Да не собиралась Катя его наказывать. Ей просто хотелось побыть одной. Что она, много просит?
Волконский всё-таки присел на пенёк. Какая наглость!
— Ладно, — разозлилась она, — тогда уйду я!
Катя поднялась и решительно потопала с поляны в лес. Кто бы сомневался — он следом. Она ускорила шаг. Он естественно и не думал отставать. Перешла на бег — он тут же тоже припустил.
— Кать, ну, неужели ты не понимаешь, что не сможешь убежать от меня?
Эта его настойчивость окончательно вывела её из себя. Что он себе позволяет?! Почему решил, что имеет на неё какие-то права?! Она всё ускорялась, а он, гад, преследовал по пятам. Тогда Катя резко остановилась. Уставилась на него, разбрызгивая ярость из глаз. Переполнявшие эмоции мешали дышать. Внутри клокотал дикий праведный гнев, который она не могла контролировать. Злость на себя, что так сильно влюбилась. Злость на него, что не даёт ей разлюбить.
— Вот так, значит, да?! Говоришь, не убегу?! Не хочешь оставить в покое?! Ну, тогда не обижайся — сам напросился!
Она выхватила из его рук смородиновый веник и угрожающе потрясла в руках:
— Убью!
Видимо, вид у неё был устрашающий, потому что Волконский, крикнув:
— Только не по голове! Это мой рабочий инструмент, — начал резво удирать.
Катя помчалась за ним, что есть мочи. Пытаясь жахнуть, если не по голове, так хоть по пятой точке. Но, Волконский, зараза, ловко уворачивался.
Она не заметила, как они выскочили из леса. Поляна для пикника почему-то была совершенно пуста. Но Кате в данный момент было абсолютно всё равно, что случилось с дружным Обабковским коллективом. Она с маниакальным упорством преследовала Волконского, приговаривая, что жить тому осталось недолго.
Трава под ногами сменилась песком. Волконский нёсся к реке.
— Надеешься, спастись в воде?! — заорала Катя. — Не выйдет!
Но вдруг она оступилась. Потеряла равновесие и рухнула на мягкий песок, выронив оружие мести. Антон и не подумал помочь подняться — наоборот, тут же упал рядом. И, не давая опомниться, накрыл её тело своим. Они бешено дышали и смотрели друг на друга. Это было чувство — что всё, она попалась. Сопротивление бессмысленно. Ей больше не убежать. Он не выпустит. Теперь она всегда будет принадлежать этому мужчине.
— Катя… — его дыхание смешалось с её.
Она ощутила на губах его горячие губы. Это был нежный тягучий поцелуй-покаяние, поцелуй, вымаливающий прощение. И Катя простила. Как бы она могла не простить, когда осознавала, что для неё не видеться с ним несколько дней тоже было бы пыткой. Что она покорена, завоёвана, взята в плен и не хочет освобождения. Что, несмотря ни на что, доверяет ему. Руки заскользили по его спине и плечам, по напряжённым взбугрившимся мышцам.
Он оторвался на секунду, чтобы выдохнуть:
— Люблю, — с тихим стоном удовольствия, как будто в слове заключён особый сакральный смысл, который он только что постиг.
А потом снова жадно припал к губам, отключая сознание, погружая в хмельное небытие…
Эпилог. Не останавливаться на достигнутом, или Кто кого?
— Изольда Эммануиловна, организуйте, пожалуйста, разгрузку раскладной мебели. Лидия Борисовна, займитесь провиантом. Крыжовников, а вы захватите инвентарь для конкурсов — и за мной, — бодро начала раздавать команды Аня, не успели сотрудники, приехавшие на пикник, выгрузиться из автобуса.
Катя наблюдала за весёлой суетой с улыбкой. Дежавю. Всё это она уже видела ровно год назад, ровно на этой поляне. Воспоминания вспенивались яркими картинками, и сердце выстукивало возбуждённой канонадой. Наверно, с Антоном творилось то же самое. Они держались за руку, переплетя пальцы, и переглядывались.
— Волконские, а вы чего стоите без дела? — поинтересовалась проходящая мимо Аня. — Для столичных гостей у нас тоже работа найдётся. Вон ручные насосы, вон надувные лебеди — накачивайте. Первый конкурс — как раз эстафета на надувных лебедях.
Антон и Катя послушно направились выполнять задание Ани. К ним в помощники тут же набились Красильниковы. Но так как насоса было всего два, работать Кате и Наташе не пришлось. Девушкам оставалось лишь устроиться в раскладных креслицах и наблюдать, как мужья ритмичными нажатиями на поршни придают объём водоплавающим птицам.
Кате почему-то сразу вспомнилось, как Натаха учила её получать эстетическое удовольствие от наблюдения за работающими мужчинами — отключить голос Раздобудько, и наложить музыкальное сопровождение. Изольда Эммануиловна в данный момент руководила разгрузкой и сборкой мебели и не слышать её голос, более зычный и громкий, чем усиленный рупором голос Ани, было задачей не из лёгких. Но у Кати таки получилось. Видимо, у Натахи тоже. Потому как улыбка у неё была до ушей.
— Может ли выходным летним днём быть что-то прекрасней, чем смотреть на обнажённый торс мужа, качающего насос? — философски поинтересовалась Наташа.
— Нет, — согласилась Катя. — Разве что смотреть на обнажённый торс мужа, качающего насос, и одновременно разговаривать с лучшей подругой, которую не видела целую вечность. Ну, рассказывай, что тут у вас новенького.
Насчёт целой вечности, Катя, конечно, слегка преувеличила. С тех пор, как год назад она переехала в Москву к Волконскому, они виделись с Натахой, конечно, не так часто. Но и не так уж редко. Последний раз — два месяца назад, когда подруга выходила замуж. Да, добился таки Ваня своей неприступной красавицы с завышенными требованиями к избраннику. Доказал, что мужчины-пингвины хоть и редкий подвид мужчин, но всё же существуют в природе.
— Что новенького? Уууу, новостей навалом, — улыбнулась Натаха. — Ну, во-первых, видишь вон того парня в синей тенниске?
— Это которого Раздобудько всё время гоняет?
— Да. Серёжа. Его вместо твоего Волконского младшим помощником офис-менеджера взяли.
— Погоди. Ты же говорила, что Оксана из декрета вышла.
— Она-то вышла. Но тут же снова ушла. Ну, Изольда Эммануиловна и стала нового работника подбирать. Ты бы видела скольких она отфутболила. Такой кастинг устроила жёсткий, будто выбирает зама Обабка. Понимаешь ли, твой Волконский слишком высоко поднял планку, и Изольдушка не собиралась её опускать.
— А Серёжа, значит, её устроил?
— Ну, до Волконского ему, по словам Раздобудько, ещё далеко, но при должном подходе, по её же словам, из него вполне можно человека сделать.
— Раздобудько из кого угодно человека сделает, — не сомневалась Катя. Хотя Серёжа и без обработки Изольды показался ей вполне старательным приветливым и весёлым.
— Ну а главная новость — это конечно пополнение семейства у Обабка, — продолжила Натаха. — Но ты наверно уже и так в курсе.
Да, Катя была в курсе. Весь вчерашний день они с Антоном провели в гостях у Дмитрия и Люси. Поэтому она уже собственными глазами успела увидеть и даже понянчить Обабка-младшего. Крепенького бутуза с командным голосом — копию папочки.
