темном лесу у костра, смотря на звезды.
— Невероятно вкусно, господин… — обратился к нему Иванушка, едва попробовав одно лишь кофе.
— Просто Гоффард, — улыбнулся тот.
Фил первым услышал знакомые шаги со стуком каблуков об асфальт. Они приближались. В «Шоколадницу» вошла Юмелия. Она не увидела их, подходя к кассе с прилавком, слишком низким для неё голосом произнося:
— Мокко с кокосовым сиропом и миндальный круассан.
— Здравствуйте, что-то ещё?
— Всë, спасибо, — она прокашлялась.
Женщина заплатила, повернулась и пошла со своим то ли обедом, то ли завтраком к столику.
Она увидела группу, здороваясь и подсаживаясь к ним.
— Разве вы не должны быть в лицее? — спросила она.
— Мы ездили в… — начал Кир, наткнувшись на грозный взгляд сестры и удар по ноге под столом.
Юмелия настойчиво на него посмотрела.
— В больницу к моей дочери, — продолжил за учеником преподаватель. — Заболела сильно.
— Она, случаем, не из Шонтéра? — поинтересовалась она.
— Оттуда, — подтвердил тот.
— А что за больница? Чем болеет? — спрашивала концертмейстер, попивая мокко.
Они пили кофе и ели вкусные булочки. Они переписывались в их группе в телеграмме, пытались сфотографировать друг друга с открытым ртом и специально кривлялись для этого. Их преподаватели переглянулись и закатили глаза.
— Не думаю, что вы знаете её, она далеко отсюда. Диагноз пока не установили, — Ярославцев насторожился.
— Вы же знаете, единственное, чем сейчас болеют ученики Шонтéра и большинства школ города — нечеловеческие, — Юмелия ухмыльнулась.
Группа, вместе с Иванушкой, переглянулись.
«Языки у них как помелó» — закатила глаза Ворожея.
— Откуда вы знаете? — одновременно спросила группа.
Та проигнорировала вопрос.
— Давайте на чистоту. Единственный человек из нас шестерых — Адриан. Но всё о сверхъестественном он и так знает. Вы, господин Ярославцев, ведь тоже колдун. Очень сложно сказать, что одарённый, но силами вы управлять можете, — Юмелия рассмотрела мелкие узелки его магии, переводя взгляд на огромные узлы, с таким же огромным свечением магии близнецов. Ярославцев на такое заявление и глазом не повел, — Ваша дочь должна быть ведьмой, но раз её забрали вместе с людьми из Шонтéра, у неё нет сил?
— Они у неё есть, но слабые. Их почти не видно.
— Что, даже слабее ваших? — удивилась ведьма. — До чего мы докатились. У ведьм незаметны силы, это смешно! — она не сдержала смешок. — Но она ведьма, и её дети будут колдунами. Как зовут девочку? Нужно достать её оттуда. Там убивают только людей, — Юмелия сделала акцент на третьем слове последнего предложения.
— Лира Ярославцева.
— Рина, ты не пробовала то заклинание, что я тебе давала?
Близнецы переглянулись. Ворожея не знала что сделать: соврать или сказать правду.
— Не думаю, что у меня хватит на него сил. Я не сравнюсь в опыте с такой ведьмой, как вы, — стала льстить она.
— Очень сомневаюсь, — засверкала женщина зелёными глазами.
— До свидания, — учтиво попрощался с той Ярославцев, надел пальто и кивнул группе в сторону выхода.
— Мне тоже пора идти, — ухмыльнулась женщина.
Они уже выходили из кафе, как Рина подлетела к Гоффарду оставив на столе пятьсот рублей на чай.
Увы, рядом с «Шоколадницей» находился магазин «Красное и белое», что собирал в нём всех местных алкоголиков. Оттуда вышли мужчины лет сорока, выглядевшие на шестьдесят, полностью пропахшие алкоголем и сигаретами. Их кожа была белоснежной, синяки под глазами огромными, глаза красными, и не из-за того, что они перепили.
— Вы не знали? — спросила их Юмелия. — Почти в весь алкоголь теперь добавляют вампирскую кровь. А это — новообращенные вампиры, ну почти. Так как кровь сильно разбавлена, это убивает их человеческую сущность и они становятся зависимыми от крови. Поэтому они не умрут, что делается с теми людьми в больнице, а рано или поздно обратятся до конца, — беззаботно объясняла она.
Всё это время она накладывала купол, что не выдавал тему их разговоров.
Она увидела их удивлённый взгляд.
— Не волнуйтесь вы так, они слишком пьяны, чтобы что-либо делать, и выдавать магический мир тоже, — подмигнула женщина.
— Почему же нельзя обратить всех людей? — не понял Ярославцев.
— Даже подростки не задают столь идиотских вопросов. Вампиры нам нужны так же, как и колдуны. Чтобы им питаться, им нужна кровь. Поэтому каких-то людей мы убиваем, каких-то обращаем, а из остальных делаем мешки с кровью.
— Что будет с ведьмами? — задала последний вопрос Рина. — Вы говорите, у нас слишком мало сил осталось, так как будет решаться эта проблема?
— Она решается уже давно. В ковена проводятся шабаши на укрепление наших сил. Мы берём мощь тех, к кому мы обращаемся.
— К кому вы обращаетесь? — недоумëнно спросил Кир.
Юмелия произнесла совсем другое:
— Знаете ли вы легенду? Сила каждого колдуна, что не найдёт своего ковена или не будет жить в семье магов, станет угасать вместе с жизненной силой. А монстры придут на его растерзание, — усмехнулась ведьма. — Это дословно, поэтому не советую якшаться лишь с людьми, а если хотите спасти вашего пианиста от верной смерти, лучше и ему попасть в ведьмовской ковен, либо стать вампиром.
— Разве колдуном можно стать, а не родиться? — усмехнулась Рина, скрещивая руки на груди и переводя взгляд с «Красное и белое» на Юмелию. Женщина не ответила. Она развернулась, уйдя от них быстрым шагом.
— Все её россказни сплошной бред, — поддержал Кир сестру.
Риан побледнел, все заметили это. Его пульс ускорился, дыхание участилось. Он первым сел в машину.
Фил Цепеш и Адриан Зеленов оставили номера своих родителей у Ярославцева, чтобы тот передал их Павловской.
Рина спрятала украденный мешок с кровью и гримуар в пакете из пятерочки, а сам пакет засунув под чёрное пальто. Выглядело это так, будто девушка набрала килограмм пять.
Они махали и широко улыбались проходящим мимо музыкантам, что выглядели вымотанными после уроков и подготовки к ЕГЭ. Красные дубы были величественными, как и всегда. Их листья опали почти полностью.
— Жду вас на уроке, — бросил им преподаватель, уходя в кабинет Павловской. — А экзамен по сольфеджио и рок-исполнению, кстати, через две недели.
— Jodido, — по-испански сматерился Фил, — No podría haberlo dicho antes? — возмущался тот абсолютно без акцента.
— Можем мы сдать их раньше? — спросила Рина.
— Когда? — те пытались догнать его до того, как он войдёт в кабинет.
— Сегодня, — решила она.
— Ты с ума сошла? — одновременно прошептали участники её группы.
Ярославцев сомнительно осмотрел их, но, подумав, ответил:
— Можете, — и пошёл к директрисе.
— Нам нужно будет уехать, больше мы не можем это откладывать, — повернулась Ворожея к группе. — А если мы уедем и не сдадим экзамены — нас отчислят.
Группа смирилась. Они пошли в комнату на третьем этаже, периодически
