Протянул руку к моим волосам и пропустил пару прядей между пальцами. Мне стоило огромных усилий не вырываться и брезгливо не морщиться.
— У меня будет несколько указаний, детка. Отныне у тебя особенный дресскод. На работу приходишь только в юбках и платьях. А еще чулки. Обязательно, — он важно выгнул бровь, — Мне понравилось, как ты сегодня соблазнительно одета. Тебе надо взять за правило такой лук. И, конечно, самое главное — никакого нижнего белья. Вообще. Ни трусов, ни лифчика. Хочу все время видеть твои торчащие соски. И знать, как ты течешь под юбкой…
Краска смущения залила мои щеки. Я пыталась вздохнуть глубже. Но в маленьком помещении было слишком много властного запаха Камиля.
Он забавлялся с моей реакции. Наклонился и поцеловал меня в губы. Глубоко и пошло влез языком в рот. Огладил и сплелся с моим. Причмокнул от удовольствия в конце.
— Будь послушной девочкой. И обещаю, твой генеральный директор выпишет тебе премию. По родственному, так сказать, — и он громко расхохотался, довольный собой. Производимым на меня впечатлением.
— Ты ненормальный, псих. Извращенец. Ты что хочешь сделать из меня шлюху? Или насмотрелся порнографических фильмов? Что за дурацкие требования! Я тогда лучше уволюсь и не буду тебя больше видеть. Никогда, — я залепила ему громкую пощечину. Он настолько раздражал меня своим напускным весельем, что я не знала, как осадить этого заносчивого ублюдка.
Камиль враз помрачнел. Дернулся ко мне слишком резко. Схватил в кулак волосы на затылке. Я захныкала от боли.
— Только попробуй ослушаться, и ты узнаешь, что такое жизнь в аду. Я постараюсь устроить для тебя невыносимые условия, где тебе покажется за счастье устроиться в бордель, а твой сынок будет разгребать мусорники, в поисках хавчика. Надеюсь, я понятно изъясняюсь. Моргни, сестренка, — проговорил он уничтожающе.
Я повиновалась, снова дрожа от страха. Какой же он подонок!
— Отлично, детка. Видишь, можешь, когда хочешь. Но за то что ты подняла на меня руку, на правах старшего в семье, мне все же прийдется тебя наказать. Так, немного. Для профилактики, — мрачно усмехнулся он. А я от ужасного предвкушения сжалась в комок.
Камиль плюхнулся в мое кресло и завалил меня к себе на колени. Перегнул пополам, разворачивая животом к низу, а попой к верху. И одним рывком задрал на моих ягодицах юбку до талии.
Поняв, что он задумал, я начала брыкаться, как необъезженная лошадь и слезно молить о пощаде.
Безумный деспот обманчиво мягко погладил полушария попы, и я сильнее напряглась. Под собой ощутила наливающуюся силой его эрекцию…
Глава 40— Тише, крошка. Это так, баш на баш. Всего пять шлепков. И считай вслух. Каждый неозвученный удар будет повторяться. Поверь, тебе понравится. Я умею воспитывать непослушных младших сестренок, — и после этих слов Камиль нанес первый хлопок по попе. Большая ладонь припечаталась к нежной коже.
— Не слышу? Повторить первый удар? Мне не сложно, — усмехнулся он сверху и заново занес руку.
— Раз, — прошептала я унизительно.
— Молодец. Раз начинаешь соображать, то буду тебя воспитывать методом кнута и пряника, — хрипло проговорил он. И в следующий миг его пальцы властно раздвинули мои ноги и скользнули в лоно. Огладили мои складочки, задевая горошину клитора. Я закусила губу и сжала кулаки, чтоб не застонать. Его умелые пальцы ловко орудовали в самом сокровенном месте. Когда, он почувствовал мое влажное возбуждение, довольно хмыкнул.
Я не успела заново собраться, когда попу запекло от второго удара.
— Два, — прошептала я с выдохом.
— Умничка, моя Ева. Моя девочка. Любимая сестренка, — Камиль уже сам был готов сорваться. Его член просто окаменел подо мной и я чувствовала, как он то и дело подрагивает.
— Три, — снова выдавила я из себя после очередного удара.
Камиль повторял свои манипуляции. Продолжая меня умело ласкать и распалять. Его горячие ладони обманчиво нежно гладили полушария голой попы, ребром проходились вдоль моей истекающей промежности. Я уже елозила по его ногам. Возбужденная и желающая поскорее завершить наказание. И к своему ужасу, мечтающая кончить.
— Четыре…Пять! — последний удар был самый ощутимый, и я чуть не взорвалась от оргазма, когда Камиль запустил развратные пальцы снова в меня.
Возбужденный мужчина одним движением скинул на пол со стола все бумаги и канцелярию. Перегнул меня на столешницу, надавливая на поясницу. Не медля ни секунды, ворвался одним мощным толчком в самую глубь.
Его громкий стон — рык, заставил меня вздрогнуть. Мы двигались быстро и ръяно. К своему стыду, я подавалась на его член с жадностью голодной сучки. Боже, что Камиль со мной делает…
Пробуждает сильнейшее возбуждение. Отравляет ядовитой похотью.
И вскоре, мы оба взмокшие, изнуренные гонкой за наслаждением, кончили в унисон. Одновременно. С утробными выдохами, слившимися в один поток горячего, накаленного пороком воздуха.
Камиль отлип от меня. Я с трудом разогнулась и поправила юбку, снова вытерла ноги в чулках. Смахнула остатки слез. Что он делает со мной…Извращенец. Это невыносимо, потому что заставляет меня терять все большую часть себя. Думать и анализировать происходящее не было уже никаких сил.
— Поехали, я тебя отвезу, — сыто и довольно проговорил Камиль, поправляя одежду.
— Как нибудь сама доберусь. И вообще, я лучше пешком пойду, чем сяду к тебе в машину, — зло прошипела я, даже не глядя в его наглую рожу.
— Ева, я тебя не спрашивал, вообще то. Я тебе сказал. Пошли. Отвезу. И завтра заеду утром. А будешь брыкаться, переедишь жить ко мне, — последние слова Камиль выдал с загадочной улыбкой, будто ему самому эта идея понравилась.
Я поспешила кивнуть. Не хватало еще переехать от двенадцатилетнего сына, чтоб ублажать больного подонка.
— Идем, сестренка. Обещаю, в машине не приставать. Почти…
* * *
Камиль довез меня в удивительном спокойствии. Мои щеки постоянно вспыхивали, стоило глянуть в его сторону. Сегодняшний день был убийственно долгим. Я мечтала поскорее очутиться в ванной и смыть с себя пошлый запах секса, которым пропиталась моя кожа насквозь.
Возле дома Камиль остановился и положил локоть на руль. Обернулся ко мне в полоборота. Я дернула ручку на двери, но она была заблокирована.
Черные глаза этого гада блеснули насмешкой.
— Погоди, сестренка, бежать. Я жду свой поцелуй на прощание, — пояснил он обманчиво спокойным голосом.
— Камиль, пожалуйста, я не знаю, что творится в твоей больной голове, но мне очень нужна эта работа. Оставь меня в покое. Верни Игната на прежнее место и проваливай обратно к Даше. Дай мне, наконец то, спокойно жить, — проговорила я, стараясь вызвать в мужчине отголоски сочувствия и человечности.
