не осталось.
Порывшись в сумке, я выбрала джинсы и простую футболку, надеясь, что они подойдут ко всему, что принесет день. Я достала телефон из сумки и проверила сообщения. Вчера вечером пришло письмо от отца.
Папа: Утром я отвезу твою маму на стационарное лечение от острого горя. Я останусь в городской квартире, чтобы быть рядом, если ей понадоблюсь.
Если он ей понадобится. Что, если он был нужен мне? Предполагалось, что я — его дочь, но я догадалась, что больше даже ею не являлась. Мои пальцы зависли над сенсорным экраном.
Я: Надеюсь, с ней все в порядке.
Это была вся правда, которую я могла ему сказать. Я не хотела, чтобы мама тонула в горе и ненависти до конца своих дней, но я также не могла отрицать всю ту боль, которую они оба причинили. Я сунула телефон обратно в сумку и открыла дверь.
Спальня была пуста, и я на мгновение остановилась, прислушиваясь. Из коридора доносились негромкие голоса. Я положила сумку в изножье кровати Холдена и направилась к выходу.
Я двинулась по коридору к лестнице, голоса становились громче. Добравшись до лестничной площадки, я услышала, как чья-то рука шлепнула по какой-то поверхности.
— Мне наплевать. Ты должен был сказать мне в тот момент, когда понял, что она — твоя пара.
Голос Мейсона эхом разнесся по помещению.
— Прости. Я просто хотел дать нам время разобраться во всем этом и убедиться, что мы правы. Я никогда раньше не слышал, чтобы у кого-то было пять пар, — сказал Холден.
Мейсон издал рычание, от которого тонкие волоски у меня на руках встали дыбом.
— Я мог бы помочь тебе сориентироваться в этом процессе, если бы знал. Тогда нам не пришлось бы иметь дело с той неразберихой, которая была вчера. Ты знаешь, что было бы, если бы Роуэн умерла? Вероятно, вы бы все тоже.
— Что? — Единственное слово вырвалось прежде, чем я смогла остановиться, спускаясь по последней ступеньке.
Шесть пар глаз повернулись ко мне.
— Она двигается как долбаный ниндзя, — пробормотал Кин.
Я хмуро посмотрела на него.
— Тебе не пришлось бы беспокоиться об этом, если бы ты не говорил обо мне за моей спиной. — Мой взгляд обратилась к Мейсону. — Что вы имеете в виду, говоря, что они могли умереть?
Мейсон провел рукой по волосам, подергивая их за кончики.
— Ваши узы крепче, чем все, что я когда-либо видел, даже без скрепления. Вы уже сильно влияете друг на друга.
— Вы хотите сказать, что они заболели тогда же, когда и я?
— Это и их дар становится сильнее, когда они находятся в длительном контакте с тобой. Как правило, это происходит только после того, как вы связаны узами.
Я оглядела комнату, ненадолго останавливаясь на каждом из них. Я совсем остановилась, когда подошла к Вону. Внутри него шла война. Гнев и страх, по-видимому, доминировали.
— Я не могу этого сделать. Я не хочу причинять тебе боль, — тихо сказал он.
— Ты этого не сделал. Ни разу.
— А как насчет того, когда я впервые прикоснулся к тебе? Я видел боль на твоем лице.
— Это ничего не значило. — Я сделала шаг к нему, но Вон поднял руку, отступая назад.
— Ты не знаешь. Я и раньше убивал людей. Я не сделаю этого с тобой. — Он повернулся на пятках и вышел через задние двери сторожки.
Тянущее ощущение в груди вернулось, но это было нечто гораздо большее. Сердце разрывалось из-за Вона. Тяжесть, которую он нес, и ненависть к себе, которую я видела, пронизывали его насквозь, ясно как божий день.
Кин придвинулся поближе ко мне.
— Дай ему время, Ро. Ему нужно обдумать это. Он доберется.
Я толкнула Кина в бок, когда он обнял меня одной рукой.
— Знаю, не хочу давить, но и не хочу, чтобы ему было так больно. Он думает, что он плохой, хотя на самом деле это совсем не так.
Дрожь пробежала по телу Кина.
— Надеюсь, ты сможешь заставить его понять это. Я пытался последние девять лет.
Я уткнулась носом в шею Кина, как это часто делали со мной парни. Ощущение было невероятно успокаивающим, и я хотела передать Кину часть этой уверенности. Он прижалась губами к моей макушке в знак благодарности.
Я посмотрела на остальных парней и Мейсона.
— Вы продолжаете говорить об укреплении связи. Как это происходит?
Холден переступил с ноги на ногу.
— Это зависит от обстоятельств. Иногда эмоционально, иногда физически. Это по-разному для каждого партнера в узах.
Я покраснела, когда Холден упомянул о чем-то физическом, вызвавшем связь. Именно этого я и хотела — поговорить о сексе в присутствии отца одного из моих парней. Я усилием воли заставила свой голос звучать ровно.
— И там есть отметина, верно? Вот как мы узнаем, что это началось?
— Метка появится, когда ты свяжешь себя с первым партнером, — объяснил Энсон. Он послал мне дерзкую ухмылку. — Можешь соединиться со мной в любое время, когда захочешь.
Лукас отвесил ему подзатыльник.
— Заткнись.
— Эй, я просто говорю, что хочу.
Холден придвинулся ближе, проводя рукой по моей челюсти к задней части шеи.
— Это произойдет, когда придет время. Обычно после того, как ты первый раз изменишься, а это произойдет не раньше, чем через девять месяцев, по крайней мере. — Он прикоснулся своими губами к моим. — Но ничто из этого не меняет того, что ты наша, а мы твои.
— Вы, должно быть, блядь, издеваетесь надо мной.
Замечательно, здесь была Жасмин.
— 45-
Жасмин издала рычание из глубины горла. Дерьмо. Она собиралась перекинуться? Внезапно меня поразил тот факт, что я почти ничего не знала об этом мире. Могла ли Жасмин напасть просто так, ради забавы? У меня точно не было средств, чтобы защититься.
Холден и Кин придвинулись еще ближе, расположив свои тела так, чтобы они были между мной и Жасмин. Я почувствовала жар у себя за спиной и поняла, что Лукас и Энсон были там.
Жасмин усмехнулась.
— Вы действительно ожидаете, что я поверю, что у нее четыре партнера?
— Пять, — как ни в чем не бывало констатировал Энсон.
Что-то изменилось во взгляде Жасмин, почти беспокойство.
— Чушь собачья.
Коби появилась позади дочери и положила руку ей на плечо.
— Сделай вдох. Мы разберемся с этим.
Холден вздернул подбородок, его глаза заблестели.
— Тут и выяснять-то нечего. Роуэн — наша родственная душа, и ее будут уважать как таковую.
В словах Холдена была какая-то струйка энергии, которую я иногда ощущала от Мейсона. Коби, казалось, боролась с
