– Суета сует – все суета! – тихо заключил Сема, с жалостью глядя на суетящуюся толпу. – А где сестричка Катюша? – неожиданно спросил он.
– Какая? – удивился Главврач. – Ах да! Надоели мне эти бабы. Метаморфоз.
– Это как из гусеницы в бабочку?
– Хуже. Это как из головастика в лягушку.
В уютном парке «Окно в мир» было довольно многолюдно, как на 1 Мая, Международной праздник трудящихся. Внезапный удар колокола на башне святого Стефана, или, как ее сейчас называют, Биг-Бен, застал Сему врасплох, и он даже вздрогнул, но виду не подал. Дальнейшие прогулки по Елисейским полям с видом на Елисейский дворец, по аллеям прекрасного дворца Нимфенбург, поражающего своей непредсказуемой красотой и роскошью, и даже когда статуя Свободы опустила факел и подмигнула, Сему нисколько не удивили. Умный человек на то и умен, чтобы всякому найти научное обоснование. Как-то, будучи с шефом в поездке по Китаю, посетили в Шэньчжзне парк «Window of the World», где представлены в миниатюре архитектурные достопримечательности разных стран, а также их традиции, культура и обычаи. Поэтому фокус, подкинутый Главврачом, Сему нисколько не удивил. Но в данном случае и умный человек может ошибаться. Недаром девиз ученых мужей – «все подвергается сомнению». Сема, как земной человек с еще не измененным сознанием, даже не подозревал, что существуют субъекты, обладающие сверхразумом и супраментальным сознанием, способные перемещаться в пространстве одновременно в настоящем, прошедшем и будущем. Но что случилось, то случилось.
На вид нормальные, хорошо одетые люди разных национальностей стаями прогуливались по ухоженным, благоустроенным дорожкам парка. Многие были одеты довольно элегантно, женщины в дорогих украшениях и даже в норковых палантинах, пелеринах, боа на полуобнаженных плечах. Говорили между собой тихо, на разных языках, как будто боялись, что их подслушают. Женщины обмахивались веерами, на которых были изображены именные гербы с инициалами владельцев: «Леди Ю», «Фрау М», «Мисс Л», «Госпожа П» и так далее. Лица, словно застывшие маски, не выражали никаких чувств, и возле Главврача в их глазах вспыхивали злые зеленые огоньки. Они церемонно раскланивались, их губы растягивались в искусственной улыбке.
– Почему они боятся вас? – тихо спросил Сема.
– Страх! Страх за собственные души, – достал из кармана розовый пульсирующий комочек и показал Семе: – Душа, субстанция материальная. Тонкий инструмент, позволяющий испытывать радость и страдания, любовь и ненависть. А нужен один миг, – сжал ладонь, и что-то живое, трепещущее, выпорхнуло и рассыпалось в прах. – Страх, одна из величайших проблем жизни, – и, чтобы заглушить в себе нахлынувшие чувства, громко расхохотался. – Это вирус, которым заражено их сознание. Страх парализует волю и нарушает равновесие, а материальное благополучие развращает этих «тружеников с большой дороги». Движение от однополярного к многополярному, от определенного к неопределенному охватывает ум смятением, взращивает агрессию, порождает лицемерие, ненависть и приводит к насилию.
– Кто скрывает ненависть, у того сердце жестокое, уста лживые, мысли лукавые, – согласился Сема.
– Вот именно. Времена измельчали, нет Демокритов, Сократов, Платонов, Кун Фу, одно фу-фу, мелкие душонки, получить каждую можно за три копейки в базарный день, – он бросил лукавый взгляд на Сему. – Они втихую вынашивают мысль о создании «Мирового правительства».
– Возможно, в этом есть здравый смысл – создание единой концепции развития цивилизации.
– Красиво звучит, – и, как бы возмутившись: – А на деле – глобальная система власти под управлением масонов, кучки миллиардеров. Здесь главное даже не деньги, а… знаете, что Homo из семейства гоминид в отряде приматов отличается способностью к абстрактному мышлению?
И вдруг лицо Главврача резко преобразилось и приняло жестокое, надменное выражение, в глазах загорелись зеленые огоньки. Неизвестно откуда налетевший порыв ветра распахнул белый халат с красным, кровавым подбоем, и за вполне реальной фигурой проступает другая, похожая на некую тень или туманность. «Камзол в обтяжку, на плечах накидка, на шляпе петушиное перо, а сбоку шпага с выгнутым эфесом». Блеснули зеленые огоньки, и хриплый голос эхом пронесся по парку:
– Смешон божок земли, всегда, во всех веках Чудак такой же он, как был в начале века!Ему немножко лучше бы жилось, Когда б ему владеть не довелось Тем отблеском божественного света, Что разумом зовет он: свойство это Он на одно лишь смог употребить, — Чтоб из скотов скотиной быть!
Сема напрягся, некая туманность, окружающая собеседника, исчезла, и снова перед ним оказался в своем обычном виде Главврач.
– Гете. Во мне погиб великий актер, – спокойно заключил Главврач, как будто до этого ничего и не произошло. – Как вам нравится? Утопия. Человечество еще не готово к подобным экспериментам?! – Он обнял Сему за плечи, и они пошли дальше по парку.
По лужайке среди плакучих берез прогуливалась молодая пара в белых одеждах и белых венчиках из роз на голове.
– Я хочу жить на этой чудесной, прекрасной земле, – одухотворенно изливал свои чувства молодой человек, – смотреть на цветущие под солнышком поля, вдыхать аромат яблоневых садов, слушать шум прибоя, совершать добрые дела для людей, любить красивых девушек, жить в удовольствии с самим собой и миром. Пойду в народ. Буду работать, пахать, сеять…
Мы не сеем, мы не пашем, а валяем дурака… – буркнул недовольно один из мужиков, сидящих на лавочке.
– Сам дурак, – огрызнулся парень. – Нет, пойду как Лев Толстой бедным странником. Пойду куда глаза глядят. Все религии проповедуют бедность. Буду страдать за народ.
– Как это прекрасно, – восторженно защебетала девица, – как это прекрасно, с котомкой, босиком по травке. Как это прекрасно. Полная свобода. А я полечу, полечу за тобой. Почему я не птица? Как это прекрасно. Парить, парить…
– А я с гарматы, с гарматы… – зло, сквозь зубы, произнес им вслед усатый мужик, помахав кулаком, и, повернувшись к партнеру, продолжил: – Ненавыджу, колы зачипають мою свободу и нэзалэжнисть, я прыходжу в справэдлывый гнив.
– Гнев – результат человеческой развращенности, – спокойно парировал невысокий, спортивного сложения мужчина в олимпийской куртке, не отрывая взгляда от шахматной доски. – Не существует ни справедливого, ни несправедливого гнева. Есть просто гнев, который приводит к жестокости, а затем к насилию.
– За идэю можна и понасыльнычать, – угрюмо пробурчал усатый, поправляя картуз с кельтским крестом над козырьком. – Сегоднишня молодь знаходыться в стани заколоту проты суспильства за свободу и национальну идэю.
Мужчина в олимпийской куртке поднял голову и внимательно посмотрел на собеседника. – Национализм, батенька, ведет к самоуничтожению. И потом, мятеж – это не свобода. Свобода – это состояние ума. Лучше жить в полной гармонии с самим собой и миром.
– Как можно жить в полной гармонии с самим собой в этом мире? – возмутился кучерявый, поправляя очки. – Миром управляет кто? Мафия. Имя ей – деньги, а деньги – это власть.
