кровь с его лица. Уже поговорили, понятно.
Густаву подошел к нему, схватил за волосы и резко поднял голову.
— Говори! — приказал он.
Обработали Федерико серьезно. Я вообще сомневался с таким разбитым лицом он сможет что-то сказать. Но ошибся.
— Я работаю на семью Феррейра, — равнодушно произнес он. — Это я навел на дом Барона, саботировал переговоры с Карлосом и впустил трафикачи Алемао на нашу территорию. Я докладывал обо всём, что происходит в фавеле.
Я недоуменно взглянул на Густаву. Ну и зачем мне выслушивать от него это лично? Поймали предателя, вот и хорошо. Главарь дернул Федерико за волосы.
— Что ты хотел сказать лично Барону, тварь?
Глаза мужчины, безразличные и мутные, чуть прояснились. Он сфокусировался на мне и удивился, словно первый раз увидел. Мой лик смерти его взбодрил.
— Феррейра работали не одни, замешаны ещё несколько родов. И теперь Феррейра покойники, они облажались, не справились с задачей и засветились. Мне велено передать, что с ними покончено, а вами заинтересовались и желают поговорить.
— Кто?
— С вами свяжутся, господин Барон. Но лучше пока вам не высовываться с холмов.
— Да как ты смеешь? — Густаву наотмашь врезал пленнику.
— Погоди, — раздраженно бросил я и перехватил его руку, занесенную для следующего удара. — Он же просто чужие слова передает.
— Именно так, — Федерико откашлялся. — Мне приказано передать слово в слово. Прийти, сдаться и всё рассказать. Это я и сделал.
Он снова опустил голову и уставился в землю. Я же слегка охренел.
Его нам просто на блюдечке с золотой каемочкой преподнесли. В качестве подарка? Вот он, предатель, забирайте. А Федерико послушно пришел, хотя знал чем это закончится. Получается, для него смерть от рук бандитов лучше, чем… Что?
Что род Феррейра не главные, я давно понял. Не того полета птицы, чтобы выступать в подобной роли. Не мог я поверить в то, что не самый влиятельный род сам спланировал и реализовал такую резонансную резню. Ими прикрылись и тоже подставили. Уверен, что в ближайшее время нас ждут новости по всем каналам, о неоспоримых доказательствах их виновности.
— Кто ещё из семей замешан? — спросил я Федерико.
Он помолчал и я уже подумал, что больше предатель ничего не скажет.
— Я передал всё, что мне было велено, — глухо пробубнил пленник.
Ясно, бесполезно добиваться от него чего-либо ещё. Раз уж специалисты главарей не добились. Превратить его в зомби? Если забыть о том, что при этом произойдет с его душой, то не факт что он сможет говорить. Или сохранит память. О зомби я ничего не знал…
Но мог кое-что сделать. Я присел рядом и протянул к нему руку, призывая леденящую силу и ауру ужаса. Стоящие рядом не удержались и отшатнулись.
Федерико поднял на меня глаза и задрожал.
— Кто ещё из семей замешан? — повторил я вопрос.
— Я… Я… Не могу… — его затрясло сильнее.
Вдруг у него под кожей засветились линии, обвивающие всё тело. В темноте ночи четко выделялся их мягкий голубой свет. Они медленно шевелились, стягивая его и задушивая.
Я увидел проявление иной магии. Федерико безмолвно корчился, не в силах ничего сказать. Какая-то защита от длинного языка? Интересно…
Линии пульсировали, то становясь ярче, то затухая. Я осторожно прикоснулся к одной из них, на предплечье. Она увильнула, обходя место прикосновения. Пленник обрел голос и заорал. Я убрал руку, поднялся и отошел в сторону.
Тут же свечение исчезло.
— Видели когда-нибудь что-то подобное? — я по очереди посмотрел на главарей.
По их ошарашенным лицам я уже понял, что они впервые такое видят. Интересно… Тоже специально что-то накастовали, чтобы продемонстрировать возможности? Надо бы мне вытрясти из Папы Легбы подробности.
Федерико перестал дрожать и замер. Густаву вопросительно посмотрел на меня. Кир подошел и тихо предложил:
— Спалить его нужно, ко всем…
— Успокойся. Это не тебе решать, — я проигнорировал его беспощадность. — Федерико — человек Густаву. Пусть Густаву решает, что с ним делать.
Карлос мгновенно сменил настроение, пожал плечами, подошел к новому союзнику и сочувственно хлопнул по спине. Затем сделал знак, и трое людей молча ушли с пустыря. За ними отправился и Кир.
Я остался.
