Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
Искренне пожелав бедолаге счастливой жизни, Вавила бесшумноперелез через стену и, повисев на руках, рухнул в сугроб, не причинив себе нималого урону. Огляделся, обошел часовню, близ которой высадился на землюобетованную, – все тихо. Через мгновение на стене возникла черная фигура. Этобыл князь. Вавила дал знак – князь легко приземлился рядом. Подъем Савки несколькозамедлился, ибо княжеский камердинер был обременен каким-то пухлым узлом, скоторым никак не желал расстаться, и на все сердитые вопросы отвечал одно:«Сгодится, вот увидите!» Князь Федор вообще не был уверен, стоило ли брать ссобою Савку: чем меньше народу будет шататься по крепости, тем лучше, но Савкапросто-таки вцепился в него: «Да хоть за дверью постою, покараулю, знак подам,если что не так! Сгожусь, вот увидите!» Пришлось сдаться. Впрочем, верный слугаеще ни разу не подвел князя, напротив – иногда поражал его изощреннымвоображением. Оставалось надеяться, что Савка и впрямь сгодится.
Ну, слава богу, все они наконец-то выбрались изспасительного сугроба, вытащили из забора крюк и зарыли его в снег: дожидатьсясвоего часа. Ведь к утру предстояло выбираться из Раненбурга, а это могло статьеще той задачкою! Впрочем, князь Федор пока об этом старался не думать: хлопоти без того довольно.
Совсем рядом виднелись очертания часовенки. Путь Вавилетеперь лежал туда: завесить окна, все приготовить. Но он медлил; не обращаявнимания на секущий снег, вглядывался в лицо князя:
– Может, я все-таки сам ее приведу, а? Вам бы лучше здесьждать, в безопасности…
Князь резко, сердито мотнул головой. Ну какой разговор?! Этобыл замысел Вавилы: мол, князь Федор схоронится в часовенке, а поп прокрадетсяв комнату Марьи Александровны и под каким-нибудь предлогом, украдкою, приведетее. Савке, который пуще всего пекся о господской безопасности, предложение сиепоказалось заманчивым, однако князь Федор отказался наотрез. Все, хватитобманов и уловок в его с Машей жизни! Он должен задать ей вопрос и получить нанего ответ, должен всякое ее решение принять в лицо, даже если это убьет его.
Примерно так он объяснил свой отказ Вавиле, и тот воззрилсяна него с суеверным ужасом:
– Это что ж… выходит, ежели она не согласится, то мы попустувсе наши приключения затеваем? Может статься, ни с чем придется уйти?!
– Может статься, – негромко проговорил князь, и что-то такоеуглядел Вавила в его непроницаемом лице, от чего прикусил язык. А теперь вновьзавел тревожные речи, столь болезненные для сердца князя Федора, ибо кудабольше, чем собак, солдат и Пырского, вместе взятых, он боялся увидетьненависть в глазах любимой и услышать этот срывающийся шепот, от которого нераз просыпался и не мог больше уснуть: «Подите прочь! Прочь от меня подите!..»
Почувствовав, как вмиг закручинился князь, Савка украдкоюпоказал Вавиле кулак и осторожно потянул барина за рукав:
– Да не слушайте вы его, ваше сиятельство! Пойдемте, мешкатьне след.
Князь Федор молча двинулся за ним, а Вавила, тяжеловздохнув, проскользнул в пахнущую ладаном тьму часовни.
* * *
По расспросным сведениям и благодаря Вавилиной разведкеночные гости вполне ориентировались в доме, куда прибыли незванны-нежданны.Входная дверь на ночь запиралась изнутри, однако Вавила исхитрился расколупатьзамазанное на зиму окошко в малой кухоньке, так что забраться в дом удалось безпомех. Едва шагнув в коридор, князь Федор понял, что слухи о многочисленнойохране опального светлейшего и его семейства ничуть не преувеличены: храп,который несся по коридорам, издавали не менее двадцати стражников! «Интересно,узникам удается хотя бы вздремнуть под такой грохот?» – подумал он ссочувствием, теперь уже с меньшей опаскою ступая по скрипучим половицам: храппоглощал все звуки.
Они миновали двух часовых внизу и наверху лестницы (обапредавались сну так самозабвенно, что, пожалуй, не проснулись бы, даже если быдосужий шутник подергал их за усы!) и поднялись на второй этаж, где были жилыекомнаты. Здесь, словно из уважения к покою заключенных, подобралась команда нестоль громогласных храпунов, однако же и этого хватило, чтобы таинственныегости незаметно прокрались по коридору и нашли шестую от лестницы дверь, закоторой располагалась комната старшей дочери Меншикова.
Савка, прошелестев: «Покараулю!» – канул в густую тень подстеною – словно и не было его.
Князь Федор взялся за ручку двери и постоял так, набираясьхрабрости. Он не думал об этом, но всем существом своим определенно знал: еслиМария сейчас его отвергнет, ничего ему более не останется, как открыть свойпотайной ларчик, о котором не знал даже вездесущий Савка, и откупорить малуюстекляницу с тяжелой, маслянистой, ядовито-зеленой жидкостью, слабо пахнущеймятою. И, в отличие от злополучного Александра Данилыча, коего князь обрек намедленное умирание, жизнь его будет прервана мгновенно, как если бы там, взаоблачных высях, в обиталище богов, чья-то твердая рука в один взмахперерезала острым лезвием туго натянутую нить.
Наверное, он слишком долго стоял, потому что Савка, на мигявившись из тени, довольно-таки непочтительно ткнул его в плечо.
Князь Федор рванул дверь – узникам запрещали запираться – ишагнул вперед.
В первое мгновение он ничего не видел перед собой:разноцветные искры мелькали перед глазами, а потом сквозь звон крови в ушахдолетел слабый шепот – и взор прояснился.
– Матушка Пресвятая Богородица, Царица небесная…
Он огляделся.
Лампадка едва теплится под образами. Тоненькая фигурка, вбелой рубахе, с шалью на плечах, стоит на коленях, кладет поклон за поклоном ивсе шепчет, шепчет одно и то же:
– Пресвятая Богородица… Царица небесная… – словноуговаривает.
Князь Федор замер, не в силах дышать, не то что говорить. Онтак и знал, что Маша еще не спит – не может спать в эту ночь, которая будетзначить для них так много… будет ждать неведомо кого. И она ждала!
От усердных поклонов длинная коса соскользнула с узкойдевичьей спины, стукнула об пол.
Князь Федор, словно очнувшись, перевел дыхание… услышав еговздох, девушка на полу обернулась, глянула через плечо – и резко выпрямилась,крикнув шепотом:
– Бахтияр!
У князя Федора подкосились ноги.
Отпрянул, упал бы на месте, да наткнулся на закрывшуюсядверь. Бежал бы прочь сломя голову, оскорбленный, униженный, да не могобессиленной рукой нашарить засов.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
