– Будь ты проклят, Джуд Дэрроу! – Она задыхалась от ярости. – Да, я репортер до мозга костей. Предполагается, что я должна быть объективна, что у меня не может быть вообще никаких эмоций. Но всему есть предел. Убирайся!
– Я уйду только вместе с тобой. И никак иначе.
– Разве ты забыл, что есть кто-то, кто ждет тебя? И все еще считается, что третий – лишний?
– Нас ждут двое, и они хотят видеть нас обоих. Микаэла и ее будущий муж… Руй Доминго. Ты не представляешь, какой будет праздник! В Эль-Кристобале появится новый президент и новая первая леди.
Лиз уставилась на Джуда непонимающим взглядом.
– О чем ты говоришь?
– Микаэла собирается замуж за Руя. Она была его студенткой в университете, и именно тогда они влюбились друг в друга. Но по многим причинам им пришлось это скрывать.
– Но ты… и она?
– Было время, когда Микаэла была близка к отчаянию. Этот страшный человек – Моралес – держал страну в железных тисках. И полагаю, что между ним и Доминго были весьма натянутые отношения. Я тоже был несчастлив, и мы утешали друг друга. Но я всегда знал, что ничего другого между нами быть не может. А она была просто рождена для политики. Они с мужем сделают много хорошего для своей страны.
– Да, я уверена в этом… – пробормотала Лиз, хотя ни в чем не была уверена.
И возможно, никогда не будет.
– Ну что? Поедешь со мной на их свадьбу?
– Я не могу. Мне надо найти работу. Клайв не так-то быстро простит меня за то, что я отказалась писать такую важную для него статью.
– Я уверен, что Клайв сам хочет написать эту статью. Когда я видел его в последний раз, он был похож на человека, который с ума сходит от счастья. И все из-за этой статьи.
– Тем не менее, – упорствовала Лиз, – мне предстоит разобраться со своей жизнью.
– Может, я смогу помочь?
Лиз уныло посмотрела на кучу своих вещей:
– Не думаю, что это возможно.
– Почему? Когда-то мы помогли друг другу.
– Да, но с тех пор много чего произошло.
– И то правда, – согласился Джуд. – Ты наконец избавилась от своего неверного бойфренда, а я обнаружил, что я не сумасшедший. Когда я был там, мне действительно казалось, что я теряю рассудок.
– Меня это не удивляет. Но у нас ничего не получится. Ты же сам видишь.
– Ничего я не вижу. Поэтому тебе лучше объяснить, почему у нас ничего не получится. От недостатка сна я, похоже, здорово поглупел.
– Мне следовало сразу тебе признаться, что я журналистка. Боязнь потерять кого-то не может служить оправданием. Сейчас я… я это понимаю. Но ты… Как же ты после этого сможешь мне доверять?
– Ты, наверное, забыла, что, когда мы с тобой встретились, я назвался Джоном Смитом. Это означает, что и я не сразу выложил все карты на стол. Но я слишком ненавидел журналистов, особенно после того, как они стали преследовать меня в собственном доме. Это порядком портило мне настроение.
– А сейчас оно улучшилось?
– Я не совсем уверен. Все зависит от тебя. Поехали со мной, Лиззи. У меня есть особая причина просить тебя об этом.
Она не смела поднять на него глаза и начала дрожащими пальцами перебирать складки новой юбки.
– Какая же?
– Мне надо передать чек. Микаэла организует Фонд помощи детям, осиротевшим по вине режима Моралеса. Я передам в этот фонд гонорары за свои интервью. Я вообще не собирался оставлять их себе, а думал отдать на какие-нибудь стоящие благотворительные цели.
– Понятно. – Она долго молчала, а потом произнесла: – Я должна извиниться перед тобой, Джуд. Если ты хочешь, чтобы я валялась у тебя в ногах, вымаливая прощение, ты можешь мне об этом сказать.
– Не болтай ерунды! Я говорил тебе то же самое, а кончилось тем, что мне пришлось за себя краснеть. – Прежде чем продолжить, он сделал глубокий вдох. – Я читал репортажи, которые ты присылала из Африки, Лиззи. От них у меня начинало болеть сердце. И только тогда я понял, свидетелем какой трагедии ты была и что ты не использовала ее, чтобы поднять тираж своей газеты. Эти репортажи заставили меня понять, почему ты набросилась на меня, когда я увидел тебя впервые. Причиной тому была не только измена твоего возлюбленного.
Его лицо стало серьезным.
– Теперь я знаю, что ты не врала, утверждая, что не натравливала на меня газетчиков. Что ты действительно не знала, кто я на самом деле. А Клайв сказал мне, что ему фактически пришлось тебя шантажировать, чтобы ты встретилась со мной снова. Ты можешь простить меня за то, что я в тебе сомневался?
– Это должна была сказать я.
Он невесело рассмеялся:
– Ради Бога, дорогая! Неужели мы так и проведем остаток жизни, извиняясь друг перед другом? Нам обоим мешала предвзятость, и мы оба ошибались. Неужели нас это ничему не научило?
Он подошел к ней и взял из ее рук шелковистую материю и бросил ее на кровать. Она почувствовала на своих плечах его теплые сильные руки, и надежда затеплилась у нее в груди.
– Вчера вечером я пришел сюда, чтобы извиниться перед тобой за то, что был таким идиотом, и спросить, не могли бы мы начать все сначала. Ты нужна мне. За те несколько коротких дней, что мы были вместе, я по-новому взглянул на свою жизнь. Я почувствовал, что я не просто мужчина. Что я состоялся как человек, чего со мной никогда раньше не было.
Джуд судорожно сжал ей плечи.
– Лиззи… я люблю тебя, и ты нужна мне как воздух. Не прогоняй меня, пожалуйста!
– Да я и не смогла бы… О, Джуд… Джуд…
Он обнял ее, и они долго так стояли, наслаждаясь теплом и близостью друг друга.
– Значит, ты поедешь со мной в Эль-Кристобаль? – спросил он наконец.
– Кто-то же должен за тобой присматривать, – озабоченно ответила она.
– Микаэла и Руй, по всей вероятности, будут слишком заняты, чтобы присутствовать на нашей свадьбе. А это означает, что, если повезет, нам удастся не привлечь к ней внимания. Я предлагаю пожениться, как только мы вернемся домой.
– Пожениться? – не поверила она.
Джуд окинул комнату взглядом.
– Надо же! В этой комнате есть эхо?
– Перестань. – Она ткнула его в плечо. – Ты просишь меня… выйти за тебя замуж?
– Тебе кажется, что мы недостаточно долго знакомы? А я считаю, что мы знаем друг друга всю жизнь и даже дольше. – И добавил: – Если хочешь знать правду, я собирался сделать тебе предложение, когда пришел на нашу встречу в «Рай для рыбака» в тот день. Всю дорогу туда я убеждал себя, что это безумие, что мы только что познакомились и что после того, как я до смерти напугал тебя на пляже, я затащил тебя в свою постель. Я боялся, что, как только я заговорю о женитьбе, я спугну тебя навсегда. А потом я вспомнил, как ты сказала: «Я буду там», – и подумал: может, она говорила правду? Может, она всегда будет там, где я, так же как я всегда буду там, где она?