Наблюдать за казнью предателя мне не особо хотелось, но так было правильно. Густаву теперь мой человек. Разделить с ним горечь, а именно она была написана на его лице — это минимум, чем я мог его поддержать.
Главарь, когда ушли люди Кира, немного сдал, показав истинное отношение. Я не знал, что связывает их с Федерико, но мог представить, каково Густаву сейчас. Правая рука, помощник, такие люди с тобой рядом большую часть жизни. И ты им эту жизнь доверяешь.
Бойцы отошли подальше и отвернулись. Умные ребята, тоже понимают.
Густаву наклонился к пленнику и едва слышно спросил:
— Почему? Чем они тебя купили?
Федерико что-то ответил, я не расслышал ничего, кроме какого-то имени или клички. Главарь резко выпрямился, лицо его потемнело от гнева, на скулах заиграли желваки. Он достал из-за спины пистолет и выстрелил прямо между глаз Федерико, и тот завалился на бок.
Всё кончилось быстро. И я внутренне порадовался, что обошлись без «микроволновки».
Издалека доносилась музыка и смех. Какой праздник в фавелах без парочки трупов?
— Сбросьте его в «глотку ада», — приказал своим людям Густаву и отвернулся.
Но я заметил сожаление в его последнем взгляде, брошенном на бывшего помощника. Густаву сделал попытку улыбнуться мне, это у него не получилось, и он махнул рукой.
— Ваш праздник, господин Барон, — он посмотрел наверх, откуда мы пришли. — Пойдемте праздновать.
Действительно, на одну ночь можно послать всё к чёрту и вспомнить о жизни. Фавелы в безопасности, может на время, но я уж постараюсь чтобы навсегда. О том, что наследник герцогства жив, теперь знают все. Враги отступили, пусть поломают голову. А вот «высовываться» из фавел или нет, я сам решу. Навещу парочку глав семейств и обсудим их «интерес» ко мне.
Наверняка они думают, что договориться с молодым герцогом будет просто. Запуганный жестокой расправой над родом парнишка, один среди трущоб. Так они думают? Что же, мне есть чем их удивить.
Пока мы с Густаву поднимались, ему пришло сообщение. Он так неожиданно остановился, что я чуть не врезался в его спину.
— Ответ пришел, от гранд-графа Араужо. Просит вас выйти на видеосвязь…
Понятно, ему тоже нужно подтверждение, никто уже на слово не верит. Я отозвал лик Барона, записал себе номер графа, отошел в сторону, под свет фонаря и вызвал потенциального союзника среди аристократов.
Дуарте Араужо был очень стар. Гораздо старше, чем на фотографиях, которые я видел в его деле и в прессе. Лицо в глубоких морщинах, седая борода, аккуратно подстриженная. И короткий ёжик белых волос. На меня уставились вполне живые голубые глаза, выцветшие от возраста. Тем не менее, старик держался уверенно.
— И правда ты, Пьетро! — воскликнул он, улыбаясь. — Я, признаюсь, не поверил старине Тьяго, чуть не прибил за такие шутки. Ох, мальчик, что же с тобой приключилось?
Внутри заворочалось чужеродное чувство. Наследник был рад этому дедку, прямо-таки накатило облегчение и ностальгия. Даже всплыли какие-то воспоминания о владениях графа и о той оранжерее, где работал садовником Тьяго.
Я тоже невольно улыбнулся.
— Со мной уже всё в порядке, гранд, — откуда-то появилось знание правильного обращения к нему.
Араужо помрачнел и покачал головой:
— Сочувствую, мой мальчик. Такая беда… У меня просто нет слов. Держись.
— Благодарю, — я тоже перестал улыбаться.
— Чем я могу помочь? Точнее, знаю я, чем могу, — сам ответил он, переходя к делу. — Я тебе пришлю доступ к счету, твой батюшка подстраховался и завел отдельный, передав его под мой контроль. Витор как знал! Умный мужик был, жалко-то как его… Извини. В общем, там сумма небольшая, по сравнению с главными счетами, но на первое время хватит. Тебе нужно подготовиться к заседанию, ведь эти… Шакалы уже прибрали к рукам почти все корпорации. Посадили своих людей в советы. Ну да сам понимаешь, как это делается. Юрист… Тебе нужен хороший юрист, мой мальчик!
Я немного растерялся от потока информации и новостей. Юрист, корпорации, счета, заседание… Ох ты ж, твою мать! Во что я вляпался?
— Вы знаете, кто замешан в убийстве… моей семьи? — меня много чего интересовало, но в первую очередь — кто мой главный враг.
— Это не телефонный разговор, — граф напрягся. — Мы встретимся и обсудим, что произошло. Вот только
