сжавшись, еле смог выдавить из себя:
– Я передавал администрации докладную записку, где указал все пункты нашего будущего сотрудничества. Я полагал, что вы с ней уже ознакомились…
– Я обязательно её просмотрю. – Заверил Пётр Васильевич, и снисходительно улыбнулся: – Вы же знаете наших бюрократов. Итак, на чём же мы остановились? Полагаю, вы узнали достаточно об устройстве нашего мира, и теперь нам хотелось бы услышать что-нибудь о мире вашем.
Рутгер понял о чём хочет знать президент, и уже во многий раз облегчённо вздохнул. Здесь он не видел ничего опасного, того, что могло быть навредить ему самому и его друзьям. Он помнил, что всё уже рассказывал Михаилу, и наверняка Древние знали это, но раз они хотят услышать из первых уст, то почему бы и нет? Он видел, как загорелись глаза Петра Васильевича при упоминании золотого запаса России, и теперь его заботило только то, чтобы президент не решился послать свою армию в страну Лазоревых Гор, чтобы захватить её богатства. Конечно, они не могут долго находиться на поверхности земли, но ведь учёный говорил, что они постоянно работают над этим, и кто знает, вполне может быть, что через какой-то срок, они смогут решить эту проблему. Для армии в несколько сотен человек, вооружённых огнестрельным оружием, не составит труда пройти через земли, населённые мутантами, и враждебными племенами. Они их просто уничтожат! Значит, надо повести свой рассказ так, чтобы у Древних и мысли не возникло о таком походе. Чтобы они были уверены, что без сильной защиты им там просто нечего делать!
Собираясь с мыслями, Стальной Барс вздохнул, оглянулся на друзей, и, заметив их настороженные, предостерегающие взгляды, снова повернулся к президенту, стоящему по другую сторону стеклянной стены. Они всё поняли! Хотели упредить и его, но не имели такой возможности.
* * *
Глава 33.
– Будь я проклят! – Воскликнул Сардейл, облегчённо вздыхая, и в сердцах сплёвывая себе под ноги: – Всё боялся, что они выстрелят нам в спину!
Рутгер оглянулся назад, где за плавным поворотом тоннеля, где-то в темноте терялись Михаил, и провожающие солдаты. Было немного грустно, и в то же время радостно. Грустно от расставания с учёным, и радостно от того, что они наконец-то могут покинуть мрачные своды подземелий, неживой, холодный свет, льющийся с потолка, и постоянное ожидание того, что можно из-за каких-то неосторожных слов, кажущихся пустяком для самого, оказаться в ловушке, из какой не так-то просто выбраться.
В заплечных мешках тихо побрякивали консервы, свет фонарей выхватывал из тьмы обвалившиеся своды тоннеля, кучи камней, на когда-то, может быть столетия назад, чистом полу, и сорванные с петель металлические двери. Как и предупреждал Михаил, здесь не было ни души. Что здесь произошло, никто не знал. Древние об этом умалчивали, не желали об этом говорить, и, казалось, что никакими способами из них невозможно вытянуть и слова. Только перед тем, как закрылись последние гермоворота, выпускающие северян в тоннель, Михаил успел шепнуть, что здесь пять веков назад были похоронены несколько сотен Древних. Что это могло значить, никто не знал, и не мог догадаться. Барс запомнил бледное лицо учёного, отразившуюся на нём муку, и то, как зло на него прикрикнул один из солдат.
– Никак не могу привыкнуть к этому. – Смущённо улыбнулся Аласейа, и фонарик в его руке дрогнул, мазнув пятном света по куче камней, наваленных на дороге.
Ещё две недели назад это можно было бы назвать чудом, и никому из вигов не могло бы и в голову прийти, что такое возможно. Несомненно, фонари были лучше, чем факела. Они давали больше ровного, яркого света, и чтобы зажечь их, не надо было бить кресалом по кремню, достаточно нажать на маленькую кнопку. Только одно смущало – это был белый, холодный свет, и каждый раз, включая фонарь, воевода вздрагивал от мгновенно вспыхивающего яркого круга.
– Не наше это. Не человеческое. – Выдохнул Увгард, впрыгивая на кучу камней, светя вперёд, на землю. – Когда же мы выберемся на свет божий? Что сказал Михаил?
– Нам осталось пройти не больше пяти тысяч шагов, и путь нам преградит завал. В потолке будет пролом, и мы выйдем через него наверх. Учёный сказал, что это будет где-то в землях русов. – Рутгер помнил каждое слово Михаила, и старался распознать в них то, что, может быть он хотел сказать, но так и не смог, из-за стоящих рядом солдат. Это было где-то рядом, и он, как ни старался, никак не мог сообразить, на что намекал Древний.
Он оглянулся на Эррилайю, и с трудом разглядел её в середине строя воинов. В лучах мечущегося мертвенно-белого света можно было разглядеть только рогатые шлемы, сине-красные, круглые щиты, и бледные лица. Ещё немного, и северяне стали бы похожи на Древних, отличаясь от них одним ростом.
– Ты что-нибудь чувствуешь? – Спросил воевода у девушки на ходу, и та, спотыкаясь о мусор, держась за руку Лурфара, сердито взглянув на Барса, ответила:
– Далеко впереди что-то странное. Будто кричат души умерших, и шлют проклятья своим убийцам.
– Значит, впереди действительно, как и говорил Михаил, кладбище, где похоронены Древние.
– Это не кладбище. – Возразила Эрли. – Там нет могил.
– Мы увидим очередную гору истлевших трупов? – Спросил кто-то из строя, и Рутгер узнал голос Юрдера. В нём не было какого-то затаённого страха в ожидании увидеть что-то ужасное. После всего пережитого за последние два месяца их уже было невозможно чем-либо напугать, и пара сотен скелетов не могла вывести их из равновесия.
– Я буду рад, если нам на встречу попадётся сотня мутантов! – Воскликнул Сардейл. – Больше всего мне не хватало широкого замаха, да сильного удара секирой!
– Всему своё время. – Усмехнулся Стальной Барс. Ветерана уже ничто не изменит. Как всегда он рвался в драку, и трудно было представить причину, по какой он мог бы отказаться от неё. – Уверен, что пока мы доберёмся до Лазоревых Гор, наши мечи не раз вдоволь напьются крови врагов.
Впереди был ещё длинный путь, полный смертельных опасностей, и никто не мог предсказать, когда оборвётся чья-либо цепь жизни, выкованная Бессмертным Тэнгри. Хотелось верить, что путь домой будет гораздо легче, чем сюда, и дружина воеводы без потерь вернётся в страну Лазоревых Гор. Сейчас даже не верилось, и было сложно представить себе, сколько всего им пришлось вынести, и перетерпеть. Сколько раз они оказывались на волосок от смерти, и каждый раз находили выход, из, казалось бы,
