— Что случилось? — уселась я.
— Дэниэл был зол не на шутку и грозил мне в трубку, что обыщет каждую комнату в отеле, — закатила она глаза. — Я не знаю, что ему сказал Сезар… но с таким носом тот перестал думать о тебе, теперь сам едет в больницу.
— А Сезар? — округлила я в ужасе глаза.
— Не нашли, — победно улыбнулась Элеонор. — Шустрый.
Я выдохнула с облегчением, падая в подушку:
— Черт…
— Ну что ты так? — усмехнулась она. — Нужно было это кому-то сделать в конце концов. Да и … у меня сложилось впечатление, что твой избранник точно знает, что делает. Тебе нужно больше доверять своему мужчине.
Я прикусила уголок губы, смущенно вздыхая:
— Прости…
Она мягко улыбнулась:
— Не за что, абсолютно. Я надеюсь, у него есть план.
— Вроде…
— Дана, — требовательно улыбнулась она. — Доверять.
— Да, есть, — закатила я глаза, усмехаясь. — Ты голодна?
— Ужасно.
— Давай поедим.
— С удовольствием.
Элеонор сбросила каблуки, я надела одежду Сезара, и мы устроили столик между кроватью и креслом. Ужин немного остыл, но атмосфера неожиданно стала настолько теплой, что было плевать. Я сейчас нуждалась в тепле. Мы говорили с Элеонор обо всем, о чем не говорили раньше. Она рассказывала о жизни до замужества и о том, как поменялось все после. Оказывается, она неплохо рисует — я посмотрела несколько работ в сети. Но на вопрос, почему я не видела этого раньше, выяснилось, что просто не смотрела. У нее была оборудована каморка под крышей нашего особняка, в которой она, видимо, и находилп успокоение после того, как снимала маску степенной миссис Файвелл.
А мне все не давало покоя. Она нашла в отце что-то особенное, что стоило всех ее жертв. Так себе, конечно, сценарий. Психотерапевт тут по моей семейке плачет. Но, с другой стороны, отцу повезло. Элеонор готова ради него ждать, когда он наиграется в большого босса и выпадет обессилено в ее руки. Черт, а я не могла подождать еще один день.
Элеонор, в свою очередь, интересовалась подробностями случившегося. Я рассказывала осторожно, опустив многое и оборачивая историю более привычными человеку деталями. В общем, могло показаться, что меня спас обычный лесник без связи… Мда… На фоне писем на будильник это, наверное, выглядело крайне неправдоподобно, и Элеонор все прекрасно понимала.
— Почему он оставляет тебе отметины на шее? — поинтересовалась по итогу.
— Для него это важно, — пожала плечами.
— Не больно?
— Нет.
Наверное, именно в этот момент я поняла, что она не собиралась меня предавать и использовать что-либо из сказанного против. Потому что за этими вопросами ясно читалось обычное беспокойство человека, которому не плевать, и который считает, что обладает большим опытом. Да, я без ума от Сезара сейчас, и с ее стороны нормально бояться за мою влюбленную слепоту.
— Он у тебя классный. Но я все равно его немного боюсь.
— Я иногда тоже, — усмехнулась. — Но я хочу попробовать. Поверь — он стоит того.
— Я верю.
65
Когда мы разошлись, было уже за полночь. Я приоткрыла окно и зажгла последнюю сигарету. Отец написывал мне на мобильный, но я не отвечала. Потому что хотела слышать совершенно другого мужчину — добрался ли он домой, не ободрал ли шкурку, удирая кустами, и вообще — как себя чувствует… после всего. Я поломала Медведю наверняка блестящий план, даже не узнав, каким был он в оригинале. Просто пройти рядом? Утащить в какой-нибудь уголок и рассказать про завтрашний вечер? Надо будет спросить…
Губы сами потянулись в усмешке — я все еще пахла им, и не хотелось его смывать. Да и не буду — не стало сил, чтобы доползти до ванной…
* * *
— Дана…
Я подскочила на кровати с грохочущим сердцем — оказалось, уснула поверх одеяла в одежде с открытым настежь окном. Надо мной стояла Элеонора:
— Пока рано и все спят, предлагаю свалить…
— Хороший план, — прохрипела я. — Буду готова через десять минут.
— Давай. Я как раз нашла водителя — к полудню будем дома. Не хочу больше видеть лица этих Стоунов и слушать про бедного Дэниэла.
— Согласна, — поднялась я, пошатываясь, и направилась в ванную.
Мда, хорошо, что Медведь не остался до утра — мои синяки под глазами и вареники на пол-лица его вряд ли заставили бы вспомнить, где он видел эту девушку… Хотя… уж в каком только виде он меня не видел.
Наскоро умывшись и растерев лицо, я выскользнула в коридор. Немногочисленный персонал пучил на меня глаза, когда я подошла к стойке. Элеонор как раз общалась с представителем отеля.
— Мы вдвоем? — оглянулась на выход.
— Да, — кивнула она, ковыряясь в сумочке, — Руперт в курсе, обещал устаканить со Стоунами.
Я пропустила мимо ушей реверанс в сторону отца и вышла вслед за ней на прохладный утренний воздух. Только-только начало светать. Перед выходом стояли два джипа, у одного — стандартная охрана с Гробовщиком в главной роли. Он бросил на меня злой взгляд, и я не смогла отказать себе в ехидной усмешке:
— Здрасьте.
— Доброе утро, мисс Файвелл.
Всей мордой при этом яростно демонстрировал, что добрым его утро не было уже давно. Значит, Сезара они не задержали, иначе он бы мне точно об этом радостно сообщил.
Довольная, я уселась на заднее сиденье и скрутилась калачиком, намереваясь поспать. И, кажется, даже провалилась в сон, когда машина мягко тронулась. Элеонор о чем-то тихо переговаривалась с водителем, потом, кажется, звонила отцу…
А потом мир разорвало будто взрывом сверхновой. Меня тряхнуло и подкинуло, а потом осыпало осколками.
В ушах застыл крик Элеонор.
Я отряхнула с головы осколки и осторожно подняла голову над сиденьями. В воздухе стояла пыль с мелкой крошкой. Элеонор лежала лицом в подушку безопасности. Водителю, кажется, повезло меньше, но я не решилась перевести на него взгляд — тот прикипел к огромному дереву, свалившемуся поперек дороги так, что рухнуло аккурат джипу на капот и отделило нас от охранников, ехавших впереди.
В голове стоял гул… Я не понимала — цела вообще или еще в шоке. Ребра ныли все ярче, но ощупать себя я не успела — двери вдруг вырвало, будто они были картонными, а мне до боли показалось это знакомым… В следующий момент меня дернули из машины за ноги, и я с визгом прокатилась по стеклам на сиденье и выпала в чьи-то руки.
И сразу же остро пожалела, что меня не прибило этим самым деревом — на меня смотрел оборотень. Такой же, как и тот — у Сезара во дворе. Его белые радужки сверкнули красным на миг, и бледные губы растянулись в усмешке. А потом он коротко тявкнул кому-то, и меня перехватил уже другой, потом третий. В какой-то момент получилось оказаться на ногах, и меня погнали вперед, таща за руки и толкая в спину. Я даже не понимала, сколько их тут — десять? Сто? Черные волосы мельтешили перед глазами так, что у меня кружилась голова. Затошнило, в боку кололо все сильней, и я споткнулась. Тогда меня снова вздернули на ноги и подняли в воздух, перехватив поперек ребер. Я вскрикнула, но тут же оказалась усаженной на спину волку. Держаться меня никто не попросил — я сама вцепилась в его спину, чтобы не упасть. Какой здоровый!
