Даня галантно поднялся мне навстречу. Отодвинул для меня стул, дожидаясь, пока я сяду…
– Ты прекрасно выглядишь, – сказал, как только устроился напротив.
Я усмехнулась:
– Ты мне льстишь. Я натянула на себя первое попавшееся платье… потому что слишком долго думала, что такого надеть, чтобы ты не решил, что я собралась, как на свидание.
Он не улыбнулся в ответ. Серьезно глядя на меня, произнес:
– Кстати, об этом… Я хотел извиниться, Злата.
– Извиниться? – изумилась я. – За что тебе извиняться?
– За то, как повел себя в нашу последнюю встречу. Я не должен был ничего тебе предъявлять. И в принципе не имею никакого права чего-то требовать или ждать…
Я покачала головой:
– Ты был абсолютно прав тогда. Это я не имела права тебя использовать как какой-то пластырь от разбитого сердца…
Он ответил не сразу. Некоторое время смотрел так, словно хотел проникнуть в мысли…
– Значит, все-таки хотела просто использовать?
И снова этот стыд как раскаленное клеймо, впечатанное в грудь.
– Я не знаю, – пожала плечами. – Я была тогда разбита, сломана, а все чувства – безнадежно спутаны… И вот появляешься вдруг ты… А с тобой – воспоминания о времени, когда все было гораздо проще, чем сейчас…
– Капучино, – быстро бросил Даниил неожиданно подошедшему официанту. – Злата, а тебе?
– Чай.
Снова повисло молчание. Я нарушила его первой:
– Даня, ты же не думаешь, что мы могли бы… снова…
Он вздохнул.
– Я не знаю, Злата. Знаю лишь, что сам от себя не ожидал таких безумных эмоций, как те, что испытал, когда увидел тебя вновь…
Я немного подумала, прежде, чем снова заговорить:
– Знаешь, я солгу, если скажу, мне это не льстит или что мне все равно… И все же разумом понимаю: как бы красиво это ни звучало, но ты на самом деле ведь не ждал меня все эти шестнадцать лет… У тебя, конечно же, были женщины. Ты наверняка влюблялся…
Его ответ не заставил себя ждать.
– Да, были. И да – влюблялся. Не знаю, ждал ли я тебя подсознательно или просто… не встретил никого подходящего. Но знаю, что всех этих женщин сравнивал с тобой. И в каждой из них было что-то, что напоминало мне тебя… Знаешь, я словно пазл пытался упорно собрать. Найти вторую Злату. Такую же. Но детали постоянно оказывались разными, картинка не сходилась…
В груди у меня защемило. Он казался совершенно искренним сейчас, но я… что я могла ему дать, даже если бы захотела?.. Замужняя, беременная, с кучей проблем на шее…
– Знаешь, есть такие стихи… – снова послышался его голос. Он принялся читать по памяти:
– На самом деле мне нравилась только ты…
Мой идеал и мое мерило.
Во всех моих женщинах были твои черты.
И это с ними меня мирило…
Я отрывисто рассмеялась, пытаясь скрыть вставший в горле ком.
– Ты еще и стихи читаешь? Нет, Даня, ты слишком идеален, чтобы быть реальным.
Он с усмешкой мотнул головой:
– На самом деле, я не люблю и не читаю стихи. А эти… однажды просто увидел где-то. Напомнили тебя… потому и врезались в память.
Мы вновь замолчали. Я не знала, что сказать, что сделать… Шла сюда, казалось, с твердым намерением дать понять, что не претендую на его внимание, а вышло все… вот так.
– Я ведь беременна, Даня, – вырвалось вдруг как-то само собой. – Зачем тебе это?
Его взгляд сполз к моему животу, замер на нем в задумчивости…
– Не буду врать, что готов к этому, – сказал он честно. – Но многое зависит и от тебя самой. От того, что хочешь ты. А я… просто хочу и дальше быть в твоей жизни. Неважно, в каком качестве.
Я с облегчением выдохнула и улыбнулась:
– Мне сейчас очень нужен друг.
– Пойдет.
Мы синхронно рассмеялись и от моего сердца отступила тяжесть. Я заметила, как он, в свою очередь, тоже заметно расслабился.
И дышать вдруг стало намного легче от понимания: я не одна.
Глава 42
Все дни, что прошли до суда я, казалось, не столько жила, сколько плыла по течению. Сосредоточилась в первую очередь на своем здоровье, на своем будущем ребенке. И в меру возможностей – на работе, которую тоже никто не отменял.
И лишь теперь снова почувствовала опору под ногами. Ее давало мне чувство нужности и полезности, которое испытала, помогая мужу в суде. Ее рождало осознание, что есть человек, к которому я могу обратиться за помощью. Даня.
Мне стало легче, когда мы с ним поговорили начистоту. Мне было спокойно теперь: без ощущения неловкости от прошлого, без мыслей о том, что могла дать ему ложную надежду. Все стало просто и ясно…
Чего я не могла сказать об отношениях с мужем. Он дал мне свободу, в которой я, вероятно, нуждалась. Но эта же свобода одновременно тяготила, заставляла задаваться вопросами, так ли я ему нужна, как он о том говорил?..
И я по-прежнему не знала, смогу ли простить. Все, на что была сейчас способна – это просто жить и дышать, отдавая ситуацию на волю времени. Оно либо поможет принять былое в один прекрасный день, либо я окончательно пойму, что не сумею жить с мужем так, как раньше.
Я отставила от себя чашку с гречишным чаем, на который в последнее время сильно подсела, и отвернулась от окна, готовая вернуться за ноутбук и заняться за работой…
Но вдруг краем глаза уловила какое-то движение. За окном, во дворе…
Тревога сжала сердце, стиснула его холодящим стальным обручем прежде, чем я успела сказать себе, что мне почудилось. Что это, наверно, просто паранойя после нападения в тоннеле…
Но мне вовсе не померещилось.
Человеческая фигура, вполне реальная, снова промелькнула в поле зрения, за кустами. За мной словно бы следили, не желая при этом оказаться замеченными…
Первый порыв – выйти на улицу и все выяснить – я отмела практически сразу. Глупо поступать как в нелепом ужастике, где персонажи сами шагают навстречу своей гибели. В конце концов, нормальные люди не прячутся в кустах…
Но и оставить это просто так я не могла. Приоткрыв окно, выкрикнула:
– Кто здесь?!
До меня донесся шорох, наступила тишина… а затем из кустов вынырнула знакомая – но лишь отчасти – фигура.
– Даша?.. – неверяще сорвалось с губ.
Она выглядела ужасно. Осунувшаяся, неопрятная, с давно немытыми волосами, без следа макияжа и в явно несвежей одежде – такой я не видела ее еще никогда в жизни. И с трудом верила своим глазам.
Она подняла вверх руки, демонстрируя свою безобидность, и умоляюще сказала:
