— А если тварь адская уже была призвана, только прятал ее Коробейников в себе самом же, а потом просто переселил ее в тело Ярополка? — Эту догадку Феофан озвучивает с толикой довольствия, мол, догадался же, раскрыл замысел нечестивый, пусть и сильно после свершения греха. — А сменить одно тело на другое демонам подобного толка ничуточки не сложно. Тут и ясно становиться с чего чернокнижник так старательно калечил ауру — в той каше, что получилась из тонких тел покойного, легчайшие следы нечестивого присутствия затерялись с гарантией, а следов посильнее развитая мерзость не оставляла. В церковь закатника не водили, да и сам он не пошел бы, тогда как своих сил уже не было, чтобы проверить, нащупать молитвой прячущуюся сущность. А когда она ударила, то не просто инсульт был, но следствие грубого перехвата контроля над телом!
— Но как-то это слишком… — Неуверенный голосок Феофан обрывает не дослушав.
— Слишком сильно, чрезмерно изощренно для вчерашнего ведьмака? — Ехидно и еще самодовольнее, чем в прошлый раз уточняет догадливый детектив. — А вы перестаньте смотреть на возраст, зато поглядите на его досье еще раз. Я про тот момент, вон в той папочке, где собраны несколько десятков свидетельских показаний того, что Коробейникова в том самом сражении, за которое его сам император наградил, сожрал живьем дракон! И потом прочтите отчет нашего брата из Пскова о той битве, где сказано, что чернокнижник нами обсуждаемый прямо из ада вылез, причем не абы где, а точно посреди подготавливаемого английским капитаном ритуала! Вдумайтесь! Не чернокнижнику, что через Ад ходит, бояться разделить свое тело с тварью в добровольной одежимости, точно зная, что сущность демонская его не тронет, а выполнит все порученное от и до. И ведь оракулу, да явно не из последних, если верить вон тем донесениям из Петербурга, где он по нескольким оговоркам раскрыл глубоко законспирированных заговорщиков, не составит труда предугадать, что Акакий, враг его ненавистный, попробует моментом воспользоваться!
Новая волна пересудов заняла долгие пару часов, пока в зал для собранного совета воцерковленных не просочился один из доверенных служек, которого не испепелит на месте многослойная защита. Служка передал отцу Варфоломею новую пачку донесений, заодно начав что-то шептать на ухо, отчего всегда спокойный священник чернел лицом все сильнее. А под конец, когда служка торопливо убежал, если не сказать удрал, он просто со всего маху стукнул воссиявшим белым кулаком по и так потрепанному столу, отломив от него изрядный кусок.
Тишина пришла мгновенно и была она по злому звенящей, как перед боем, где вот-вот сойдутся в безжалостной рубке две армии.
— Из вот этих донесений… — Выплюнув свои слова, Варфоломей бросил в центр стола пачку исписанных торопливым почерком листов. — Из них… Стало известно, что дозваться до души архиерея Акакия у наших мастеров не получилось. До души язычника Ярополка тоже. Не. Получилось. Отклика, собака, нету.
От сухого и рубленого тона Варфоломея стало неуютно всем присутствующим, а парочке так и вовсе страшно. Когда сказанное им достигло умов и сердец, то опасение стремительно сменилось все растущей праведной яростью, так и ищущей выхода.
— Подождите, отец Варфоломей. — Несколько неуверенно вмешивается брат Ерафим, незнамо когда подтянув к себе часть выложенных на стол бумаг. — Не стоит торопить дела поперед мыслей, ибо терпение добродетельно, а поспешность ведет к грехопадению даже чаще, чем добрые намерения. Там было посмертное проклятие волхва, сильного волхва. И отчет это отдельно подчеркивает! В такой энергетической каше все тонкие тела обоим покойным аки теркой и стесало, вот и нет отклика. Отец Акакий же сам пренебрег защитой, значит и получил по полной, ничуть не меньше волхва языческого. Я не оправдываю Коробейникова, но даже без учета похищения души целого архиерея, если одним убийством ограничиваться, тоже, замечу, не доказанным пока что… слишком для него это перебор. Молод, хоть и удачлив без меры. Путешествия через Ад из желудка дракона, контролируемая одержимость дияволовой тварью высокого ранга, а теперь еще и реликваризация души, без ритуала и собственного присутствия? Тут как ранее с магистром ментала, которого ему старательно приписывали, только уже магистерскую мантию в демонологии на плечи надеваете.
— А ведь и верно. — Слова столь признанного специалиста в истреблении и выявлении врагов веры не могут не найти поддержки. — Истинный маг, не более. Даже со всеми допущениями мы сейчас из мухи слона раздуваем. Вернее, из четвертого ранга полновесный шестой.
— Все из-за нехватки знания, прости господи. — Выдает еще один, до того молчавший священник, судя по бронированной золотой рясе из флотских капелланов. — Не выходит никак не то что прищучить гада ползучего, змея изворотливого, но даже понять, что именно он может и от кого силы насосал! Вот и придумываем себе все больше и больше, что твое тараканище из детской книжки. Взять бы его да в келью на покаяние! И братьев наших из Москвы выписать опытных, чтобы не умолчал ничегошеньки. И, пока язычники не опомнились толком, сразу же на костеееер…
Последнюю фразу капеллан произносит с таким искреннем сожалением, что даже обидно становится от невозможности это действие, мечтательным тоном протянутое, привести в исполнение немедленно.
— Магистерская мантия… — Берет слово отец Сергий, больше не пылая огнем праведника, но сохраняя злую, тяжелую задумчивость. — Демонологи они такие, да… Зерно истины в словах твоих, Гаврила, есть да только в том-то и проблема. С демонологией даже слабые колдунишки могут творить то, что им творить не позволено. Иначе, с чего бы им так и плодится, что грибы после дождя, как не за силой гнаться? И провернуть все нами обсуждаемое, в теории, может даже истинный маг. По самому краю, как говорят английские еретики, окна возможностей, но при наличии знаний, жертв, решительности, змеиной изворотливости и дьявольского везения Коробейников провернуть подобное все же мог.
— В теории. — Парирует архимандрит Гаврила, не спеша убеждаться или пугаться авторитета Сергия, ведь именно ему, скорее всего, наследовать покойному Акакию. — Только в теории, потому что так можно притянуть к любому преступлению почти кого угодно, прости господи. Не имею ничего против очищающего костра для этого чернокнижника, даже если придется эту версию сделать официальной, но как бы нас не засмеяли.
— В теории… — Попугаем повторяет по-прежнему задумчивый монах, у которого даже пылающие волосы словно погасли, притихли и перестали развеиваться на невидимом ветру. — Знания его оценены высоко, раз уж даже в Тайной Библиотеке он ничего из предложенных ему трудов чернокнижных не тронул. Мог, конечно, играть роль, намеренно отказываясь, мог. Но все равно не тронул. Жертвы… вспомните кого вместе с ним вампиры телепортом увезли, чтобы потом Коробейников лишь один да с ближником своим вернулся. Вот вам и жертвы, причем такие, что если он не прогадал со сделкой, то до сих пор может парочку долгов иметь право стребовать. Вот как раз в таких ситуациях и стребовать. Изворотливость? Ужо наслушались мы о сущности его змеиной, ужо наслушались. А про везение и говорить нечего, сами все видите.
— Еще одну проверку ему? Прямо сейчас выслать. — Подрывается с жалобно скрипящего кресла архидьякон Борис. — И если отец Варфоломей не будет против….
