Так… теперь делаем салат. Вымыть помидоры и листья шпината. Прошло семь минут. Обычно первые схватки могут происходить с разницей минут в десять. Или в пятнадцать? Да что же это такое?! Все, что я знала, буквально вылетело из головы.
Прошло десять минут, когда я принялась за огурцы. Спокойно, Маша… надеюсь, обойдется без Дубровского. Точнее, без схваток.
Миновало двенадцать минут, я начала успокаиваться, хотя и позвонить врачу после того, как отправила бы мясо в духовку, планировала. И тут случилась вторая схватка. Сильнее первой.
Божечки! Только не роды прямо сейчас!
Бросив нож и салатник, я метнулась к телефону.
- Что-то случилось? - встревожился Петер, бросая свои дела.
- Да! Кажется, роды начались!
- Дева Мария, помоги! Звони врачу!
- Я звоню!
Но звонила я вовсе не врачу. Глупая, знаю. Я судорожно набирала номер Штерна, боясь, что не успею сказать ему о начавшихся родах.
- Я слушаю, - ответил он через три гудка.
- Я рожаю!
- Чтоооо? Но ведь еще рано!
Как будто я сама этого не знала!
- Рано… но что мне теперь поделать? Перестать рожать?
- Я вылетаю прямо сейчас. Жди меня.
- А Светлана Ивановна?
- А что с ней?
- Она же тоже хочет присутствовать, ты же знаешь!
- Этот вопрос я решу. Поезжай в больницу. Срочно!
Он отключился и мне ничего не оставалось, как всхлипнуть.
- Поехали. Чем быстрее мы доберемся до больницы, тем лучше.
Петер уже принес мою тревожную сумку и теперь стоял, переминаясь с ноги на ногу и ожидая, когда я буду готова отправляться. А я не была готова! Ну ведь еще целая неделя впереди!
- Поехали, - кивнула я ему, когда поясницу снова охватило тисками.
С природой не поспоришь. Кому, как ни мне, это знать?
Когда мы приехали к роддому, я поняла, что меня стало «отпускать». Переволновалась, что ли, поэтому и родовая деятельность закончилась? Я о таком много читала - весьма распространенная вещь, кстати.
- Как ты? - заботливо спросил Петер, когда помог мне выйти из машины.
- Вроде нормально. Ничего страшного не происходит.
Я натянуто улыбнулась ему и, когда Петер достал с заднего сидения тревожную сумку, мы направились сдаваться врачам.
После осмотра и установления какого-то датчика на мой живот, с которым я провалялась целый час (боль исчезла и больше не повторялась), врач объявил:
- Сильные тренировочные схватки. Сейчас никакой родовой деятельности. Рожать будем, как и запланировали - через неделю. Но пока останетесь у нас, будем наблюдать.
Вот тебе и раз! А я уже переполошила не только Петера, которому разрешили войти ко мне через пару минут, но и Штерна. А он же сейчас бегает ищет Светлану Ивановну… самолет… бросает все дела и мчится ко мне!
И как же я соскучилась по нему, оказывается. Как хотела снова увидеть, посмотреть в его глаза… Да я даже на саркастическую усмешку была согласна, черт бы побрал этого Давида! Сейчас я чувствовала себя так, как будто очнулась от долго сна. Адреналин, наверно, подействовал. И не уставала задаваться вопросом, как так получилось, что за последние недели мы не виделись со Штерном ни разу (видеосвязь не в счет)?
Когда на экране телефона появился входящий звонок от Давида, я успела окончательно убедить себя в том, что маленькая ложь (я про себя называла ее умалчивание) в такой ситуации будет простительной.
- Маша! Мы со Светланой Ивановной вылетаем прямо сейчас и скоро будем у тебя. - Он помолчал несколько секунд и спросил приглушенно: - Ты меня еще ждешь?
И я тут же выпалила в трубку:
- Конечно, жду! Прилетай уже скорее!
Вот и все. С остальным разберемся потом, сейчас же мне нужно было очень мало. Увидеть Штерна и сказать ему, что я согласна выйти за него замуж, даже если он и не произнес тех самых главных слов…
Глава XLIX. Давид
Меня накрывала паника.
Сумасшедшая, плохо контролируемая паника. И стоило огромного труда не показать этого Маше в те два коротких звонка, что состоялись между нами.
В голове пробегала куча мыслей. И каждая последующая была страшнее предыдущей. Начиная от страха, что дети появятся на свет без меня (а я хотел при этом присутствовать!) и заканчивая тем, что роды могут пойти как-то не так. При этом я понимал, что для того, чтобы успокоиться, мне нужно просто оказаться с Машей рядом. Потому что самое страшное - быть на расстоянии в такой момент. И не знать каждую секунду, что с ней сейчас происходит.
Выскочив из своего кабинета со скоростью Шумахера, только на своих двоих, я помчался в поликлинику. Ту, где работала Светлана Ивановна. Более простая мысль, как просто позвонить ей, мне на ум не пришла. Казалось сейчас жизненно важным притащить Светлану Ивановну в аэропорт лично. Чтобы как можно скорее доставить к Маше.
Влетев в поликлинику все с той же скоростью, я промчался прямиком к гинекологическому кабинету. Кинул мимолетом взгляд на табличку на двери, убедившись, что нужный врач именно здесь. А потом, под удивленные взгляды сидящих в очереди пациенток, попросту вломился в кабинет.
- Светлана Ивановна! - начал я с порога. - Мы рожаем!
Повернувшись ко мне, с каким-то страшным инструментом в руке, от которого захотелось попятиться, она посмотрела на меня и саркастически сказала:
- Поздравляю.
- С чем? - не понял я.
- С миллионом.
- Каким миллионом?
Господи, что за тупой диалог мы тут ведем? В то время как Маша там, далеко-далеко, рожает!
- Тем, который Чаплин завещал первому родившему мужчине, - невозмутимо ответила врач и я, потеряв терпение, чуть ли не закричал:
- Да не я рожаю, а Маша! Она просила вас привезти!
- Я поняла, папаша. А теперь подождите за дверью, пожалуйста, у меня пациент.
И только тут я заметил на гинекологическом кресле женщину. Да еще в таких, кхм, подробностях, в каких предпочел бы никогда не видеть.
