— Это он, он первый начал, — тыкал прозрачным пальцем в одного из своих товарищей высокий худой старик. — Это он первый сказал: давайте его отвяжем и посмотрим, что потом будет.
— Нет, это клевета! — истошно кричал тот, которого обвиняли. — Я в прошлой жизни у тебя жену соблазнил, вот ты на меня все и сваливаешь.
Души гневно загалдели, и понять что-либо в их воплях было просто невозможно. Аид тяжело вздохнул и, дотронувшись до маленького сенсора на подлокотнике трона, отключил голограммы давно умерших греков.
— Что, до сих пор пытаешься выяснить, кто отпустил Цербера? — спросил появившийся из тьмы зала Дионис.
— Ага, — ответил Аид, вынимая из особого паза на троне маленький, переливавшийся всеми цветами радуги блестящий диск. — Вот пересматриваю записи душ… то есть, тьфу ты, матричные цифровые проекции личностей умерших смертных. Думаю, может, кто-то из них чего видел.
— Пустая трата времени. — Дионис махнул рукой.
— От нашего агента в Греции какие-нибудь новости есть? — поинтересовался владыка подземного царства, меланхолично зевая.
— С помощью твоего прибора ему удалось обнаружить виноперегонный аппарат Гефеста, — весело ответил бог вина.
Аид усмехнулся:
— Ну хоть что-то.
— Нет, ты издеваешься? — закричал Дионис. — Ты что ему за пеленгатор всучил, какой допотопной модели?
— Уж какая была. — Аид развел руками. — Без Гефеста в моей электронике такой бардак царит, что мне иногда даже кажется, мы вообще не взлетим.
— Крон тебя побери, — сердито пробурчал бог вина. — Не каркай.
— Кар-кар, — весело прохрипел Аид и скорчил богу вина преотвратительнейшую рожу.
— Я вижу, от безделья ты окончательно свихнулся, — спокойно констатировал Дионис. — Ладно, пойду я, мне Асклепий поручил ДНК Посейдона раздобыть. В хранилище лаборатории этого ДНК почему-то не оказалось.
— Да-да, — кивнул Аид, — иди-иди, скатертью дорога…
Владыка подземного царства снова сладко зевнул, доставая из-под трона очередной переливающийся диск.
— И-го-го, — громко по-лошадиному заржал Гектор, сползая на пол пивного заведения.
— Что это с ним? — испуганно воскликнул вернувшийся из винного погреба Одиссей.
Глаза у троянского героя слезились, нос распух и сильно покраснел.
— Он понюхал порошок счастья, — ответил Агамемнон. — Мы его отговаривали, но он был непреклонен — хуже барана.
— Коня, — поправил Агамемнона Парис.
— И-го-го, — намного громче, уже с пола, повторил Гектор, судорожно дрыгая ногами.
Пьяные матросы за соседним столиком издевательски заржали (тоже как кони. — Авт.).
Одиссей посмотрел на Аякса.
Аякс кивнул и, сжав кулаки, встал со своего места и направился к потешающимся аборигенам. Раздались глухие удары, громкий хруст, с шумом разлетелась на куски глиняная амфора, и в питейном заведении стало очень тихо. Часть посетителей на цыпочках потянулась к выходу.
— Все в порядке, — буркнул Аякс, возвращаясь на свое место.
Одиссей взял со стола маленький холщовый мешочек с белым неизвестным порошком и попытался его понюхать.
— Эй, ты что? — Парис вовремя схватил царя Итаки за локоть. — Хватит нам и одного жеребца.
Одиссей хмыкнул и, крепко завязав мешочек, спрятал его за пазуху.
— Будем надеяться, что Гектор не отбросит копыта, — сказал он. — Поднимайте его, ребята, мы возвращаемся на корабль.
— А как же… — Агамемнон указал на винный погреб. — Ты нашел то, что тебе было нужно?
— Нет, — Одиссей покачал головой, — ложная тревога.
Нести ушедшего в глубокую отключку Гектора пришлось вчетвером. Одиссей взял троянского героя за левую ногу, Агамемнон за правую, Аякс с Парисом подхватили с двух сторон под руки.
— Ну, Зевс с нами, — прохрипел царь Итаки, — понесли…
Герой был тяжелый, что тот бык, поскольку доспехи он по жизни не снимал, даже мылся в них, и девочкам в борделях его рельефные латы очень нравились.
Потому, наверное, и не снимал.
Несколько раз грекам приходилось останавливаться, дабы передохнуть, опуская могучее тело друга на каменную мостовую. Парис попытался было поймать какую-нибудь телегу, но мерзавцы лотофаги нагло заявляли, что они эфиопов подвозить не будут. Очень ранимый, когда дело касалось национального вопроса, Аякс сломал пару телег об головы их же владельцев, но это грекам мало чем помогло, подвозить их все равно никто не желал.
Кое-как с горем пополам добравшись до корабля, путешественники затащили Гектора на борт с помощью местных грузчиков и, щедро с ними расплатившись, отчалили восвояси.
— М-да, услужил ты нам, приятель, хорошо услужил, — сказал Одиссей, неприязненно косясь на троянца, но, как говорится, нет худа без добра.
Гонимый служанками бога Посейдона нереидами (прекрасными сестрами его жены Амфитриты), корабль сына Одиссея Телемаха стремительно вошел в воды земель лотофагов.
Туман на море стоял такой, что боязно было даже за борт плюнуть, вдруг там плещется с нереидами сын Посейдона Тритон, бабник еще тот.
— Телемах, — внезапно закричал один из моряков, — я слышу плеск весел! Кто-то плывет по морю!
Телемах прислушался и действительно услышал плеск — совсем рядом с ними в тумане шел на веслах какой-то корабль.
— И-го-го! — отчетливо донеслось из тумана, и Телемах испуганно отшатнулся от борта корабля.
— Тритон, наверное, шалит, — со знающим видом заметил Паламед, — морским конем себя возомнил.
По мере того как корабль сына Одиссея приближался к берегу, туман рассеивался.
“Может, повернуть, пока не поздно?”, — с тревогой подумал Телемах, но вдали уже показался морской порт с застывшими у причала торговыми кораблями.
— Похоже на Спарту, — сказал один из друзей Телемаха, — хотя в этой части Понта никаких Спарт быть не должно.
— Кто сказал? — удивились остальные моряки.
— Да Христофорсис Колумбиус, — ответил парень, — великий эллинский мореплаватель. Много путешествовал, карты составлял, но был, к сожалению, съеден прожорливыми лестригонами. Он их остров с Египтом перепутал, а их царя Антифата и вовсе за ожившую мумию принял, тот на него за это обиделся и мореплавателя слопал.
— Весьма поучительно, — заметил Телемах. — Ноги моей в Египте этом не будет.
И остальные матросы согласно закивали. Корабль пристал к берегу.
— Плата за стоянку два золотых, — закричал с берега чернявый абориген в желтом жилете.
Телемах с друзьями опасливо сошли с корабля. Расплатились.
— Где мы находимся, приятель? — спросил жуликоватого коротышку Паламед.
