— Вы в стране лотофагов, — ответил местный житель, пробуя золотую монету на зуб. — Вы уже вторые эфиопы, посещающие нас за сегодняшний день.
Греки недоуменно переглянулись, но от комментариев, слава Зевсу, воздержались.
— Учтите, — добавил коротышка, пряча золотые монеты за щеку, — эфиопов здесь не любят, если что, то вы мирмидоняне.
— Лучше уж лестригоны, — хохотнул Телемах.
— Да нет, — усмехнулся абориген, — ростом не вышли. Кстати, стоянка не больше часа, у нас напряженный график, каждый час приходит новый торговый корабль.
— А чем торгуете? — поинтересовался Паламед.
— Забвением, — непонятно ответил чернявый коротышка и хитро при этом улыбнулся.
Пожав плечами, греки двинулись в глубь порта. Так уж “волею Зевеса”, вернее, всемогущего Рока получилось, что они оказались у того же пивного заведения, что и Одиссей с героями.
— Три поросенка, — вслух прочел Телемах красочную вывеску.
— Э… — глубокомысленно протянул Паламед, — у нас в Итаке с подобным названием есть один клуб, где содомиты собираются.
— О, а ты откуда об этом знаешь? — удивились остальные греки
— Э-э-э-э… — Паламед покраснел, — да забрел случайно однажды…
Среди друзей Телемаха раздались пошлые смешки.
— Ладно, хватит, — прикрикнул на них наследник Итаки. — Посейдон недаром направил наш корабль к этим берегам. Зайдем и спросим местных, не видел ли кто здесь моего отца.
Греки одобрительно загудели, мощной толпой завалившись в питейное заведение.
— Опять эфиопы! — истошно заорал один из посетителей, и пьяные матросы, высадив окна, бросились врассыпную.
Телемах решительно подошел к трясшемуся в углу пивнушки полному субъекту:
— Мы не эфиопы, мы лестри… то есть мирмидоняне.
— О всемогущий Зевс, — прошептал толстяк, в обмороке медленно съезжая по стене на заплеванный пол питейного заведения.
Телемах выглядел более чем озадаченным.
— Гм, — сказал он, чувствительно пихая толстяка сандалией под ребра.
Толстяк мгновенно очнулся.
— Да? — деликатно осведомился он. — Чем могу служить достойным мужам?
— Ты кто? — спросил Телемах, грозно сведя брови к переносице.
— Я владелец “Трех поросят”, — ответил толстяк.
— Так. — Наследник Итаки фамильным движением задумчиво почесал смуглый нос. — Я ищу своего отца, не видел ли ты его?
— А как он выглядит? — живо поинтересовался хозяин пивнушки, наконец перестав трястись.
Телемах недоуменно оглянулся на друзей, ища у них поддержки.
— Смугл, высок, — пришел на помощь растерявшемуся приятелю Паламед, — бородат, около тридцати лет, в ухе серьга в виде черепа, над губой под носом родинка в виде сердечка, на правой ягодице родимое пятно в виде…
— ЧТО?!! — дружно взревели греки. Паламед снова покраснел.
— Э-э-э-э… — невразумительно произнес он, — я не то хотел сказать, я… — И он, стушевавшись, смущенно потупил взор.
— ОГО!!! — хором выдохнули греки, сочувственно глядя на Телемаха.
Телемах злобно сверлил взглядом Паламеда, но обстановку очень кстати разрядил тучный хозяин пивного заведения.
— Да вроде был тут такой, — поспешно ответил он, — с серьгой в виде черепа. С друзьями вино пил, одет, словно царь какой, очень богато. В мой винный погреб зачем-то спускался.
— А они давно ушли? — закричал Телемах, хватая толстяка за шиворот.
— Я…я…я не знаю, — прошептал толстяк, снова бледнея, — вроде около часа уже прошло.
— Опоздали. — Телемах отпустил владельца пивнушки и понурился. — Извини меня, приятель, за то, что я был с тобой так резок, и принеси-ка нам своего лучшего вина…
— Для мирмидонян я держу самые лучшие сорта, — обрадовался толстяк, проворно спускаясь в винный погреб, где на полном ходу пыхтел вино-перегонный аппарат Гефеста.
Глава 4КОШМАРНЫЕ ГЛЮКИ БЕДНЯГИ ГЕКТОРА
События, которые будут описаны чуть ниже, не имеют ни малейшего отношения к общей сюжетной канве повествования. Да и можно ли это вообще назвать событиями в полном смысле данного слова?
Под событиями понимается нечто имевшее место быть на самом деле и оставившее после себя некие материальные свидетельства, остатки там и прочее.
В таком случае можно ли назвать событием сон или удивительное видение, вызванное, скажем, алкогольным опьянением?
Вне всяких сомнений, для личности, пережившей сие нервное потрясение, это, конечно, событие, но не историческое и уж тем более не повлекшее за собой никаких материальных последствий
Короче, история о подобных казусах умалчивает, но оно и понятно, там, где нет никаких “материальных свидетельств”, данная наука слепа. Ха-ха, и главное, чем древнее эпоха, тем сложнее установить, что же все-таки, черт возьми, там происходило. Взяли греки Трою, не взяли, или Трою вообще выдумал этот хитрый пиарщик Шлиман? (На пару с древним писателем-фантастом Гомером. — Авт.)
Мифы, господа историки, штука ненадежная. Основываясь на них, такое можно наплести, что уши у коллег свернутся в трубочку и опадут, а с того света явится призрак отца истории Геродота, который кое-кому здорово надерет задницу.
М-да…
В общем, понюхал бедолага Гектор какой-то непонятной дряни, а лотофаги были большие мастера на всякие дурманящие людям головы зелья, за счет чего, кстати сказать, и существовали, торгуя забвением, как какая-нибудь современная Колумбия.
Сначала Гектор в общем-то особо ничего не почувствовал. Чихнул пару раз, в носу поковырял, но это была лишь видимость. Удивительный препарат уже попал через нос в могучий организм героя, который с радостью принял промывающий мозги порошок.
Трудно утверждать с уверенностью, что в дальнейшем произошло с Гектором. Можно смело предположить, что и сам он, спроси его кто, не смог бы вразумительно объяснить, где это он в своем наркотическом сне побывал.
Не то ему действительно все это привиделось, не то сознание героя, отделившись от тела непостижимым образом, проникло в некий параллельный мир?
Короче, не важно.
Важно то, что, как только Гектор напудрил свои античные ноздри странным белым порошком, тут и начала с ним твориться самая настоящая фантастика. Фантастика, прознай о которой историки, крыша бы у бедняг поехала вторично. (Первый раз она у них поехала после сенсационных раскопок псевдо-Трои. Ну посудите сами, разве может нормальный историк поверить в то, что Шлиман нашел Трою? — Авт.)
Впрочем, задачу соответствовать фактам истории, так же как и древним мифам, данный роман, слава богу, абсолютно не преследует, так же, как и древним мифам, посему весь этот приведенный выше базар в принципе был и ни к чему.
