сомнение, которое ползало у нее внутри все это время, вонзало свои уродливые когти все глубже, пока она не упала на колени.
Песочный Человек поднял брови, сморщив на мгновение свой удивительно высокий лоб:
– Ну… в Замечтанье он есть, – продолжал он, проворачивая нож в ее ране. – Я создал идеальный сон для тебя. Я даже вывел его за пределы шатра. Твоя самая большая мечта, твой идеальный сон стоит сейчас рядом с тобой. Вот прямо здесь. И ты можешь дотронуться до него, обнять его, услышать его голос. Если ты покинешь Замечтанье, то все это, – он помахал руками, – все это, включая твоего драгоценного брата… исчезнет навсегда.
Андреа закусила щеку так, что у нее потекла кровь.
– Андреа, – прошептал Фрэнсис. На его лбу выступили капельки пота. Ей очень хотелось вытереть их, но она не хотела ослаблять свою хватку на зонте, чтобы у Песочного Человека не появился шанс выхватить его.
Фрэнсис взглянул на нее своими огромными глазами:
– Иногда в этом месте трудно отличить реальность от вымысла. Но если я не насто… – он сглотнул, – если я сон… тогда ты меня никогда и не находила. И меня все еще нет рядом с тобой. И я все еще потерян. Но если я все же настоящий, тогда мы оба скоро вернемся домой. Если я не… Пожалуйста, не отказывайся от всего, чтобы остаться во сне.
Это было именно то, что сказал бы настоящий Фрэнсис. И он был прав.
Она бы не сделала то, что сделал Песочный Человек. В реальном мире давно не было Маргарет Грейс, но Песочный Человек принял решение остаться здесь, окружая себя порожденными сном образами своей сестры. Андреа не останется ради иллюзорного образа Фрэнсиса, независимо от того, сколько боли ей причиняла его утрата.
Андреа хорошо понимала то отчаяние, которое заставило Песочного Человека сделать то, что он сделал. Они были во многом похожи, как бы ей ни тяжело было это признавать. Но она также осознавала теперь, как было бы печально, если бы она выбрала остаться здесь навсегда. В месте, где ее раны никогда не смогут затянуться.
– Ты пришла сюда, чтобы сохранить его. А я здесь, чтобы сохранить ее, – Песочный Человек указал на младшую версию своей сестры, которая стояла в начале толпы, сжав кулаки и глядя на Андреа. – Почему, черт побери, ты предпочитаешь вернуться в жизнь, полную страданий?
Остальные версии Маргарет Грейс выступили вперед и встали стеной, заграждая дверь в Башню Сновидений. Андреа заметила, что в решимости, которая была на их лицах в момент первой встречи с ними, появилась тень их собственной печали. Может быть, Песочный Человек сделал эти образы настолько похожими на свою любящую сестру, которую потерял, что они хотели большего для своего брата. Может быть, даже если она была лишь вымыслом, Маргарет Грейс хотела, чтобы он тоже нашел исцеление.
– Я не хочу фальшивого брата, – продолжила Андреа. – Я хочу моего настоящего брата. Я всю оставшуюся жизнь, каждую секунду буду хотеть, чтобы он вернулся, – Андреа сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула:
– Но я не хочу жить во сне и прятаться от реальной жизни. Даже от самых тяжелых ее проявлений. Больше не хочу.
Песочный Человек, чьи глаза всего несколько минут назад загорелись надеждой, поник, а на его лице проступила печаль.
Андреа одной рукой продолжала крепко удерживать зонт, а другой потянулась к Фрэнсису. Ей больше нечем было защититься от боли, но теперь она находила опору в другом: в облегчении, которое наступило после того, как она наконец выплакалась; в горько-сладких воспоминаниях о хороших временах, наполненных любовью и их семьей; в исцеляющей силе времени; в теплой руке ее брата, стоящего здесь рядом с ней. В шансе, который ей выпал, пусть даже только в мире снов, бороться за возвращение домой того, кого она потеряла.
Андреа кивнула Пенни, затем открыла зонт.
– Что ты делаешь? – Песочный Человек ринулся вперед.
Стена из детей Замечтанья пришла в движение, образуя барьер между Андреа и Песочным Человеком, отчаянно пытавшимся схватить ее.
– Этот зонт, как и все Замечтанье, больше тебе не принадлежит. Все это принадлежит ему, – Андреа кивнула на изображение человека на Башне Сновидений.
Зонт открылся на эскизе сна, который Андреа надеялась найти внутри, как будто зонт тоже очень хотел вернуться к своему истинному владельцу и пытался помочь Андреа найти дорогу к нему. Она вытащила состарившийся угольный набросок долговязого мальчика лет тринадцати или четырнадцати в грязной залатанной одежде. Рядом с ним был изображен директор цирка в элегантном сером смокинге и цилиндре, с зачесанными назад волосами цвета соли с перцем.
Фальшивый Песочный Человек не только создал сны о живой Маргарет Грейс. Он также создал сон, который скрывал его истинный облик, превратив грустного, скорбящего мальчика в мужчину, излучающего уверенность, вооруженного магией и способного управлять цирком сновидений.
Андреа отложила сон Песочного Человека в сторону и достала из кармана пергамент и уголь. Она уселась на землю и начала широкими штрихами наносить на бумагу все, что до глубины души хотела воплотить в жизнь.
Магия Замечтанья пришла в движение, когда Андреа закончила рисовать. Она стянулась вокруг Андреа, а затем начала волнами вырываться из зонтика. Надежды детей переплетались и запутывались невидимыми нитями. Надежды на то, что их ждет что-то знакомое, когда они вернутся домой, и что они еще не все потеряли, и что правда победит в этот день.
– Я поняла свое идеальное желание, – сказала Андреа, стоя с открытым зонтом и подкладывая свой пергамент к другим. – Пробуждение от этого кошмара и возвращение домой.
Зонт, полный снов
Андреа с силой воткнула зонт наконечником в землю, и он начал крутиться вокруг своей оси. Это вращение раскрывало десятки прикрепленных к зонту изнутри пожелтевших листочков с нанесенными на них углем рисунками. Морское чудище со злыми глазами и разинутой зубастой пастью. Сон о летающих мыльных пузырях с сидящими в них улыбающимися детьми, мимо шатра с которым она проходила вместе с Песочным Человеком во время их первой встречи… Зонт продолжал крутиться все быстрее и быстрее, и десятки бумажек превратились в сотни, затем в тысячи, двигаясь уже слишком быстро, чтобы можно было что-то на них рассмотреть.
Зонт вращался так быстро, что оторвался от земли и перевернулся в воздухе над головой Андреа, затем он поднялся еще выше, пока не отлетел метров на пять от земли. И тут Андреа увидела его: туго привязанный к черному шнурку, прямо из центра зонтика свисал черный железный ключ, медленно покачиваясь среди буйного круговорота пергаментных
