говорил, м? Забыла? — недовольно прищурившись смотрит на меня.
— Помню, что ты теперь сам будешь с ним разговаривать, — виновато опускаю голову — Прости. Я не удержалась, мне прямо самой хотелось отлупить его.
— И вынужден признать, что у тебя неплохо получилось. Но, больше так не делай. Мне совсем не понравилось то, что я увидел. Думал сам убью его, — зло выдаёт Рома. Его бомбит от эмоций.
— Хочу заметить, я вами восхищён, Маргарита Георгиевна, — мама предательски краснеет, смущённо машет рукой. Мол хватит. Сама знаю, какая я.
— Я хоть душу отвела. Давно мне ей врезать хотелось. Совести нет совсем, пришли на день рождения к ребёнку, пустые, — негодует она.
— Думаю, они хотели поговорить о суде, который состоится через неделю, и который они сто процентов проиграют. Я это обещаю, — решительно заявляет он.
— Очень на это надеюсь. Он тянет слишком долго, — мы заходим в квартиру. Мама лохматая, да и я с красной, опухшей щекой не лучше.
Папа выходит нам навстречу и обеспокоенно оглядывает нас.
— Что произошло? — уточняет взволнованно отец.
— Приходил аферист со своей Ращеколдой. Но не волнуйся, мы их уже проводили, — гордо выдает мама, поправляя причёску.
— Вы что, подрались? Марго, ты с ума сошла. Разве так можно? Могли бы цивилизованно поговорить, всё обсудить. — пораженно выдает отец. Конфликты и разборки не по его части.
— Ну, я бы посмотрела, как бы ты разговаривал, когда у тебя бы сперли 600 тысяч, при этом угрожали, что вскоре отнимут ребёнка, — обрубает мама. Папа как обычно не выдерживает её взгляд, опускает глаза и отступает.
— Ну, как знаешь. Дело ваше конечно. Но я всё же за то, чтобы всё решать мирно, — и быстро удаляется, дабы не вступать в спор с мамой.
Он понял, что настроена она решительно, и ещё немного и может достаться и ему.
— Вот, держи, приложи к щеке, — Юля дала мне полотенце с чем-то холодным. Чтобы я к щеке своей красной приложила. Сергей не поскупился, треснул мне со всего размаху. Я боялась, что сознание потеряю.
— Так, я не понял, они что, ушли, да? — спрашивает у меня папа.
Смотря на закрытую входную дверь.
— Нет, Андрей, стоят у двери и ждут, когда ты к ним придёшь с извинениями и пригласишь за стол, — язвит мама.
— Не понял, а за что я должен извиняться? — удивляется папа.
— Ну как же, мы им там настучали, не было цивилизованного разговора по душам, как ты это любишь. Надо извиниться. Нет? — мама подходит ближе и с вызовом смотрит на отца.
Блин, будет скандал. Кажется, папа уже пожалел, что вообще рот открыл.
— Марго, я просто спросил, — примирительно сдаёт позиции отец.
— Ты просто трус, не можешь постоять за свою дочь, а должен был сам пойти и намылить шею этому уроду. За то, что он так поступил с твоей дочерью, за то, что руку осмелился на неё поднять. А что делаешь ты? М? Спрашиваешь, как мы поговорили? — с упрёком шипит мама.
Отец, открыв рот не знает, что сказать. Но тут видимо решила взять слово Наталья Викторовна.
— Ну, это дело Сергея и Иры, я думаю они сами должны разобраться, — зря она это сказал.
Ой зря. Мама тут же переключилась на неё.
— А тебя вообще кто спрашивает, а? Ты кто такая вообще? Куда ты лезешь? У тебя есть дочери, вот к ним свой длинный нос и суй. А в мою семью не лезь, поняла меня? — наступала на неё мама. Та, выпучив глаза пятилась от неё.
— Я просто считаю правильным… — еле слышно проговорила она.
— Закрой свой рот. И скажи спасибо, что тебя вообще сюда пустили, разлучница, прыгнула в койку к женатому мужику, ни совести, ни чести. Моралистка недоделанная, — Наталья Викторовна так и села на диван, молча хлопая глазами. На это ей было нечего возразить. Ведь она и в самом деле встречалась с женатым, папа не сразу с мамой развелся. Он несколько месяцев жил на две семьи. Прежде, чем мама собрала ему вещи и отправила к разлучнице.
— Давайте не будем ругаться, — примирительно просит папа.
— Давай ты включишь мужика, а? Твою дочь избили. Ты это понимаешь? И если бы не Рома, её могли бы задушить, — мама не сдаётся. Добивает морально отца.
— Он, конечно, не прав. Поднимать руку на беззащитную девушку, это последнее дело, — папа смотрит на меня с сочувствием.
Однако я не вижу в его глазах жажды мести, как например у Ромы.
Уверена, если бы нашу с Ромой дочь вот так душил или бил какой-то парень, Рома бы не оставил от него и мокрого места. Он бы уничтожил его. Уж точно спокойно не спрашивал, как мы поговорили.
— Последнее дело, это когда родной отец не может защитить свою дочь. Считая, что она сама должна разбираться с этим паскудником, — ухмыляясь выдаёт мама.
— Марго, ну что ты от меня хочешь, а? Если я его увижу, обязательно с ним поговорю. Обещаю, — в отчаянии кричит отец. Кажется, мама довела его.
— Я уже давно ничего от тебя не хочу, Андрей. — разочарованно говорит мама. — Иди к своей ненаглядной, она тебя приголубит.
— Мам, пап, давайте не будем ругаться. На сегодня предлагаю забыть то, что случилось. У Матвея день рождения, — и тут я слышу радостный возглас сына.
Рома вытащил из моей спальни шары. Матвей подпрыгивает и хлопает в ладоши, такого количество воздушных шариков он ещё не видел. Это его приятно удивило.
Я же иду на балкон, нужно проветрить голову.
Зачем они вообще заявились именно сегодня. Явно не поздравлять Матвея. Простыми поздравлениями его не удивишь. Да и как можно идти к собственному сыну и внуку без подарка. Не понимаю. Значит им просто нужен был повод прийти. Рома сделал всё, чтобы я выиграла суд. Подключил кое какие связи. В общем 99 процентов того, что суд я выиграю и Сергей будет вынужден вернуть мне деньги.
Значит, им необходимо сделать так, чтобы я забрала заявление или… Или что? И почему они угрожают мне, что заберут у меня сына.
Зачем он им?
Они никак не участвуют в его жизни, не навещают его, не помогают финансово. Тогда зачем он им? Что они с ним делать собрались, если каждый из них работает? Что за дикие планы у них? К чему этот шантаж? Столько вопросов… Где бы мне ещё найти ответы. Мне хочется быть готовой ко всему. Через несколько минут чувствую сильные руки на талии, я так задумалась, что пропустила приход Ромы. Откидываю голову ему на грудь
