не знаю, чего он хочет от Арьи, но живой я ее не отдам! И мертвой!
В любом случае я была уверена в своей победе, потому… медленно начала отступать спиной назад. Аргхельм, собственно, тоже пятилась, понимая, что ей деваться некуда. Вот так, словно две каракатицы, да еще и под прицелом сотни‑другой взглядов, мы доползли до центральной клумбы. Там мне пришлось обернуться, потому как Арья зашипела и выругалась, увидев, что дальше путь наш становится или извилист, или тернист. Я выбрала первый путь, так что мы повернули направо и так же пошли в сторону… подальше отсюда.
– Действительно. Кто еще может настолько нагло надсмехаться над Магистром если не ты, Асгард, – полулениво произнес Лорд Вольтер, обращаясь явно к Вильгельму, но смотря почему‑то только на меня.
Папандр среагировал молниеносно, сначала выпрямившись как по стойке "смирно", а затем зло зыркнув в нашу сторону. В чем повинны мы – я не понимала. Хоть я и сетовала о жгучей несправедливости, пришлось остановиться.
– Алиса, Мар… Аргхельм – вас ждёт прополка, – удрученно сказал отец, а затем добавил уже громче, – Как и остальных!
Вся наша кучка оперативно рассредоточилась по территории в ту же секунду. И под насмешливым Вольтеровским и зорким папандровским начала "греть уши". Мы с подругой не отставали от толпы ни в первом, ни во втором. Так что, стоило нам сесть на корточки у центральной клумбы, я взглянула на Арью с неодобрением. Нет, серьезно? Как прятаться за меня, так она первая, а как подслушивать… тоже первая. Девушка пожала плечами, мол "да, я такая".
– Лорд Вольтер, прошу, – с очередной своей фирменной улыбкой Вильгельм указал на ближайшую лавочку, – Вы к нам по какому вопросу?
От пафоса и сладости слов папандра хоть и хотелось блевать, но цветы такого не заслуживают, потому сдержалась. Странно, никогда в себе не ощущала такой щепетильности в вопросе интонаций. Два варианта: или я старею, или подростковый максимализм накрыл второй волной.
– Не уходи от ответа, – как холодный ветерок по коже.
Переглянулась с Арьей и подняла бровь. Та немного глупо улыбнулась и очень сосредоточенно начала выдергивать сорняки. Понятно. Никто мне ничего не расскажет. Ну, ничего, сама додумаюсь. Насколько я помню, она рассказывала о своих проблемах. Она сбежала из дома, а значит ее ищут. Вот, видимо, нашли.
– У нас договор обучения на год, – нахмурился папа.
– Тебя провели? Так просто? – с усмешкой произнес Вольтер.
Ничего не понимающая я оглядела дошедших, наконец, до лавки Лордов и взглянула на Арью. Неужели она смогла как‑то обмануть директора? Глупой, конечно же, она не выглядела, но обмануть умного взрослого мужчину? Да еще и директора? Того, кто всю жизнь работает с детьми, и должен ложь распознавать по глазам. Ну, по крайней мере, я так думаю.
– Я не буду говорить, как меня зовут, тебе все равно это ничего не даст, – неожиданно пробурчала Арья.
Я, в этот момент разглядывающая драконицу, без вопросов села на землю: икры устали, а рассказ явно будет долгим. Что ж, я готова выслушать и понять ее переживания.
– Меня растили как будущую императрицу. Вечные учителя, учебники и множество занятий. А еще куча запретов, будто я стала бы их придерживаться!
Лорды‑морды на фоне начали обсуждать что‑то не такое важное, потому я переключилась на Аргхельм.
– На самом деле мне нравилась моя жизнь. Я была счастлива вставать каждое утро и бежать сперва на замковую кухню, а затем во двор к городским и замковым мальчишкам. Бежать на реку, лазить по крышам конюшен, слушать как ругаются конюхи, думая, что мы их не слышим. Я даже основала свой орден "рыцарей", который отец всегда обзывал стаей хвостиков Мао, а меня меж тем называл великим воином Империи Драконов. Надо же, я еще помню то время, когда он был заботливым и добрым, а не таким… как сейчас.
Она остановилась и взглянула на небо.
– Все началось четыре года назад – отец уехал на охоту в гномьи горы, а вернулся через три дня с… ней. Невиданная красавица со светлыми волосами, в которых отражались лучи солнца – так воспевали ее барды замка, будто не видели гнили и фальши. А она именно такая – фальшивая мразь, не стоящая даже ногтя на мизинце папы, вся в крови и грязи. В тот день она бежала от чего‑то, а отец не смог проехать мимо "нуждающейся". Он никогда не был святым, но раньше он хотя бы пытался скрывать любовниц от мамы и меня. Да только… она как будто им манипулировала. Он стал злее, вечно кричал, при том, что до этого всегда улыбался…
Я смотрела на подругу и понимала, что она никому никогда этого не рассказывала. Нет, слез и истерики не было, более того голос ее был ровный – она приняла все это и преодолела. Но манера речи, слова и выражения – все это говорило о том, что вулкан терпения начал извергаться. На её лице застыла такая
