Бронзовый Гейне на ратушной площади Гамбурга,Сумрачный гений германский, похожий на Гамлета,Стынущий молча у края холодных морей.Видят туристы глазами, до слез умиленными,Что не сгорел с остальными шестью миллионамиЭтот случайно избегнувший казни еврей.Бронзовый Гейне над облаком гари ли, смога ли,Напоминающий обликом скорбного ГоголяВ скверике пыльном напротив Арбатских ворот.Благоговейно субботами и воскресеньямиБюргеры здесь собираются целыми семьями, —Непредсказуем грядущего дня поворот.Бронзовый Гейне, из ямы с отбросами вынутый,Сброшенный раз с пьедестала и снова воздвигнутый,Пахнущий дымом своих уничтоженных книг,Пусть отличаются наши родные наречия,Радуюсь этой, такой неожиданной встрече я,Единокровный поклонник твой и ученик.Бронзовый Гейне на площади шумного Гамбурга. —Рюмка рейнвейна над узкой портовою дамбою,Голод блокады, ушедших друзей имена,Контур Европы над желтою школьной указкою,Черный сугроб под пробитой немецкою каскою,«Traurigen Monat November», родная страна.Бронзовый Гейне, грустящий на площади Гамбурга, —Томик стихов в переводах, мне помнится, Вайнберга,Послевоенный лежащий в руинах Большой.Малая Невка, лесистый ли Гарц, Лорелея ли, —Что за мечты мы в мальчишеском сердце лелеяли,К странам чужим прирастая незрелой душой?Бронзовый Гейне, что зябко под ветром сутулится,Не переменишь рождением данную улицу,Город и век, ни в Германии, ни на Руси.Так повелось со времен Перуна или Одина.Что же поделаешь, если свобода и Родина —Две несовместные вещи – проси не проси?
Всякий раз, попадая в Гамбург, я удивлялся его сходству с моим родным Ленинградом-Петербургом. Потому что Гамбург – морской город, хотя и достаточно далеко находится от моря, но тем не менее Эльба – огромная река, на ней морской порт и огромное количество каналов. Кстати, я с удивлением узнал, когда попал в Гамбург впервые, что по количеству каналов он превосходит Петербург, Венецию и Амстердам, вместе взятые. А что касается образца, с которого Петр Великий строил Санкт-Петербург, то многие считают, что это не Амстердам, а Гамбург, где Петр тоже неоднократно бывал.
Множество мостов, переплетения каналов, порт с морскими судами, крики чаек образуют совершенно неповторимую ауру Гамбурга, близко сроднив его с моим родным Питером. Кроме того, они похожи скверной дождливой погодой и постоянной угрозой наводнений, которые в Гамбурге и в Питере нередко приобретали катастрофический размах.
В сентябре 2000 года в Гамбурге, где мы были вместе с Александром Костроминым, немецкий музыкант, работавший одновременно пилотом Люфтганзы, тридцатидвухлетний красавец Нильс Вулькоп предложил записать диск с моими песнями у него в студии, снабдив их переводами на немецкий язык. Нильс с детства увлекался музыкой и решил посвятить себя ей. Однако надо было зарабатывать на жизнь. Поэтому он окончил летное училище и стал летать, чтобы заработать деньги на студию звукозаписи. Мои песни ему понравились, хотя он ни слова не понимает по-русски. «В них есть какая-то сила, – говорит он, – я чувствую это по интонации».
Диск нам удалось объединенными усилиями записать примерно за две недели напряженной работы. С переводами, однако, не обошлось без проблем. Так, во время перевода песни «Чистые пруды» выяснилось, что слово «вагоновожатый» звучит по-немецки примерно как «айзбанфюрер». «Нет уж, такого слова мне в песне не надо», – запротестовал я. Пришлось заменить слово «вагоновожатый» на более благозвучное на немецком языке слово «прохожий».
Поразившее меня сходство между Гамбургом и моим родным Питером нашло отражение в песне, посвященной Нильсу.
Два города этих так странно похожи,Так странно похожи две этих реки.Они далеки друг от друга, и все жеОни для меня неизменно близки.Здесь птичьего зова небесные гаммыМешают порою весеннею спать.Мне в Питере снова привидится Гамбург,А в Гамбурге Питер приснится опять.Два города этих так странно похожи.Обоим преподали горький урокГлубокие раны жестоких бомбежек,Ночные сирены воздушных тревог.Здесь море сурово грохочет за дамбой,Внезапным грозя наводнением стать.Мне в Питере снова привидится Гамбург,А в Гамбурге Питер приснится опять.И, кажется, жизнь повторится сначала,И сердце как птица забьется, когдаОт берега Эльбы, от невских причалов,Уходят, гудя, в океаны суда.От края земного к другим берегам бы,Как в юности дальней, и мне уплывать.Мне в Питере снова привидится Гамбург,А в Гамбурге Питер приснится опять.
Мне много раз приходилось бывать в Германии, иногда 9 мая – в День Победы. В такие дни, оборачиваясь назад, начинаешь остро осознавать уроки истории, понимать, как по-разному сложились судьбы бывшей фашистской Германии и бывшего сталинского Советского государства. Немцы имели мужество пройти через покаяние, признать и публично разоблачить злодеяния гитлеровского режима. У нас же полного разоблачения сталинских преступлений так и не произошло, поэтому как повернется наша история завтра, пойдут ли нам впрок уроки немецкого, мы пока не знаем.
