– Брат! Как ты мог такое подумать! – обратился шейх к принцу, но тот смотрел на него, уже не улыбаясь. – Клянусь! Клянусь, что эти люди, если они умерли или умрут… Если они и погибнут, то это будет только тогда, когда этого пожелает Аллах! Никто из моих людей не пролил и никогда не прольет их крови. Клянусь тебе в этом пророком Мухаммедом и самим Аллахом! Я говорю чистую правду!
– Ну что ж… – принц Насир тяжело вздохнул, видно было, что разговор давался ему нелегко. – Тогда я тоже поклянусь, что в тот же день, когда ты вернешься в нашу столицу, наш верховный муфтий назовет имя еще одного принца Магрибии. Почему бы в нашей стране не быть сразу двум принцам? Я не вижу никаких препятствий для этого. Вполне возможно, что наша страна станет королевством… Короче, мы с тобой все это еще обсудим. О главном мы договорились. Прощай, брат. Вернее, до свидания – мы встретимся уже в день инаугурации.
Братья обнялись и разошлись в разные стороны. Принц Насир возвращался к своему кортежу уже не так бодро и уверенно, как отходил от него. В его душе не было особенной радости после увиденного и услышанного – он понимал, что прощание с братом было далеко не таким искренним, как начало встречи. «Да, жизнь в пустыне и многолетняя война сильно изменили моего брата. Ничего, после того, как он вернется во дворец, он снова станет прежним – моим любимым братишкой Джалилем. Время лечит и не такие раны. Все встанет на свое место, главное, что теперь все плохое заканчивается».
Глава 31
Одинокая гора, в верхней части которой размещался пещерный город троглодитов, высоко возвышалась над пустыней. С военной точки зрения это был идеальный наблюдательный пункт. Любого человека, который приближался к ней – ехал ли он на автомобиле, на верблюде или же просто шел пешком, – с вершины горы было видно еще издали. Поэтому стоянку двух «КамАЗов» и свой временный лагерь Андрей Лавров и археологи решили устроить вдалеке от нее – в холмистых предгорьях южной части Атласских гор, которые еще называют Антиатласом. Сразу же после устройства лагеря Батяня решил предпринять действия по выяснению обстановки в пещерном городе и состояния похищенных гонщиков.
– Ну что, земляки! Пора действовать, только вести себя надо осторожно и разумно. Кто из вас сейчас пойдет со мной в разведку? – спросил майор, усевшись по-турецки и внимательно оглядывая двух друзей.
– Понятно, что я! – непререкаемым тоном ответил Богдан. – Ты ведь не хочешь, правда? – обратился он к Алесю.
– Ну почему же! – возразил Алесь. – Как раз наоборот. Я ничего против не имею, чтобы отправиться вместе с майором. Так что – это как Андрей скажет! Или давай жребий тянуть!
– Да я бы вас обоих взял! – усмехнулся Лавров. – Но вы, конечно, не десантники, стрелять и драться не умеете…
– Ну, это еще как сказать, – возразил Богдан. – Мы тоже кое на что способны.
– Ничего себе, заявочки! А боевика кто из нас завалил? – возмутился Алесь.
– Так, бойцы! Спокойно! – Батяня строго оглядел ретивых археологов. – Я понял, что вы герои и суперсолдаты. Решим так – пойдет тот из вас, кого можно будет замаскировать. Ты, Богдан, ведь не собираешься в таком виде подбираться к горе?
Богдан до сих пор был одет в ярко-зеленый тропический костюм, в котором его застал набег верблюжьей кавалерии. Вся остальная его одежда сгорела вместе с жилым домиком. Такое «убранство» при всем желании никак не годилось для задуманного путешествия. Тут же выяснилось, что снятый с Хамида маскировочный комбинезон ни за что не налезет на крупногабаритного Богдана. Зато худенькому и невысокому Алесю он пришелся почти впору.
– Ну, вот и выяснили, кто из вас сейчас пойдет со мной! Но ты не переживай, – сказал Андрей Богдану. – Думаю, твое умение стрелять и драться нам еще сможет пригодиться. Ты ведь в каких войсках служил?
– В железнодорожных. Но не думайте! – вскинулся Федорчук. – Нас там тоже кое-чему учили!
– А я и не думаю, – уверил его Лавров. – Охраняй пока что лагерь, следи за нашим басмачом и готовь обед – часа через четыре мы должны будем вернуться. В смысле поварского искусства я на тебя, Богдан, очень надеюсь. Я же помню, какую встречу вы нам тогда организовали.
– Какой еще обед? – с удивлением спросил богатырь-археолог. – Почти ведь ничего не осталось. Последнее сало и то все доели!
– Вот-вот! Десантник должен уметь приготовить обед из чего угодно и в каких угодно условиях! Насчет каши из топора – это ведь про нас придумано, – подбодрил Федорчука Батяня. – Тут ведь главное что – фантазию проявить. Готовь пока из того, что осталось, а мы по дороге постараемся раздобыть что-нибудь съедобное.
* * *
Из всех природных катаклизмов тяжелее всего в Сахаре путешественники переносят случающиеся здесь довольно часто пыльные бури. Ветер пустыни, горячий и сухой, сильно изматывает, даже когда он совершенно прозрачен, но еще труднее приходится путникам, когда он несет пыль или мелкие песчинки. А пыльные бури здесь случаются намного чаще, чем песчаные. Сахара, пожалуй, самое пыльное место на Земле. Эти пыльные бури издали похожи на быстро охватывающие все вокруг пожары, клубы дыма от которых поднимаются высоко в небо. С бешеной силой несутся они через равнины и горы, выдувая на своем пути пыль из разрушенных скал. А когда в Сахаре стоит штиль, а воздух наполнен пылью пустыни, возникает известный всем путешественникам «сухой туман». Видимость при этом совершенно пропадает, а солнце кажется тусклым пятном и не дает тени. Но в этот день вышедшим на разведку Батяне и Алесю повезло. Хотя воздух в пустыне очень быстро нагрелся, видимость была довольно неплохой – одинокая гора хорошо просматривалась еще издали.
– Слушай, Андрей, я узнаю это место. Ведь я здесь однажды уже был! – сказал Алесь, когда они приблизились к горе настолько, что уже можно было различить в верхней ее части входы в пещеры.
– Когда ты здесь был? И почему сразу не сказал об этом? – спросил его майор.
– А мы совсем с другой стороны к этим пещерам подъезжали. Это было в самом начале нашей экспедиции, – вспоминал, вглядываясь в гору, Алесь Бартошевич. – Мы с Жаклин нанимали здесь землекопов для работы в лагере. Из городка Аль-Бокерия почти никто у нас работать не согласился. Ленивый там народ. А здесь – ничего, согласились. Другое дело, что привело это к самым печальным для них последствиям… Хотя кто мог такое предугадать? Да, кстати! Куда же все-таки наша мадам подевалась? Как в воду канула…
– Думаю, ты ее никогда больше не увидишь, – вздохнув, ответил майор Лавров. – Во всяком случае, живой. Можешь это у нашего пленного боевика уточнить. Вечером, когда вернемся на нашу стоянку.
– Ты хочешь сказать, что он и к ней руки приложил? Вот же сволочь! – вскрикнул Алесь. – Она ведь такая красивая была!
– Ладно, отставить эмоции! – заключил Батяня. – Сейчас нам не до того. Он за все ответит, но чуть попозже. Жди меня здесь, вот за этой скалой, гляди в оба. А я подберусь к горе поближе и снизу все как следует осмотрю. На обратном пути поохотимся. Сидеть тихо, никуда не отходить! Приказ понятен?
