– Ирочка, – вкрадчиво поинтересовался выдохшийся Захаров, – а что из себя представлял этот «сувенир»? Поподробнее. Из чего сделан был, к примеру?
– Кортик как кортик, – старательно припоминала Ирочка. – На настоящий здорово похож. А сделан из металла какого-то…
– А металл мягкий или прочный, не помните?
– Прочный. Очень даже. Мы его когда подарили, Коненко им запечатанную пачку бумаги пробил. Но вы не думайте, это все равно сувенир. У нас и справка есть.
– Какая справка? – хором спросили опера.
– Из магазина. У них там всякие ножи и кинжалы. И даже эти… ну мечи, как у самураев.
– Катаны? – подсказал обалдевший Толик.
– Точно, катаны! Еще шпаги и сабли такие кривые. И все очень на настоящее похоже. Так вот, чтобы вопросов не возникало, в магазине к каждой покупке справку дают, что оружие у них куплено и является сувенирным. И на кортик тоже такую справку дали. А то он сильно на настоящий похож. Коненко тогда сказал, что если его наточить, то запросто кого-нибудь зарезать можно.
– Где справка? – Димыч мрачнел прямо на глазах.
– В сейфе, – растерялась Ирочка.
– Хорошо, что вы им саблю турецкую не подарили, – подал голос Толик. – А то бы труп у нас был чересчур оригинальный. Слушайте, а сувенирные гильотины там, случайно, не продаются?
Ирочка, наконец сообразившая, в чем причина такого пристального внимания к злосчастному сувениру, застыла посреди комнаты с помертвевшим лицом.
– Так его что же… кортиком?
– Ничего еще не известно, – поспешил успокоить свидетельницу Димыч. – Мы пока просто осматриваем место происшествия. А про кортик все сотрудники знали?
Ирочка, потерявшая, как видно, дар речи, утвердительно мотнула головой.
– А размера он какого был? В длину. Как подставка? Или короче?
Ирочка, отчаявшаяся сообщить хоть что-то посредством беспорядочных махов головой, показала размер пропажи руками.
Не такой уж он и маленький, этот кортик. Но и не настолько большой, чтобы нельзя было вынести его незаметно. Например, под курткой.
– Я вот только чего не понимаю, – задумчиво произнес Толик. – Если он сюда убивать шел, почему свое оружие не взял? Вдруг бы не оказалось этого гадского кортика? Как бы он выкручивался?
– Нет, кортик здесь всегда был, – подсказала совершенно обалдевшая от последних новостей Ирочка. – Его не могло не оказаться.
– Дурдом! – подвел итог Димыч. – Давайте-ка все на выход. Я кабинет буду опечатывать.
В приемной я натянула мокрую куртку и взяла высохший к этому времени зонт. На полу осталась маленькая лужица.
– Ирочка, – позвала я зловещим шепотом, – а у Барсукова зонт есть?
– Не знаю, я не видела. Зачем ему зонт – он же на машине?
Я кинулась к Димычу, лепившему на дверь бумажку.
– Я знаю, откуда вода на диване!
– Откуда? – поинтересовался он с таким видом, будто ему было глубоко плевать и на воду, и на диван, и на мои знания. Да и на меня тоже.
– Это чей-то зонтик там лежал. С него натекло. А у Барсукова зонта не было. Значит, с зонтом приходил убийца.
– И что? – Димыч посмотрел на меня почти с ненавистью. – Предлагаешь арестовать всех, у кого сегодня зонт обнаружится?
Вечером я сидела дома в гордом одиночестве. Димыч сегодня дежурил, и поэтому отказался от моего приглашения на ужин. А может, решил меня не обременять ежедневными посещениями.
Перегруженная впечатлениями сегодняшнего дня по самую макушку, я налила себе чаю и уселась перед телевизором ждать вечерний выпуск новостей. Вдруг про Барсукова тоже в новостях покажут.
Когда зазвонил телефон, я сначала решила не брать трубку. Хватит с меня на сегодня. Но тот, кто пытался дозвониться, оказался настойчивым. Или это у меня нервы сдают в связи с последними событиями?
Я сняла трубку.
– Слышала новость? – Люсин бодрый голос разметал все мои надежды на тихий вечер. – Совинского арестовали. Ужас!
– Как арестовали? Когда?
– Сегодня вечером. А говорили, что у него алиби. Вот и верь после этого людям! Такой, вроде, милашка, а видишь, что получается. В тихом омуте…
– Люся, может он не виноват, – вступилась я за Витьку. – Может, менты ошиблись.
– Может, конечно, – нехотя согласилась Люся. – Только мне кажется, если бы он был совершенно не виноват, его бы не посадили.
– Так его пока и не посадили. Его задержали. Еще суд должен быть.
– Все равно посадят рано или поздно. Вот увидишь!
Кое-как отвязавшись от Люси, я начала набирать Димкин номер, чтобы потребовать объяснений. Чего это он привязался к безобидному Витьке Совинскому? Ведь дураку ясно, что тот никого убить не мог. У него и алиби имеется. Правда, именно наличие алиби и показалось Димычу подозрительным, если мне не изменяет память.
Следующий звонок был от Ленки.
– Привет! Слышала новость? Совинского арестовали.
Такое впечатление, что девчонки обзванивали всех наперегонки. Чтобы не расстраивать Ленку, я сделала вид, что ничего не знаю, и второй раз выслушала сенсационное известие.
В течение следующего получаса я узнала об аресте Совинского еще трижды – новость распространялась по городу с пугающей быстротой. Похоже, весь «Люкс» уже был в курсе, не смотря на вечернее время. Интересно, сколько еще человек мне позвонит, чтобы рассказать, что в тихом омуте водятся черти?
Когда позвонила Ирочка, у меня не было больше сил изображать неведение.
– Я уже знаю про Совинского. Думаю, что это ошибка. Разберутся и выпустят.
– Я тоже так думаю, – успокоила меня Ирочка. – Я тебе не поэтому звоню. Помнишь, я рассказывала про нынешнюю любовницу Барсукова?
– Про наивную и доверчивую Оксану?
– Ну да. Представляешь, она, оказывается, беременная была. Скорее всего, от Барсукова.
– Почему была?
– Выкидыш сегодня у нее случился. В больнице она – мне ее мама звонила.
– Жалко, – я не знала, что говорят в таких случаях.
– Жалко, – согласилась Ирочка. – А я вот думаю, вдруг это она от переживаний? Неужели она до такой степени из-за смерти Барсукова расстроилась? Может, она его на самом деле любила?
Глава 11
Мариша встретила меня с абсолютно счастливым лицом. Так сиять могут только новые пятаки и люди, полностью довольные жизнью. Моя подруга сейчас являла собой пример именно такого человека.
– Что случилось? – спросила я от порога. – Чего ты такая довольная? Ларка нашлась?
Мариша, распираемая восторгом, начала производить какие-то подозрительные действия. Сидя за рабочим столом, она энергично поводила плечами, взмахивала руками и, по-моему, даже легонько подскакивала на стуле. Впрочем, об этом я могла только догадываться – из-за стола сидящую Маришу мне было видно в лучшем случае по пояс.
