Обычная палата с прикроватной тумбой и табуретом у входной двери. Никаких медицинских приборов, кривыми проводами тянущихся к телу. Никакой капельницы у изголовья. Он спокойно лежал поверх тонкого армейского одеяла, одетый в больничную пижаму.
Лапшин попробовал шевелить руками и ногами, что удалось без проблем. Он сел, свесив ноги с кровати, прислушался к внутренним ощущениям. Ни боли, ни тошноты или головокружения.
Нельзя сказать, что молодой человек был полон сил и энергии, но и неприятных ощущений в теле вкупе с недомоганием он не испытывал. Все обстояло нормально, хотя кое-какие моменты вылетели из головы. Например, опер не помнил событий, произошедших после того, как он подошел к Щербинку, что-то обнаружившему на кухне Джамала.
Дверь в палату была приоткрыта. Из коридора доносились женские голоса.
– Медсестра! – позвал Артем.
Голоса в коридоре чуть поутихли. Лапшин посмотрел под ноги и, не найдя тапочек, босиком ступил на холодный пол. Он пошире открыл дверь и уже собирался покинуть палату, но на пути встала невысокая стройная медсестра.
– Куда вы собрались?
Она задала вопрос с легкой полуулыбкой на круглом лице, при этом аккуратно подталкивая Артема обратно к койке.
– Я хотел…
– Как вы себя чувствуете?
– Нормально. Я в порядке. Где я?
– Вам пока не рекомендовано вставать, так что, пожалуйста, вернитесь в кровать.
– А что случилось-то?
Артем податливо пятился до тех пор, пока не уперся в койку. Он вновь опустился на шерстяное армейское одеяло.
– Я доложу доктору, что вы очнулись. Он вас осмотрит и все объяснит.
Медсестра быстро удалилась, прикрыв за собой дверь. Артем терпеливо вздохнул и еще раз оглядел помещение на предмет своих личных вещей. Ни одежды, ни даже наручных часов нигде не было.
Пришел врач – высокий тучный мужчина средних лет и в очках на кончике носа. В его облике Артем безошибочно распознал военнослужащего. Военных легко узнать в толпе. Какое-то неумолимо характерное, присущее только этой профессии выражение лиц. Человек, пару лет поварившийся в армейской среде, всегда определит ее представителя, а если постарается, то и воинское звание.
Этот, скорее всего, носил майорскую звезду. Сомнений не было, Лапшин находился в военном госпитале. Следующий вопрос, в каком именно.
– Очнулся, боец?! – спросил доктор, но по тону казалось, что ему, в общем-то, без разницы.
– Где я нахожусь?
– Сам-то как думаешь? – усмехнулся врач.
В одной руке он держал папку с медицинским журналом, другой придвинул поближе табурет. Артем промолчал, спокойно глядя на майора.
– Госпиталь Минеральных Вод. Тебя доставили в ночь, только я не знаю зачем.
Он устало опустился на табурет, закинул ногу на ногу, журнал положил на колено.
– Что произошло? – спросил Артем.
– Ты не помнишь?
Лапшин покачал головой.
– Насколько я понял, ты зашел в заминированное здание в момент его подрыва. Тебя нашли посреди обломков без сознания и в срочном порядке транспортировали к нам.
Артем изогнул брови.
– Я чувствую себя удивительно целым для человека, которого взорвали.
– Да, я то же самое сказал доставившим тебя ребяткам. – Он опустил голову и начал что-то записывать. – Они сказали, твоему напарнику повезло меньше. Его разорвало на несколько фрагментов, и к ночи еще не удалось найти левую стопу и правую кисть.
Артем поморщился, тяжело покачал головой. Федька…
– Просили поместить тебя в отдельную палату и оказать необходимую медицинскую помощь. – Военный врач посмотрел на Артема поверх очков. – Только тебе не нужна никакая помощь. Ты точно был в том доме, как они говорят?
Лапшин лишь неопределенно мотнул головой.
– Не знаю… Наверное.
Пару мгновений врач смотрел на Артема, что-то прикидывая в уме.
– Тогда ты самый везучий парнишка из всех, кого я повидал за пятнадцать лет службы в ВС РФ.
Он положил журнал на тумбу, поднялся, надевая стетоскоп.
– Вставай, снимай рубашку. Посмотрим тебя на всякий случай.
– Где у вас тапки?
– Что?
– Не хочу босиком ходить. Пол холодный.
Доктор с ироничной улыбкой смотрел на Лапшина.
– Простудиться боишься? Это правильно, о здоровье надо думать.
Майор наклонился, открыл прикроватную тумбочку, достал из нее синий коврик, бросил под босые ноги Лапшина.
– Пока вот так.
Артем встал на коврик, расстегнул пуговицы на куртке, скинул ее на кровать. Он воспользовался моментом, чтобы бегло осмотреть себя.
– Царапин нет, – констатировал парень. – Даже синяков не видно.
– Если твои дружки ничего не напутали с бодуна, то ты родился в доспехах. Поворачивайся.
Врач послушал Лапшина, затем измерил давление и проверил рефлексы.
– Ты как будто бы в норме, боец. Голова не кружится, тошноты нет?
– Нет.
– Тогда, если хочешь, можем пропустить тебя через томограф. Придется, правда, подождать до десяти утра. Но признаков сотрясения я не наблюдаю, так что смотри сам.
– Это необходимо?
– Я ж говорю, смотри сам. Можешь пока посидеть тут. Через полчаса завтрак начнется. Сходи, покушай. А я тем временем сообщу твоим, что ты жив и здоров.
– Да, давай так.
– Кухня на первом этаже, слева от лестницы.
– Где моя одежда?
– От нее ничего не осталось. Тебя привезли в одних лоскутах.
– Понятно…
– Не вешай нос, боец! – ободряюще улыбнулся врач. – Бог тебе второй шанс дал. Купи пузырь и отпразднуй как следует.
– А тапки мне кто-нибудь даст?
Майор, уже покидавший палату, обернулся в дверях.
– Тапки?
– Да, тапки. Пол холодный, простудиться не хочу.
Врач, отдежуривший ночную смену, устало посмеялся.
– Будут тебе тапки, боец.
Он вышел, закрыв за собой дверь.
