и молча смотрю на вечернюю Москву. Она меня успокаивает. Прекрасный вид.
— Знаешь, я тут подумал, — задумчиво, я бы сказала осторожно говорит Рома.
— О чем? — замираю. Может он наконец-таки понял, какая я проблемная. Прикрываю глаза, что за бредовые мысли, Ира.
— Ты не против, если я усыновлю Матвея? Признаю отцовство, — я замираю.
Он шутит сейчас, да? Ведь шутит.
— Ты серьезно хочешь это сделать? — хрипло выдаю я. Я в шоке.
— Да. Только у меня будет условие.
— Какое еще условие? — моё сердце набатом бьётся, даже в уши отдает.
— У Матвея будет моя фамилия и моё отчество. Он будет считать меня своим отцом. И только меня. Этого утырка не будет в нашей жизни. Я хочу его оградить от него.
— И ты готов на это пойти? Стать ему отцом? — я искренне поражена.
Даже приезд этих двоих так меня не взволновал, как Ромино предложение. Могла ли я мечтать об этом? Ответ очевиден, я даже не мечтала.
— Да. Я хочу, чтобы у нас была полноценная семья. И я клянусь тебе, я сделаю всё, но Матвей никогда не почувствует, что я отношусь к нему как-то иначе. Ко всем нашим детям я буду относится одинаково. Я буду о них заботиться и любить.
— Спасибо, — я позорно разрыдалась, повернувшись к нему, уткнулась в могучую грудь. — Я о таком даже и мечтать не могла.
— Маленькая моя, не плачь. Я обещаю, всё у нас будет, — целует меня в макушку. Поглаживает. — Я люблю тебя, Ира. Давай вместе справляться со всем, что преподнесёт нам жизнь.
— И я люблю тебя, Рома. Очень люблю. Давай вместе навсегда. Ты и я, — жмусь к нему. Хочется срастись с ним, стать одним целым. Мой.
Удивительно, но день рождения прошел на ура, несмотря на нежданный визит аферистов.
Глава 28
Время бежало словно спринтер.
Я оглянуться не успела, а землю уже усыпало первым снегом. Календарь оповещал о завершении последнего месяца в этом году. И начало нового года. В воздухе витали запахи мандаринов и хвои, приближались новогодние праздники. Для нас ещё и не менее волнительный момент. Знакомство с Ромиными родителями. Они пригласили нас отметить вместе новый год. И отказов конечно же не принимали, да я и сама понимала, что это необходимо. Ведь через месяц у нас с Ромой свадьба. Так что, оттянуть этот момент никак не получится. Моя нервозность вывела из себя супернепробиваемого Рому. Впервые он не выдержал и очень резко мне ответил, на что у меня даже обидеться не получилось.
Мы занимались подготовкой к свадьбе, обсуждали, чего мы вообще хотим, и хотим ли вообще. Я снова ушла в себя, в свои переживания. Рома, мой чуткий Рома, конечно же обратил на это внимание, и в буквальном смысле вытряс из меня всю правду. Ему врать я не умею.
— Ираа, я слушаю. Что тебя так беспокоит, м? — пристальный взгляд. Словно рентген, будто видит меня насквозь.
— Я переживаю, как твои родители отнесутся к Матвею. Всё же ты везёшь невесту с ребёнком, — прикрыла глаза.
Я правда ужасно боюсь этой встречи. Как они посмотрят на нас. Вдруг скажут ему найти нормальную девушку, не обременённую дитём.
— Что за херня у тебя в голове, — рявкает. — Ира, посмотри на меня. Я скажу тебе один раз. Один. И этот разговор мы закроем раз и навсегда. Мы больше никогда в жизни к нему не вернёмся, поняла?
— ДА, — я замерла, в таком властном, подавляющем тоне он со мной ещё не говорил. Он оказывается и так умеет разговаривать. Аж в дрожь бросает.
— Ты сейчас говоришь так, будто Матвея нужно стесняться. Словно он что-то постыдное в твоей жизни. И почему-то именно он может быть какой-то помехой к счастливой семейной жизни, — я не плачу, я просто не понимаю откуда капает вода на мои ладошки. Я только сейчас поняла, что шмыгаю носом. — Запомни, это не так. И ты должна выбросить подобные мысли из своей головы. Мои родители знают о том, что у НАС есть Матвей. И примут его как внука и никак иначе. Как я приму его, как сына, после нашей свадьбы. Мне не нравится твоя неуверенность, твои сомнения, — я уже реву в голос.
Я ужасный человек. Нет, я так совсем не думала о своём сыне. Нет. Ну, не так, боже, неужели со стороны всё это выглядит именно так? Я всем сердцем люблю своего сына и не стыжусь его. Тогда откуда эта неуверенность? Откуда эти сомнения?
— Ответь мне, Ир, вот если бы мы познакомились, и ты узнала, что у меня есть ребёнок, ты бы его приняла? — смотрит прищурившись, я вижу злость в его глазах. Вывела я его этими сомнениями.
— Я бы приняла твоего ребёнка, как родного, — шмыгаю носом. — Я бы любила его, так же как люблю тебя. Потому, что это твой ребёнок.
— Вот и я люблю тебя, Ира. Люблю так, как никого и никогда. Люблю Матвея. Вы моя семья. И твоя неуверенность говорит о том, что я где-то упустил момент. Ведь, по сути, ты не уверена во мне, — констатирует. Я округляю глаза. Боже, куда его понесло. Нет же, нет.
Качаю головой.
— Я уверена в тебе на все 1000. Ром, ты моё всё. Я просто так боюсь разочаровать тебя. Мне все время хочется быть лучше для тебя, — говорю, как есть. Нет смысла уже о чём-то молчать.
— Ира, я люблю тебя любой. Ты не должна стараться. Или делать то, что тебе не хочется. И уж точно ты не обязана нравиться всем моим друзьям и родственникам. Я сам нравлюсь далеко не всем, — берёт мою руку и притягивает к себе. Усаживая на колени. — Будь собой. И самое главное ведь, чтобы мы с тобой любили друг друга. А всё остальное похер. Согласна?
— Да. Ты прав, прости меня, — утыкаюсь ему в шею.
Вдыхая родной и такой любимый запах. Можно ли так любить.
— Я больше не хочу даже слышать о том, что кому-то может, что-то не понравится. Я запрещаю даже тебе говорить о ребёнке в таком контексте. Выброси из головы всю эту мишуру, — целует меня в макушку, поглаживая спину.
— Прости. Ты прав, закрыли тему. Я больше даже мысли такой не допущу. Обещаю, — целую в губы. Ещё и ещё.
— Это хорошо, это правильно, — отвечает на мой поцелуй, который явно переходит во что-то интимное, со сладким продолжением. Рома валит меня на диван и накрывает собой. Продолжая неторопливые ласки по всему телу.
После
