и, не удержавшись, она процедила сквозь зубы:
— Хотела бы я знать, как это ты ищешь?
— Как все! — отрезал он, так и не поняв, что она хочет узнать.
Вера, задыхаясь от гормонов, взвыла:
— Ах, как все! Ну уж, нет, я не буду молчать! Я помню, как девицы на тебя смотрели. У-у… влюблённые маньячки! (Виб, всех ласкаешь, кроме меня!)
Дорим вцепился ей в плечи и подумал, что сейчас спятит. Что же она хочет? Хоть бы объяснила, что значит влюблённая, это значит, что он её выбор, или нет? Опять же влюблённые маньячки. Нет, про маньячек он понимал, но причём тут влюблённые. Рэйнер рявкнул:
— Говори, что это за влюблённые маньячки? — и сам опешил, потому что хотел спросить другое.
Вера гневно открыла рот, чтобы выразить своё «фе», и выдохнула, так как дверь провалилась в пол, и вошёл мрачный мастер Тарив.
— Что ещё плохого? — проговорили они оба.
Тарив действовал по разработанному плану, посмотрев на будущих короля с королевой и заметив их расширенные зрачки, он понял, что они находятся уже на второй стадии «Притяжения», и поэтому он простимулировал их:
— Все аэропорты и наземные пути под контролем. Рамсей совсем взбесился. Вот уж не думал, что он способен на длительные чувства, — мастер хмыкнул, надо же этим глупцам помочь. — Единственный выход, это если в Улем поедет семейная пара. Его ищейки на них не обращают внимания. Мы решили, что в качестве твоего мужа поедет Рэйнер.
— Зачем? — испугалась и обрадовалась Вера.
Почувствовав её эмоции, Рэйнер взбесился, почему нельзя ясно чувствовать. Мастер пояснил Вере.
— Он знает этот мир и поможет тебе в поисках зла.
Вера, доведённая организмом до отчаяния, в ответ поэкала. Рэйнер же, отвернувшись, зашипел. Мастер Тарив усмехнулся, когда же Старший догадается, что происходит, и опять их подтолкнул.
— Ты уверена, что сможешь выдержать общение с Рэйнером. Мне кажется, или нет? — они смотрели на него молча. — Мне показалось, что вы ругались?
— Она боится, и у неё в голове каша из маньячек! — ляпнул Рэйнер, он плохо соображал, потому что хотел только одного.
Мастер усмехнулся про себя (Зря это он сказал). Вера запыхтела:
— Я думаю про маньячек? Я?!
— Ты! — он опять отвернулся.
(Господи, он обиделся! Что же я за дура такая? Нет, чтобы сказать ему, что люблю его! Посмотри на меня, придурок, мне так плохо без тебя!)
Рэй вздрогнул всем телом, его глаза стали ещё больше.
— Боишься, так и скажи, — прошептал он
— Я не боюсь! — расхрабрилась Вера, увидев его кривую усмешку, и задиристо потребовала, — только, вот что, Рэй, пообещай мне…
Вера не успела договорить, так как дорим задохнулся и посерел (Наконец-то!). Мастер мгновенно испарился. Дорим оказался очень близко. Вера потянулась к нему, и он благодарно поцеловал её. Вера услышала стук его сердца.
— Ой, как хорошо! Больше не могу без тебя. Ни минуты! Думай обо мне, как хочешь, — голос приобрёл золотистую насыщенность, не Вера, а сирена, туманя мозг дорима, пела, обвивая его плечи руками. — Люблю тебя! Любимый, прекрасный, могучий. Хочу тебя…
Дорим впился в её губы поцелуем изголодавшего вампира. У Веры в голове возник звон, кожа горела так, что любое прикосновение было острым, как будто её резали, губы жили отдельной от неё жизнью. Её руки скользнули под его меховую тунику и гладили могучую спину. Он не спеша раздел её, Вера чуть не рыдала от этой медлительности. У неё возникла мысль, что вместе с одеждой, которую он бросил на пол, она потеряла часть мозгов, а потом его руки так сжимали и мяли её тело, что отняли остатки разума.
Он, торопясь, сорвал свою одежду, она мгновенно приникла к его обнажённой груди и, забыв обо всём, облизала его губы. У Рэя, слетели все тормоза, он рыкнул и выпил её выдох.
— Марф, наконец, я добрался до тебя! — прорычал он, чувствуя себя голодным зверем, и стал покрывать её тело поцелуями
Вера забыла про то, что хотела вести себя подобно героиням романа — изысканно нежно. Его поцелуи, вкус его губ вызвали взрыв невероятных ощущений: безудержной радости, облегчения, что, наконец-то, он понял, как она нуждается в нём и страстного нетерпения. (Боже, хочу тебя!). Когда Рэйнер попытался на минутку отстраниться, чтобы полюбоваться её телом, Вера, содрогаясь от обжигающей волны, простонала:
— Пожалуйста, — и смело обвила его ногами, и опять сладкий, как мёд, голос отключил у дорима контроль. — Лучший, единственный, ну, пожалуйста, я хочу тебя. Я больше не могу без тебя!
Дорим проворковал:
— Не торопи меня, девочка. Помнится, ты мечтала… — пока он нежно кусал её грудь, его руки заскользили по животу, потом ниже. Вера с трудом дышала, а он сел перед ней на колени. — Ведь ты так это представляла себе?!
— О-о! — пропела она, содрогаясь от наслаждения.
Какое-то время она пыталась насытиться этими новыми ощущениями, расслабиться, но Рэй поднялся с колен, скользя вдоль её тела. Затем, сжав её бока руками, свирепо укусил губы… Она вцепилась в его плечи, прижимая его к себе, застонав оттого, что его когти впились в её бедра. Вера с силой вцепилась в его перья на голове. Зарычав, он полностью снял контроль, наслаждаясь ей.
— А-а-а! — завопила она.
Действительность превзошла все её ожидания, а так как это было впервые в её жизни, то она ухнула в наслаждение, как в омут, не желая выплывать. Прошло немало времени, когда она смогла разумно оценивать произошедшее. Открыла глаза, от его шёпота.
— Ну, как тебе? — и требовательный поцелуй. — Только правду!
— Ещё раз, на бис, — дерзко прошептала она, вспомнила всё про физиологию и добавила, — когда отдохнёшь.
Вера выткала дорожку из поцелуев от груди к уху и покусала мочку его уха. Рэйнер ответно ворвался в её рот неистовым поцелуем, его глаза полыхнули диким огнём, и он прорычал:
— За кого ты меня принимаешь, за старика?
Вера задохнулась, как после стометровки, и приникла к нему всем телом. Зря она думала, что ярче того, что испытала, уже не будет, что-то обжигающее пронеслось по её венам. Он сдёрнул её на пол, единственным источником тепла была его рука, потом взял за подбородок и проворковал:
— Смотри мне в глаза!
Вера, ослабев от этого предложения, стала покорной, а он прижал обнажённой спиной к холодному полу и почти раздавил своим безумно горячим телом. Она моментально выгнулась, как райз. Контраст был невероятным, то холодно, то жарко. Вера от наслаждения содрогалась и попыталась закрыть глаза, но он прошипел сквозь зубы:
— Только посмей закрыть глаза! Я хочу видеть, как ты сгораешь
