фоне огромного аэропорта, залитого солнцем. Авто плавно подъезжает к парковочному месту, и в глаза сразу бросается знакомая лысая макушка. Сергей стоит у стеклянных дверей и, почесывая густую бороду, смотрит прямо на нас.
— Погоди, ты серьезно? — поворачиваюсь к Тимуру, спокойно глушащему двигатель. Он вскидывает брови, глядя на меня как на ненормальную, но мне это не сильно мешает. Я бы поспорила, кто из нас кошмарнее. — По твоему сценарию мы сейчас на посадку пойдем?
— Ну, обычно для этого и нужны аэропорты, — с явной издевкой проговаривает.
— Без сумок, без вещей? — воздуха критически не хватает. — Да у меня даже загранпаспорта нет!
В ответ Тимур только хмыкает и пожимает плечами, мол, ничем не могу помочь. И даже не собирается слушать дальше, просто выходит из машины, через приоткрытое окно кричит, чтобы я тоже поторопилась, а у меня уже поджилки трясутся.
Краем уха цепляюсь за краткие приветствия и с протяжным выдохом следую наружу, забрав с собой рюкзак. Сергей передает Тимуру небольшую сумку, больше подходящую для хранения документов, чем личных вещей, сухо кивает мне и садится в авто, на котором мы только что приехали. И вместе с ним уезжает моя последняя надежда, осталось только фарами поморгать.
Раевский поворачивается ко мне и сразу ловит момент, когда я готова буквально взорваться от нелепости. Стоим чуть ли не голые — никаких личных вещей, верхней одежды. Больше на похищение похоже.
— Тимур, шутка затянулась, — угрожающе впериваюсь в него глазами.
— Нам пять часов лететь, еще успеешь высказаться, — бесцеремонно берет за локоть и ведет внутрь. Держит крепко, явно полагая, что я вот-вот улизну.
А концентрация удивления только повышается, ведь на стойке регистрации мужчина протягивает наши документы, и среди них я замечаю не один, а два загранпаспорта. И к нам даже никаких вопросов нет, откуда-то подбегает другая сотрудница аэропорта и просит следовать за ней.
И я бы с радостью не послушалась, но грубые пальцы, словно скотчем приклеенные, не отпускают. Остается только глазами терроризировать, потому что устраивать сцены на публике мне тоже не хочется. И так косых взглядов предостаточно — то ли из-за отсутствия багажа, то ли еще из-за чего. Закрывшись в скорлупе своего дома, я успела позабыть о том, какой дискомфорт вызывают чужие перешептывания. Благо, хоть вспышками камер не палят.
Я не успеваю особо напрячься, мы очень быстро преодолеваем несколько широких коридоров и выходим в почти пустой зал с мягкими дивами, угловыми столиками и настенными плазмами, из динамиков которых льется тихая музыка. Атмосфера приятная и даже расслабляющая, но на меня это никак не действует, я слишком взвинчена, чтобы вслушиваться в разговоры Тимура.
Вскоре нам приносят кофе и оставляют в покое.
— Посадка через двадцать минут, — как ни в чем не бывало говорит Тимур, медленно потягивая напиток из чашки.
Он щурится и растягивается на диване, как довольный котяра, наконец-то получивший минутку отдыха. Головой кивает на кофе с каким-то десертом и утыкается в мобильник, совершенно не замечая, что у меня от нервов уже скоро кожа на лице треснет.
— Скажи, ты совсем дурак? — наигранно ласково спрашиваю, ставя вопрос ребром. — Какая еще посадка?
— Во Флоренцию.
— Без вещей? — продолжаю давить и вздергиваю брови, наконец-то получив его внимание. — Вот так спонтанно? И откуда, черт возьми, мой загранпаспорт взялся? У меня его даже не было!
— Вещи купим на месте, да и мы не на месяц уезжаем, а на четыре дня. Планировать в старости будешь, для этого пока рановато, — насмешливо хмыкает, метя на место смертников. — А загран я тебе еще до свадьбы сделал. У нас, между прочим, медовый месяц намечался.
— Ну прости, что все планы испортила, — сарказм в моем голосе любой почувствует, но Тимуру явно нравится его игнорировать.
— Ничего страшного. Время нас не торопит, еще успеем.
— Помнится, раньше сроки стояли для тебя на первом месте, — холодно намекаю на свадьбу, которую он так рьяно торопил.
— Мира, что ты хочешь услышать? — устало выдыхает и, видя, что я не собираюсь отступать, блокирует телефон. — Я хотел сделать тебе сюрприз. Если ошибся с местом, извини, в следующий раз буду сперва тебя спрашивать.
— А ты не подумал, что у меня есть планы на эти дни? — немного сбавляю обороты. Сюрприз-то шикарный, но его масштабы поражают. Обычно щенка в лукошке приносят, а не ставят прямо перед фактом, мол, летим в другую сторону.
А были ли планы, а было ли желание — уже другая сторона медали.
— Планы? — для вида хмурится. — И какие же?
— Работа. Я же говорила тебе.
В общих чертах, но это лучше, чем ничего.
— У тебя два выходных, а потом три отгульных. Я договорился.
И тут меня будто ошпаривает.
— Погоди. Я что-то не догоняю. Что ты…в каком смысле? — слова срываются с огромной затяжкой. Я буквально всеми клетками тела чувствую, как мышцы деревенеют, отказывают подчиняться, а кровь мощными толчками ударяет в голову. Такое ощущение, будто свинец в легких оседает. — Ты…
— Я знаю, где ты работаешь, — спокойно разрушает все вопросы в моей голове, ничуть не напрягаясь, хотя в глаза бросается, что расслабление мнимое: взгляд твердеет, пальцы едва уловимо начинают отбивать резкий ритм на бардовом кожаном диване. — И да, считай это коротким отпуском.
— И, — с трудом сглатываю, уронив голову на спинку, — это все, что ты хочешь сказать?
Молчание виснет, как мыльный пузырь, который все никак не может лопнуть. Проходит минута, две, три. Я почти не моргаю и плюю на жжение в глазах, потому что… Тимур снова удивляет.
— Я не наступаю на одни и те же грабли, Мира, — звучит честно, но я чувствую, что он что-то не договаривает. Снова какие-то загадки. Или это намек на то, что «сверху» больше никто угрожать не будет, только по голове похлопает и карты в руки даст? Так, что ли, или я слишком надумываю?
Я еще долго пытаюсь выдержать тяжелый взгляд Раевского, но потом все же сдаюсь, прикрыв веки и решив передохнуть перед полетом. Флоренция, так Флоренция. И маленькую, нехитрую деталь мы опустим — Понте Веккьо на моем паспорте лишь из-за фанатевшей по архитектуре Италии Алины.
Темнота падает на город и накрывает его подобно куполу. Неподалеку, скорее всего, из какого-то прибрежного ресторанчика льется страстная музыка, которая немного не вписывается в атмосферу, царящую рядом с морской галькой. Именно ради этого пришлось ехать еще полтора часа сразу же после приземления самолета, от воспоминаний о котором меня до сих пор немного потряхивает. Первый рейс в моей жизни выдался достаточно спокойным, жаловаться не на что, в
