— Китовая песня, — восхищенно проговорила вслух Кузнецова, не смея оторвать глаз от гиганта у нее над головой.
— Не верю, что у них получилось, — в один голос с ней заговорил Дима, он как и Лиза, с восхищением смотрел в небо.
— Это ведь голография? Я думала, что такое возможно провернуть только с фонтанами, — чуть искоса взглянув на Чудо-юдо, спросила Лиза. Ей отчаянно хотелось поговорить с ним. Но в тоже время, она боялась вновь почувствовать этот раздирающий душу холод, которым буквально фонило от парня в её присутствии.
Однако Дима ответил:
— По сути это и есть фонтан, — он демонстративно подставил ладонь под едва ощутимые, мелкие капли, что продолжали легкой дымкой окутывать зрителей. — Только распыление мелкодисперсное и плотность похуже. Из-за этого и картинка не такая яркая.
— Да какая разница! — вклинилась в разговор Маринка. — Вы только посмотрите! Это же почти как патронус из «Гарри Поттера», только в форме кита. Интересно, у меня мог бы быть патронус-кит?
— Ну, если патронусы отображают завышенное ЧСВ, то вполне, — хмыкнул в ответ Дима. — Ты даже можешь рассчитывать на динозавра.
— Ха-ха. Очень не смешно, — Булкина показала парню язык. — Дошутишься, и я ниспошлю на тебя дементоров, красавчик.
— Уже боюсь, — усмехнулся Дима. — Кстати, вот и главный дементор пожаловал, — он указал озадаченным девушкам на сцену. Где черные до этого ящики замерцали яркой лазурью, словно…
— Аквариумы? — нахмурившись, спросила Лиза.
В ответ парень прижал палец к губам, призывая жестом смотреть разгорающееся действо.
В тот же миг китовая песня оборвалась, а над стадионом пронеслись слова. Поначалу тихо, шёпотом, они обретали мощь с каждым звуком и пробирали до дрожи. Пока не зазвучали в полную силу, заставляя людей ликовать:
Говорят, когда кит поёт,
Его голос летит сквозь десятки нот.
Его вопль пробивает тонны воды.
Почему мы не киты?
Пять «аквариумов» на сцене несколько раз мигнули, демонстрируя зрителю свое содержимое: людей заточенных в них.
«Это иллюзия», — твердила про себя Лизка, лихорадочно глядя то на ящики, то на огромные экраны над ними, что транслировали выступление крупным планом.
Пять парней заточенных в воде, смотрелись слишком реально. И только то, что они играли на инструментах, не давало рассудку окончательно обмануться. Хотя, поющий под водой солист, выглядел и вправду впечатляюще:
Кто-то молча живёт, кто-то правду несёт:
Мир наполнен фальшью мажорных нот.
И не слышит никто в этой суете,
То, о чем где-то кит поёт.
Внезапно над сценой пронеслась веревка с огромным крюком на конце и устремилась к ящику, где был заточен фронт-мен группы. Мгновение, и крюк как по волшебству оказался внутри «аквариума» рядом с парнем. Еще мгновение и под оглушающий треск, сопровождающийся брызгами воды и возгласами шокированной аудитории, над сценой воспарил совершенно сухой солист. Одна его нога стояла на крюке, а рука крепко сжимала войлочный трос. Однако парень, как ни в чем не бывало, усмехнулся, приблизил микрофон к губам и запел, продолжая парить в воздухе:
Его вопль летит сквозь толщи воды,
Он совсем один и почти погиб.
Его мир океан, а люди — враги.
Почему мы не киты?
— Господи! Скажи мне, что на нем есть страховка, — закричала сквозь шум Лиза, повернувшись к Маринке, и немного смутилась, узрев на месте подруги какого-то качка. Сама Булкина обнаружилась чуть повыше: она с довольным видом восседала на шее этого крупногабаритного парня и заворожено наблюдала за представлением.
Лизка, ничуть не удивившись, вновь вернулась взглядом к выступлению. И вовремя: солист наконец отпустил трос и ступил на сцену. Вспыхнули софиты, вновь пронзительно закричал парящий над стадионом кит, а песня зазвучала еще яростнее:
Кто-то молча живёт, по течению плывет.
Он почти что кит. Он поет и поет
Но не слышат его. Но не помнят его.
Те, кого он со дна зовет.
Его вопль летит сквозь толщи воды,
Он совсем один и почти погиб.
Его мир океан, а люди — враги.
Почему мы не киты?
Певец двигался по сцене легко и раскованно, будто и не было тысяч взглядов, которые жадно ловили каждый его жест. И пел так красиво и проникновенно, что у Кузнецовой невольно мурашки бежали по телу, а в душе зрела твердая уверенность, что поет он только для нее. Лиза больше не поднимала голову вверх, чтобы полюбоваться китом, и не переводила взгляд на остальные «аквариумы», в которых по-прежнему играли заточенные в воду музыканты. Сейчас для нее существовал только он — черноволосый молодой бог, с озорной улыбкой, которая ей чем-то напоминала Димину, и пронзительными серыми глазами, которые то и дело выводили крупным планом на экраны. Но, самое важное, что глядя на него, она больше не боялась. Все страхи ушли, оставляя её один на один с музыкой.
И это стало ошибкой. Толпа переменчива, словно ветер. В один миг он приветливо дует тебе в спину. А в другой — становится безжалостным ураганом, который никого не щадит на своем пути.
Всё произошло за доли секунды: вот солист подходит к одному из «аквариумов» и тот раскрывается, словно цветок, являя гитариста, а вот Лизу кто-то сильно толкает в спину. Так, что от неожиданности она валится на пол. Прямо под ноги взбудораженных зрелищем зрителей.
Однако Лизе повезло.
Она только и успела в панике зажмуриться и прикрыть голову руками, как её сразу же подняли и заставили встать на ноги. А в следующую секунду и вовсе обняли, прижимая к крепкому мужскому телу.
— Я уже говорил, как меня бесит эта твоя привычка постоянно зажмуриваться в самый неподходящий момент? — прозвучало рассерженное у нее над головой, а неожиданные объятья стали еще теснее. — Ну, как ты, Лисичка? Цела?
