пространства. А как ты в мягкую комнату попала, кстати? На буйную, уж прости, не похожа.
— Сальный намек санитара, — пожала она плечами. — Либо я ему даю, либо в его смену наслаждаюсь покоем в мягкой комнате. Сам знаешь, что я выбрала. Жаль, что он уже сдох.
— Жаль, — проникся ее праведным гневом и я.
— А вот насчет мамаши не уверена, — продолжила она. — Очень хочу с ней встретиться — за четыре года она обо мне даже не вспомнила!
— Это твое решение, и я хуже при любом раскладе к тебе относиться не стану, — заверил я.
— Какой ты понимающий! — хихикнула она. — А девушки у тебя были?
— Были, — подтвердил я. — Но остаться ни одна не решилась — мне притворяться быстро надоедало, и я начинал рассуждать о несовершенстве мира. Им такое не нравилось, они маникюру хотели радоваться.
— Тем лучше для меня, — заявила она. — Потому что ты мне тоже нравишься.
Хорошо с детектором — не врет Даша!
— Один дом? — предложил я.
— Почему бы и нет, — улыбнулась она. — Но не сегодня — поздно, и я очень хочу спать.
— Облом, — не стал я врать.
— Потерпишь, — отмахнулась она. — И вообще у меня те самые дни, забыл?
— Забыл, — признался я.
— Вот они, мужики, вам на все кроме похоти плевать! — важно заявила она.
— Не-а, — покачал я головой.
— Божественной кары нет, — вздохнула Даша. — Ладно, поняла, ты — сложная, многогранная личность, и я тебе нравлюсь не только в этом смысле.
— Верно, — подтвердил я.
— А Катя? — задала она неудобный вопрос.
— Она — только в этом, — не стал я рисковать. — Стереотипы — пышная загорелая блондинка со специфической работой, тут чистая биология. С ней я могу совладать.
— А Лена?
— А Лена потешная, — хохотнул я. — Типа экспоната — надо же какие добрые наивные девочки могут в постапокалипсис вписаться. Тут и биология сбоить начинает — не воспринимаю ее как половозрелую женщину.
— Света?
— Да не педофил я, — поморщился я. — Да, ты на двадцать два не выглядишь, но и меньше чем на восемнадцать не тянешь.
— Смешно оправдываешься, — хихикнула она.
— Я радуюсь, когда ты улыбаешься и смеешься, — признался я.
— И делаешь все, чтобы я делала это как можно чаще, — с улыбкой кивнула она. — И я это ценю.
К этому моменту мы добрались до наших домов.
— До завтра, — приподнявшись на цыпочки, она обняла меня за шею и поцеловала. — Разбудишь меня в половину седьмого?
— Разбужу, — пообещал я.
Глава 20
Проснувшись ровно в шесть (чисто от скуки вчера «выключился»), я потянулся и посмотрел в окно, мир за которым успел окраситься в нежно-розовые рассветные тона. Оттуда и отсюда, из разных мест деревни, доносились непривычные, но почему-то внушающие уверенность в долговременном благополучии этой деревни и населяющих ее людей, звуки — мычание коров, крики петухов, воронье карканье, щебет воробьев. Словом — пастораль продолжается!
Повернув голову налево, увидел беззаботно дрыхнущего «соседа по комнате» в виде Вовки. Как-то так вышло, что когда я вчера ночью пришел домой, все помещения уже разобрали, и мне досталось вот такое. Я не против — все равно жить на постоянной основе здесь не буду, после рейда в город начну полномасштабное строительство.
Проводив взглядом прошедшего за окном, подгоняющего стадо коров дедка в клетчатой рубахе и кирзовых сапогах, выбрался из-под одеяла, надел защитный костюм из инвентаря и дематериализовал кровать. Моя кровать, никому не дам! Вернув на место стоящий тут до моего появления диван, на котором спать не захотел, подошел к Вовке и окликнул:
— Вставай, нас ждут великие дела.
— Угу, — буркнул он, повернувшись на другой бок.
Ладно, пусть поспит пацан, ему последние дни тяжело дались. Стоп, а кому легко? Мне? Не, я тоже, вообще-то, превозмогал! Выбравшись из комнаты в коридор, протопал к выходу из дома и вышел на крылечко, с удовольствием глубоко вдохнув прохладный утренний воздух. Красота! Спустившись, пошел к «удобствам». Справив малую нужду, выбрался наружу и потопал в баню — умыться, прежде чем идти будить Дашу. На лицо выползла улыбка — вот уж одарила Богиня так одарила!
Нацедив в тазик еще теплой — пока мы с Первожрицей пили самогон и гуляли, кто-то тут топил печку и мылся — воды из бака, вымылся, почистил зубы и даже побрился. В город же едем, считай — «в люди». Гоготнув, сверился с часами — три минуты до половины седьмого, пора — пошел к «женскому дому», по пути увидев выкатившегося из дома нашего Вовку.
— Почему не разбудил? — обиженно буркнул он.
— В следующий раз буду твою побудку на видео снимать, — отмахнулся я и напомнил. — Тридцать три минуты до выхода, готовься.
— Помню, — ответил он и пошел в «удобства».
На веранде «женского дома» встретился с Эльвирой Петровной. Бабушка уже успела одеться в защитный костюм и вооружиться своей «золотой» тростью. Судя по прихваченной с собой сумке — идет приводить себя в порядок.
— Доброе утро, — поздоровался я с ней.
— Доброе, — улыбнулась она и бодро заявила. — К прокачке и мародерству — готова!
Надо же ей пятидесятый «добить».
— Так держать! — одобрил я, и мы разминулись.
В доме, понятное дело, царила тишина — спят все. Аккуратно протопав до нужной двери, я тихонько постучал. Нет ответа. Приоткрыв дверь на щелочку, заглянул — Даша живет с Эльвирой Петровной («наша келья!»), поэтому никого кроме нее в комнате не оказалось. Вошел внутрь и направился к залезшей под одеяло по самый нос, безмятежно сопящей девушке. Полюбовавшись рассыпавшимися по подушке волосами, аккуратно погладил ее по голове:
— Просыпайся.
Сейчас слегка напряженный момент — у Даши есть негласное, но очевидное нам обоим окно возможности для слива по сценарию «выпила, не помню, не лезь». Точно такое же окно, разумеется, есть и у меня, но я-то не хочу.
— Просыпаюсь! — не открывая глаз, она смачно зевнула и потянулась, показав голые плечики, но не более того.
Все равно приятно.
— Во дворе подожду, — начал я уходить, но был пойман за руку.
Обернулся — Даша уже успела одеться в зеленый, в цветочек, простенький халат, сесть в кровати и теперь выжидающе смотрела на меня. Понял.
Наклонившись, поцеловал ее в щеку.
— Вот теперь иди! — улыбнулась она, отпустив мою руку.
Главная Героиня попадает в инвентарь — теперь официально. Улыбнувшись в ответ, отправился во двор. Новая жизнь хороша, и с каждым днем становится только лучше! Дотопав до оставшихся со вчерашнего ужина столов во дворе, выставил сухпай и газировку.
— Убери эту гадость! — возмущенно велела появившаяся на крыльце Лена, одетая красно-черный шелковый халат. — Я сейчас умоюсь и накормлю вас перед дорогой как положено!
— Спасибо, — поблагодарил я, послушно убрав
