Лара свернулась в большом кожаном кресле у камина и зажгла газовую горелку, имитировавшую горящие поленья. Она также ухитрилась отыскать крошечную пепельницу, которую Ной скрепя сердце завел для гостей.
— Повезло тебе, — заметила она, когда Ной вошел в комнату. — Здорово здесь. Куча книг и прочего. Сколько у тебя спален?
— Пять, — сообщил он.
— Да, не ту работу я выбрала! — рассмеялась Лара. Сейчас она казалась обыкновенной девушкой, игривой, настроенной пофлиртовать.
Ной поставил поднос на кофейный столик и стал разливать напитки.
— Мы купили этот дом за бесценок, — почти извиняющимся тоном произнес он. — Это была просто дыра. Сара все привела в порядок. — Он оглядел комнату. — Разумеется, сейчас это кое-чего стоит, но пара плохих лет — и мне придется его продать. Литература — это не золотое дно, как обычно считается.
— Странно слышать это от тебя, — сказала Лара.
— Вы все так говорите. Люди думают, что все писатели живут, как Джеки Коллинз.
— Нет, я не то имела в виду. Я хотела сказать, что ты знаешь, как управлять судьбой, как поворачивать ход событий в свою пользу. Так почему ты не воспользуешься этими знаниями для себя, чтобы «плохие годы» не наступили?
— Ты меня принимаешь за кого-то другого, — усмехнулся Ной, пододвигая к ней бокал бренди и кофе. — Я писатель, исследователь, а не какой-то Санта-Клаус!
Лара улыбнулась, вертя в пальцах прядь волос, упавшую со лба.
Да ладно тебе! А как же «зловещие штучки»?
Если бы я знал, как с помощью медитаций получать деньги, я бы стал богачом. Но я этого не знаю. Я знаю лишь, как с их помощью проникать в прошлое.
Но люди-стервятники могли изменять мир. Ты сам сказал.
— Но, как ни странно, у меня не возникает всепоглощающего желания пить кровь и убивать людей. — Ной получал удовольствие от этого разговора, будучи уверенным, что он имеет сексуальный подтекст.
Лара взяла бокал.
— Ты вступал с ними в контакт, — произнесла она. — Сколько еще людей проделали это? Если бы ты не испугался, как дитя, то мог бы воспользоваться их энергией в своих целях. — Она медленно, с чувством осушила бокал.
Ной уселся на корточки, обхватив руками колени.
— Мне кажется, ты опасная молодая женщина.
— Тебе бы не пришлось никого убивать, — продолжала она, протягивая бокал, чтобы он налил еще бренди. — Я уверена, небольшого количества крови в качестве жертвы было бы достаточно.
Ной щедро налил в ее бокал золотистой жидкости.
— Я не собираюсь туда возвращаться, Лара. Я уже один раз обжегся, глупо будет повторять этот опыт. Ты же не станешь по доброй воле совать руку в огонь.
— Когда человек не боится, он может пройти по раскаленным угольям, — заявила Лара. — Я боюсь сумасшедших с ножами, извращенцев, прячущихся в подворотнях. Я боюсь людей, потому что люди — это дерьмо. Но призраки и видения меня не пугают. У них нет рук из плоти и крови. Они не могут стрелять из ружья. Они могут причинить нам вред только через страх, через наше собственное сознание. Ты должен понимать это.
Ной колебался. Он чувствовал, что она убеждена в своей правоте.
— Ты ведьма, — прошептал он и сделал большой глоток из своего бокала. Бренди обжег горло, и ему стало лучше.
Лара прикрыла глаза.
— Возьми меня туда, Ной. Я не боюсь оставаться одна, я не поставлю тебя в дурацкое положение визгом и нервными припадками. Просто покажи мне путь.
— Зачем? — спросил он.
— Потому что они хотят от тебя этого, — сказала девушка. — Я с детства слышу в своих снах их шепот. Я каждую ночь вижу за занавесками моей спальни их тени. В темноте я чувствую на своем лице их дыхание, смердящее падалью.
Я одна из них, Ной. Возможно, я была одной из них в прошлой жизни. Я хочу вернуться домой.
В комнате воцарилась полная тишина; тишина не шевелилась и наблюдала за ними, подобно шаманам-стервятникам. Как будто Лара своими страстными словами действительно вызвала к жизни нечто потустороннее. Ной не мог не поверить ей. Она выглядела вполне нормальной, но как будто доведенной до крайности. Он не в силах был произнести ни слова.
— Я не какая-то больная корова, которая хочет попить человеческой крови, — шутливо продолжала Лара. — У меня нет спальни с черным бельем, я не люблю фильмы ужасов. Я не хочу быть вампиром в традиционном смысле слова. Я просто хочу узнать, что или кто пытается вступить со мной в контакт, вот и все. — Она улыбнулась. — Боже, должно быть, это звучит как бред. Что мне еще сказать, чтобы убедить тебя в том, что я не сумасшедшая?
Ной смотрел на нее пристально, борясь с собой, с воспоминаниями о Саре.
— Я чертовски хороший медиум, — лукаво заметила она, наклонив голову. — Тебе это всегда может пригодиться, верно?
— Тогда зачем я тебе нужен? Если ты все умеешь, делай это сама.
— У тебя есть карта, — объяснила Лара. — Ты будешь проводником. Все просто. — Она говорила полушутливо-полусерьезно. — Я присмотрю за тобой, Ной, не бойся. Ты будешь в полной безопасности.
Комната для медитаций располагалась в задней части дома, на третьем этаже, окна ее выходили на поля и небольшую рощицу. Как и во время сеансов с Сарой, Ной не стал задергивать шторы и зажег одну свечу. Сердце его учащенно билось, но не от страха. Он сам не понимал, что чувствует. Когда он готовил ароматические травы, чтобы создать подходящую атмосферу, Лара спросила: У тебя нет булавки?
— Что?
Чтобы проколоть палец. Мы должны накапать в благовония своей крови.
— Лара…
— Ной!.. — Она смеялась над ним.
На поиски булавки ушло несколько минут; за это время Лара выпила еще один бокал бренди. Ной и сам уже чувствовал опьянение. Наверное, алкоголь притупил его разум. Он позволил Ларе уколоть себе палец и выдавить из ранки ярко-алую каплю, которую она стряхнула в курильницу для благовоний. Затем она взяла его палец в рот, облизнула его, пососала.
— Боишься? — спросила она.
— Просто в ужасе.
Лара уколола палец себе, но не предложила ему отведать своей крови. Ной почувствовал легкое разочарование.
Лара легла на ковер перед камином, а Ной сел рядом с ней, скрестив ноги, и осторожно ввел ее в легкий транс. Слова его действовали усыпляюще. У него и самого начали слипаться глаза. Он провел ее в глубь времен, позволяя увидеть картины далекого прошлого, и наконец велел ей представить себя стоящей перед входом в пещеру среди высоких, источенных ветрами скал, похожих на какие-то фигуры. За порогом царила тьма.
— Это пещера Шанидар,[24]— негромко произнес он. — Жилище людей-стервятников. Войди в нее.
