Такие тут долго не протягивают. Но чем он еще мог помочь? Оставить истекать кровью? Живой без руки лучше, чем мертвый.
— Мы — команда, — крикнул Сергеев над ухом. — Своих не бросаем. Сделаем носилки — вынесем. Главное, чтобы твари вновь не поперли.
— Выкарабкивайся, друг, держись за жизнь, — прошептал Зема Ряжину и отошел к другим больным.
— Погоди, мне надо тебе кое-что сказать, — открыл было рот Ряжин, но совсем тихо, и Зиновий не заметил этого.
Брусов, отметив стойкое желание юноши бороться за жизнь каждого члена экспедиции, тем временем уже шел к комнате, которую хотела показать Ленка. Судя по ее возбужденному голосу, нашла что-то стоящее. Оставшиеся на ногах военспецы уже убежали вглубь коридора, исследуя комнату за комнатой.
Часть помещений оказалась закрыта изнутри, и такие разведчики оставляли, пробегая дальше вглубь. Стоило быстрее обнаружить ходы, куда утекли все твари. Не могли же они исчезнуть бесследно.
Твари, судя по всему, отлично видели в темноте. Люди же больше ползали по темным коридорам с нелепыми фонариками, по привычке не решаясь зажигать в закрытых пространствах факелы, чтобы не сжечь кислород. В памяти еще были свежи воспоминания о ломающейся вентиляции в недрах анклава. О временах, когда от удушья падали в обмороки, пока техники, рискуя жизнями, нередко лезли даже на поверхность исправлять поломки, забыть было невозможно.
Брусов помнил, что и сам-то к естественному свету привыкал больше года после долгих месяцев подземелья. Бродил по цехам и складам, как слепой крот, после того как те стали доступны для общего посещения. Почти у всех, за исключением рейдеров, на поверхности первое время нещадно слезились глаза. Вот и сейчас большинству группы было в полутьме как-то привычнее, чем под пасмурным небом. Демон так вовсе видел, как кошка, после того, как избавился от светофильтров. Он родился под землей. Он шел на звук и не боялся темноты.
Солдаты, руководимые майором, исчезли за поворотом коридора, осторожно исследуя дальние комнаты. Теперь Брусов видел впереди только Ленку, спешащую к своей находке, и лучик света под ногами от фонаря у нее на голове. Она как снайпер всегда закрепляла его сверху, чтобы были свободны обе руки. На СВД прибора ночного видения не полагалось.
Позади адмирала шлепал Гордеев, матерно поминая, что от обеих лент в пулемете осталось только десять патронов. А найденные боеприпасы не подходили под крупный калибр. Трофейные рожки калибра 5.45 пошли только на Калашниковы. Так что счастливчиков оказалось лишь половина группы. По паре обойм на каждого большой роли не играли. Но если предстоит отбиваться от подобных атак существ еще хоть раз, то и они увеличивали шансы на выживание.
Скрип двери во тьме коридора был резок и страшен, в груди у адмирала кольнуло, и сердце ушло в пятки.
— Какого… — только и прозвучало позади него, и Гордеева откинуло от темного прохода к стене. Брусов с Ленкой запоздало повернулись на звук. Ее фонарик высветил приоткрытую дверь и… беглеца.
Седой сталкер ехидно ухмыльнулся, скаля гнилые коричневые остовы зубов. Похоже, ему не хватало витаминов и он страдал от цинги. Это Седых в анклаве заставлял всех еженедельно глотать безвкусные таблетки, чтобы не протянули ноги. Сталкеры же были сами себе на уме, и от тушенки и сгущенки в рационе длительное время особого добра ждать не приходилось. Организм мог синтезировать любые витамины, кроме витамина С, который в консервах НЗ искать было бесполезно.
Фонарик высветил дымок от обоих дул на двустволке. Дед пальнул сразу из обоих стволов, чтобы уже наверняка. Даже не пытался перезаряжать или бежать. Стоял покорно, застыв. Считал свою миссию выполненной? — Да откуда ты, сука, выполз? — разозлился Брусов, с ходу обрушивая приклад автомата прямо в лоб тощему убийце. Руку не сдерживал. Меньше всего в этот момент уважал старость.
Адмирал стал ритмично пинать сталкера на полу, пока Ленка не оттащила.
— За что эта гнида забрала жизнь еще одного моего солдата? — закричал Кай.
— Сукин сын выжидал в одной из комнат, запершись изнутри, — поняла снайпер.
— И теперь он меня… выходит, ждал? Зачем?!
Майор Сергеев с Демоном вновь показались из-за угла. Ленка склонилась над раненым в грудь солдатом, разрывая медицинский пакет и стараясь зажать огромные кровоточащие дырки. Гордеев схватил ее за руку, хотел что-то сказать, но лишь улыбнулся. Захлебываясь кровью, здоровяк затих. Алые ручейки побежали по подбородку.
Протяжный мат майора пролетел по коридору.
Ленка опустила пулеметчику веки и вздохнула. В живых остались только двадцать девять человек из походной группы.
— Это полностью твоя вина, — бросил в лицо адмиралу майор и, сплюнув непосредственному начальнику на сапог, зашагал в темноту, не забыв подхватить потерявшего сознание сталкера Таранова за ногу. Потащил его как волокушу, хорошенько приложив о стену головой.
Адмирал ощутил, как в очередной раз неприятно кольнуло сердце. Похоже, сегодня он потерял остатки уважения многих членов группы. Видно, долгие годы жизни истончили понятие удачи до нуля.
* * *
— Что же ты, сука, бессмертие почувствовал? — Майор в очередной раз пнул деда под ребра и тут же подхватил его за шиворот. Едва поставил на ноги, как вновь бросил на пол, как тряпку. — Или глубже заныкаться не удалось? Я тебе сейчас всю твою геройскость в жопу-то засуну.
Брусов стоял и смотрел на эту картину, не понимая своих ощущений. С одной стороны, ему было неловко: пинали деда, а отец учил старость уважать. Воспитание говорило, что неправильно это. С другой стороны — он сам вполне мог бы задушить на месте этого подонка и испытывал прилив плохо контролируемого гнева за нелепые смерти своих ребят. Держало только сердце, ноющее под ребрами и не терпящее резких движений в этот момент. Но была еще и третья сторона — стыд. Адмирал корил себя за то, что не доверился чутью матерого анклавовца.
«Сергеев же сразу понял, что что-то не так. Ан нет же, набросился: упырь, инквизитор! Старый дуралей. Совсем мозги под землей высохли. Чужаку поверил», — свербело под черепной коробкой у адмирала.
— Сергеев, сними со сталкера одежду. Дед пойдет в чем мать родила. Пусть его яйца звенят и светятся.
Майор кивнул, не желая говорить привычное «да, адмирал». Устав и субординация для него сегодня перестали иметь значение.
— Как ты вообще прошел, незамеченный этими монстрами, Таранов? — добавил Демон, осматривая комнатушку, из которой выскочил седой мститель. Два на два метра, она была скорее кладовкой или техническим помещением для инвентаря, чем чем-то пригодным для иных нужд, к тому же пустая абсолютно. Только вентиляционная труба находилась под потолком. — За своего приняли? Или несет от тебя, как от них? Говори, ПОЧЕМУ?!
Брусов склонился
